Разрушительница Тьмы

– Устройства ещё не готовы. Работа завершится ко Дню осеннего равноденствия.

Ещё есть время этому помешать, если только она сможет добраться до Бринка, выйти замуж за Руна и повести свои армии на юг.

Медленно, словно опасаясь напугать её, демон пересел в другое место. Дерево застонало.

– Ты поможешь Ивасленду завершить устройство.

– Что? Нет! – Наверное, она ослышалась. Она должна была помешать Ивасленду использовать зло против Эмбрии, а не помогать в обратном.

– Ты сказала, что хочешь жить. – Демон высунул двойные языки. – Ты сделаешь всё, что я скажу.

Ханна задрожала, но продолжала смотреть на чудовище.

– Я не стану помогать врагам нарушить соглашение Винтерфаст.

– Ваш договор нарушили много лет назад. Много веков назад. – Широкий рот демона исказила чудовищная ухмылка, и воздух вокруг него затрепетал. – Ты сделаешь то, что я скажу.

Ханна знала, что не следует спорить с демоном, но никто не смел приказывать Иоханне Фортуин. Никто. Кроме королевы и короля Эмбрии, но это было совсем другое дело.

– Убей меня, если хочешь, – сказала Ханна, – но я не выполню твою просьбу.

Демон широко разинул пасть, показав Ханне ряды зубов. С них капнула слюна, сделав кору на ветке дерева чёрной.

Желудок Ханны наполнился желчью.

– Мне всё равно, что ты со мной сделаешь. – Её голос дрожал, но она говорила серьёзно. – Я никогда не позволю врагам уничтожить моё королевство.

Пространство между ними замерцало, и не успела Ханна вскрикнуть, как демон навис над ней.

Ханна затаила дыхание: сердце бешено стучало, и она не знала, бежать ей или застыть на месте. Принцесса не могла спрятаться от демона: в ловушке было некуда бежать. Поэтому она застыла, как кролик, в надежде избежать когтей ястреба. Дыхание демона было горячим и едким и пронзало её лёгкие при попытке сделать слабый вдох.

Демон медленно протянул к лицу Ханны когтистую руку. Девушка закрыла глаза, из горла вырвался слабый писк, и она возненавидела себя за это. Она должна смотреть. Встретиться с ним взглядом. Но когда Ханна открыла глаза, то была уже не в месте зла.

Вокруг простиралось бесконечное чёрное пространство, словно небо, поглотившее все звёзды. Остались лишь пустота и бездна голода и тьмы.

Здесь не было никаких звуков. Ханна не ощущала запахов. Она была одна под зияющим чёрным небом.

Дрожа, девушка опустилась на скользкую, похожую на стекло поверхность. Это была маленькая площадка с зазубренными краями, об которые она бы наверняка порезалась. В голове у Ханны пульсировала боль от бесконечного небытия вокруг.

Тишину прорезал треск, и в небе взорвался красный всполох. Внизу вокруг неё находились другие осколки чуть большего размера, и они не были пустыми. Ханна была слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но когда её слезящиеся глаза сумели охватить кроваво-красное пространство, она заметила очертания башен и мостов, соединявших осколки. Она увидела движение каких-то мелькающих повсюду существ.

Глухой удар. Её осколок дёрнулся, и Ханна упала и заскользила к краю. Она пыталась удержаться, но поверхность оказалась слишком скользкой, и остановиться никак не получалось. Скоро принцесса окажется на самом краю.

Не успела Ханна закричать, как соскользнула вниз, и острые, как кинжалы, края осколка порезали её.

Она упала.

И продолжала падать.

А потом падение прекратилось.

Из лёгких вырвался весь воздух. Когда Ханна снова открыла глаза, то увидела, что находится в месте зла, а демона нет рядом. Он снова сидел на дереве, подальше от обсидиановых украшений, и злобно смотрел на неё жёлтыми глазами.

– Что это было? – прохрипела Ханна. Её ноги ослабели. Она хотела опуститься на землю и перевести дух, но не могла сделать этого, пока на неё смотрел демон.

– Тёмный Осколок. – Демон отодвинулся, но она успела заметить, что его кожа в тех местах, где он коснулся обсидиана, стала красной и пятнистой. – А теперь я расскажу тебе, как закончить устройство. Ты поедешь в Ивасленд и предложишь свою помощь. Я скажу тебе, что делать, и ты это сделаешь.

– Зачем ты показал мне Тёмный Осколок?

Ноздри демона раздулись.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я могу отправить тебя туда. Навсегда.

Ханна услышала в ушах оглушительный стук сердца и поняла, что у неё есть два выхода: повиноваться демону и жить или сопротивляться и весь остаток своей короткой жизни провести в ловушке здесь или в Тёмном Осколке.

– Ты хочешь жить? – повторил демон.

У неё не было времени подумать. Она произнесла первое слово, пришедшее на ум:

– Да.

Демон говорил весь остаток дня.

Ханна могла смотреть на него всего в течение нескольких секунд. Её завораживало то, как широко раскрывалась его пасть и как воздух вокруг трепетал от жара или провалов яростного времени. Она знала, что если будет смотреть слишком долго, то сойдёт с ума. Ей было ужасно тяжело слушать голос чудовища.

Но Ханна слушала и смотрела, потому что у неё не было выбора.

Подчиниться и жить.

Ослушаться и умереть.

А Иоханна Фортуин должна была жить. Одно-единственное устройство для зла не сможет сместить чашу весов, но зато это сделает объединённая мощь Эмбрии и Кабервилла.

Только она могла связать оба королевства.

Когда наступила ночь, демон спросил:

– Ты поняла всё, что я тебе сказал?

Во время лекции демона Ханна стояла. Возможно, «лекция» – самое подходящее слово. Демон не спрашивал, нужны ли ей пояснения, и не оставлял ей времени на вопросы. Он время от времени замолкал, чтобы дать ей возможность передохнуть, а потом продолжал говорить. Сквозь боль Ханна слушала его слова, потому что от них зависела её жизнь.

Поняла ли она всё, что он сказал?

Она посмотрела на чудовище, которое не сдвинулось с места с тех самых пор, как показало ей видение Тёмного Осколка. Его раны, нанесённые обсидианом, начали заживать, и он по-прежнему оставался кошмарным видением, чудовищем, преследовавшим Ханну, даже когда она моргала. Обилие зубов. Зазубренные когти. Он жадно смотрел на неё взглядом хищника.

На щеках Ханны подсыхала кровь, она запеклась на светлых волосах и запачкала голубое платье, словно ржавчина. В ушах звенело, в голове стучало, но демону было всё равно. Он хотел знать лишь одно.