Разрушение Дьявольского Акра

Моим ногам не терпелось отправиться на поиски приключений. Стража у дверей стояла совсем недолго, а я уже чувствовал себя пленником.

— Да, стоит попробовать. Давай просто убедимся, что мы вернемся раньше, чем…

Я замолчал, слова застряли у меня в горле.

Прежде чем они вернутся с телом Ви.

— Я обещаю, — сказал Миллард.

* * *

Мы вылезли через заднее окно второго этажа, как это сделали наши друзья несколько минут назад. Спустившись по лестнице на шатких ходунках, мы увернулись от потока пепельных нечистот и бросились вниз по узкому кривому переулку, который тянулся за домом. Охранники не отпустили бы нас, даже если бы мы смогли убедить их в необходимости прогулки, и мы согласились, что чем меньше людей знают о существовании потенциально отремонтированного экспульсатора, тем лучше. Однажды это спасло Нур жизнь. Если Каул приблизится, и ситуация здесь, в Акре, станет действительно ужасной, его вновь можно будет использовать; Я не мог допустить, чтобы какой-нибудь паникующий идиот попытался украсть его. Особенно мне не хотелось, чтобы об этом узнали американцы. Отчаяние может заставить хороших людей делать плохие вещи… а морально амбивалентные люди делают действительно плохие вещи.

Отойдя от дома на несколько кварталов, мы свернули на Скорбную улицу, разделенную посередине Лихорадочной канавой. По обе стороны гноящейся воды стояли странные люди, и они были заняты — но это был не обычный день в Акре. Несмотря на инструкции имбрин вести себя как обычно, казалось, что почти все бросили свою работу и занятия, чтобы подготовиться к нападению любым возможным способом. Канава представляла собой водную стоянку для скифов и барж, а лодочники разгружали ящики на грузовики и повозки, запряженные лошадьми.

— Еда, одежда, инструменты, лекарства, — сказал Миллард. — Ваши основные запасы для выживания в осаде.

На нескольких ящиках стояло слово «ВЗРЫВЧАТКА», что заставило меня задуматься, не везут ли они и обычное оружие. Как будто оружие могло помочь против такого протодемона, как Каул, или кем бы он там ни стал; я был почти уверен, что летящий кусок металла его не остановит. Но тревожная истина заключалась в том, что способности большинства странных существ не были хорошо приспособлены к бою. Мы не были солдатами. Мы не были супергероями. Перед лицом организованного нападения лучшее, что большинство из нас могло сделать, — это присесть на корточки и надеяться на лучшее. Может быть, десять процентов из нас могли бы организовать любую агрессивную защиту. Вот почему мы нуждались в ополчении, хотя оно и было относительно бесполезным. И почему мы так долго зависели от защиты имбрин и их петель.

Наиболее подготовленной к бою группой были американцы. Последние полвека они провели в дарвиновской борьбе за выживание, которая давала привилегии тем, кто обладал способностями к оружию, а остальных превращала в бесстрашных драчунов. Поэтому я был одновременно удивлен и благодарен, увидев, что некоторые из них делают больше, чем просто ошеломленно наблюдают. Ламот и несколько его северян помогали лодочникам грузить припасы на грузовики. Дальше по берегу Паркинс выкрикивал приказы из своего левитирующего кресла-каталки, пока группа его ковбоев из Калифорнийцев искала хорошие загорождения для засады: крыша здесь, опора моста там. Одна из них, дама с кислым лицом, с длинной косой на плече и дробовиком в руках, стояла на страже возле небольшого дома, в то время как другой калифорниец приносил охапку за охапкой оружия внутрь. Заглянув в дверь, я увидел растущий склад оружия, ножей, мечей и дубинок, легко доступных в случае нападения.

Лео Бернхэм заметно отсутствовал, но вместо него прислал несколько головорезов. Нур шарахнулась в сторону, когда мы вчетвером прошли мимо «Сморщенной Головы», едва видимой в открытое окно. Один полировал свой пистолет, а другие, взяв с кухни ножи, делали коктейли Молотова из бутылок со спиртным.

— Не могу поверить, что имбрины впустили их, — пробормотала Нур.

— Я тоже, — сказал Миллард. — Все, о чем они заботятся — особенно люди Бернхэма, — это экспансия на территорию других странных. Это может означать только то, что имбрины их не боятся… или не бояться их так, как они боятся Каула.

— Значит, они не знают, с кем имеют дело, — сказала Нур.

Завернув за угол, мы наткнулись на Крушилу Донована и Догфейса, которые вместе с бандой Неприкасаемых и какими-то странными из Акра укрепляли вход в необычное здание министерства мешками с песком и огневыми точками, в то время как Анжелика использовала свое облако, чтобы попытаться сдуть надоедливый шквал костей от рабочих.

— Я думал, ты здесь только для того, чтобы наблюдать! — сказал я, приближаясь к Крушиле.

Он ухмыльнулся.

— Ну, кто-то же должен был подготовить вас к битве. Ваши имбрины и пальцем не пошевелят.

Как только он произнес эти слова, на булыжники рядом посыпались кости пальцев.

— Они работают над чем-то более важным, — раздраженно сказал Миллард.

— Ах да, их тайный план спасения всех! — Крушила огляделся с преувеличенным рвением. — И что произойдет… когда именно?

— Я не думал, что тебя волнует, что с нами будет, — сказала Нур.

Крушила поднял с земли один из костлявых пальцев и помахал им перед нами.

— Не путайте нашу помощь с заботой. Костяшки домино решают судьбу, и если это… — он обвел пальцем воздух, — болезнь, которую не удалось подавить вашим имбринам, то она может распространиться на нашу сторону Атлантики.

— Как благородно с вашей стороны, — сказал Миллард.

— Героев редко признают в настоящей жизни, — сказал Крушила, убирая палец. — Так оно и есть.

— Но не жди, что мы останемся здесь, если ситуация усугубится, — сказала Неприкасаемая полубогиня, проходя мимо с мешком песка. — Мы здесь, чтобы защитить наши инвестиции, а не умереть за тебя…

Моя голова резко повернулась к Крушиле.

— Какие инвестиции?

На его лице промелькнуло раздражение, но он быстро пришел в себя.

— Наше вложение в вас, — сказал он с бархатистой сладостью, — с которым мы надеемся остаться друзьями и союзниками на долгие годы.

Но они что-то проговорились, и теперь у нас было еще больше причин не доверять им.

— Давайте, ребята, не будем тратить весь день на этот чванливый мешок с газом, — сказал Миллард.

Крушила самоуверенно отсалютовал нам двумя пальцами на прощание. Затем, взмахнув рукой, мешок с песком поднялся в воздух и последовал за ним, когда он направился к зданию министерства.

Так вот что он может делать, подумал я.

* * *

Мастерская лудильщика располагалась на краю улиц Акра, в зоне, которая окружала своеобразное сердце этой петли, как пена в ванной. С каждым зигзагообразным кварталом Миллард убеждал нас, что место, куда мы направляемся, находится прямо за следующим углом. Тем временем улицы продолжали сужаться, грязные многоквартирные дома наклонялись под все более ненадежными углами, а взгляды живущих в них нормалов становились все холоднее и убийственнее.

Я уже начал сомневаться, не совершили ли мы ошибку, бросив двух наших охранников.

Из дверного проема старая карга прошипела: «Прочь, проклятые чужеземцы!» — а затем плюнула в нас, яростно почесывая голову.

Мы бросились через улицу, а она скрылась в подвале.

— Боже, что ее гложет? — сказала Нур.

— Вши, черви… возможно, крысы, — сказал Миллард. — Ты захочешь, чтобы все эти закольцованные нормалы держались подальше. Здесь уже несколько дней льет дождь из крови и костей, и я подозреваю, что они думают, что это конец света.