Разрушенная невеста

– - По делу ссыльных Долгоруковьх, ваше величество.

– - Господи, как все это мне надоело, как прискучило!.. Эти Долгоруковы... Ну, что вы хотите делать с ними?

– - Это -- дело суда, государыня.

– - Зачем ты, герцог, трогаешь Волынского?

– - Помилуйте, ваше величество, я и не думаю его трогать.

– - Нет, трогаешь, трогаешь, -- сердито, нервным голосом проговорила Анна Иоанновна.
– - Зачем ты приказал арестовать его чиновника, зачем? Ты сделал это просто по злобе на Волынского.

– - Храпунов, государыня, находится в сильном подозрении по делу Ивана Долгорукова.

– - Какой такой Храпунов?

– - Чиновник Волынского, ваше величество.

– - Храпунов, Храпунов... фамилия мне знакома, хорошо знакома... Ну, все равно, отпусти его, Иоганн!

– - Это невозможно, ваше величество. Пока не выяснится суть дел и преступлений Долгоруковых, Храпунова нельзя освободить из-под ареста. Его допрашивал генерал Ушаков. Храпунов был в большой дружбе с Иваном Долгоруковым и женат на его сестре.

– - На которой? Ведь, помнится мне, у него две сестры -- Екатерина и Елена.

– - Этого не знаю, ваше величество.

– - Надо узнать и доложить мне.

– - Слушаю, ваше величество.

– - Теперь того и жди -- приедет ко мне Волынский и станет просить за своего чиновника.

Императрица не ошиблась -- действительно, ей вскоре же после ухода Бирона доложили о приезде Волынского.

Артемий Петрович вошел к государыне сильно расстроенный и, кланяясь ей, произнес:

– - Простите, ваше величество, мой приход потревожил вас.

– - Что делать, уж такова моя доля. Ты, Артемий Петрович, по делу ко мне?

– - Так точно, ваше величество. Дело спешное, от него зависит участь, а может быть, и жизнь человека. К вам, ваше величество, я пришел за правосудием, выслушайте меня, вашего преданного и верного слугу.

– - Ну, говори, говори... слушаю.

– - Государыня, меня лишили верного, исполнительного чиновника, скорее помощника, а у молодой жены отняли мужа, -- горячо проговорил Артемий Петрович.

– - Я что-то плохо понимаю тебя. Ты говоришь про Храпунова, что ли?

– - Про него, государыня... Вашему величеству уже сказали...

– - Да, сказали, его подозревают в соучастии с Иваном Долгоруковым.

– - Это подозрение ни на чем не основано: Храпунов был всегда верным слугою своей родине.

– - Ну, если он не виновен, то его выпустят.

– - Я нижайше прошу, ваше величество, отдать тотчас же приказание освободить Храпунова. Ваше величество, будьте правосудны и милосердны, возвратите бедной женщине мужа, она будет молиться за вас всю жизнь...

– - Как же это?.. Вдруг без герцога.

– - Вы -- монархиня властная. При чем же тут, ваше величество, герцог?

– - Какой ты, Артемий Петрович, скорый. Тебе бы все вдруг! Надо подумать, посоветоваться. Я поговорю с герцогом завтра же и твоего чиновника освободят из-под ареста.

– - Позвольте, ваше величество, мне сказать несколько слов.

– - Довольно, довольно, Артемий Петрович!.. Я наперед знаю, про что ты станешь сказывать. Ты будешь говорить про народные бедствия, неурожаи, пожары и про другие; обиды и напасти и по обыкновению станешь винить в том герцога, хоть он в этом нисколько не виновен, -- с неудовольствием промолвила Анна Иоанновна, искоса посматривая на Волынского.

– - Ваше величество, не я один говорю -- про это говорит весь ваш народ.

– - Оставь, пожалуйста, оставь! Нынче праздник. Вы мне и в праздник не дадите вздохнуть. И так невесело, а ты еще своими словами больше тоску на меня наводишь.

– - Простите меня, всемилостивейшая государыня, -- низко кланяясь и подавив в себе вздох, проговорил Волынский.

– - Бог простит, голубчик. Мы с тобою как-нибудь... герцогу я не дам своевольничать, он не смеет. Мы обо всем с тобою поговорим, Артемий Петрович. А теперь, Артемий Петрович, не отравляй мне праздничного дня. Хочу я скуку разогнать, с фрейлинами песни попеть. Ах да, кстати: ну, как задуманное нами машкерадное зрелище в ледяных хоромах?

– - Дело подвигается вперед как нельзя лучше, ваше величество: мною посланы нарочные почти во все губернии, а также и ко всем инородцам. Я выписываю по двое, то есть по одному мужчине и по женщине.

– - Хорошо, хорошо!.. Старайся, голубчик Артемий Петрович, может быть, это хоть немного разгонит мою хандру. А знаешь, я надумала в ледяных хоромах устроить для новобрачных спальню: желаю женить нашего шута князиньку Голицына на дуре-калмычке Бужениновой. То-то будет парочка: шут-князинька и шутиха-калмычка. Вот в ледяных хоромах мы и справим их свадьбу. Ведь преотлично я придумала?
– - уже весело проговорила государыня.

– - Как нельзя лучше, ваше величество.

– - Не все заниматься делами, надо веселью и потехе уделить час-другой. Ну, а теперь ступай к себе, Артемий Петрович, будь покоен, я прикажу выпустить твоего чиновника. Как его фамилия, я все забываю? Ах да, Храпунов.

Волынский стал откланиваться; государыня милостиво протянула ему свою руку, и Артемий Петрович, с должным почтением поцеловав ее, удалился. Императрица приказала позвать своих фрейлин, стала слушать их пенье и сама подпевала им.

Прошел день, другой, неделя, а Храпунов все томился в тюрьме -- о его освобождении не думали. Герцог Бирон, чтобы досадить Волынскому, убедил государыню, что выпускать Храпунова из-под ареста никак нельзя, потому что есть улики, ясно говорящие о том, что он находился в сообщничестве с князем Иваном Долгоруковым.

– - Но как же это? Ведь я дала Волынскому слово освободить этого Храпунова, -- с досадою проговорила государыня Анна Иоанновна.
– - Он станет спрашивать. Что же я ему скажу?

– - Скажите ему, что вы не мирволите преступникам, а караете их, -- холодно произнес Бирон.

– - Неужели Храпунов -- такой преступник?

– - Он -- близкий человек Ивана Долгорукова и должен быть наказан. Генерал Ушаков нашел против него улики.

– - Какие такие?

– - Я сам, государыня, хорошо не знаю, какие, но только улики есть.

– - Узнай, Иоганн, и скажи мне, кто уличает Храпунова. Впрочем, я сама спрошу у Ушакова.

V

Между тем тобольская экспедиция усердно работала над разбором дела Долгоруковых. В него было замешано до полусотни лиц, в числе их находились и караульные офицеры, и часовые, майор Петров и поручик Овцын, несколько березовских подьячих и "отставные дворяне", и "дети боярские", дворовые князя Ивана, и даже священники. Не удивительно после этого, если замешан был и Левушка Храпунов, которого держали под арестом в Шлиссельбургской крепости.