Разумное сомнение. Часть 2

***

Утром, я открыла глаза и поняла, что была одна в кровати Эндрю. Я посмотрела на то место, где он спал, и увидела записку на бланке GBH:

«Пришлось сбежать в офис для встречи с новым клиентом. Я вернусь, чтобы забрать тебя домой.

PS: не стесняйся, можешь забрать свою коллекцию трусиков домой.

– Эндрю»

Я выскользнула из постели, собираясь исследовать его квартиру, но раздался внезапный громкий стук в дверь. Я помчалась и повернула ручку, ожидая увидеть Эндрю, но это был человек, одетый во все черное.

– Эм, здравствуйте?
– Я старалась не смотреть слишком растеряно.

– Вы Обри Эверхарт?

– Да...

– Здорово.
– Он протянул мне белый мешок. – Вафли для гурманов, бекон, клубника и апельсиновый сок, верно?

Глава 6

Отрицание:

Заявление в ответе ответчика: обжаловать в судебном процессе, что утверждение (заявление факта) не верно.

Несколько дней спустя...

Эндрю

Я определенно сошел с ума, черт возьми.

Я был в моей ванной, а Обри сидела на мне, тяжело дыша, так как она приходила в себя после очередного оргазма.

Она ночевала в моей квартире уже третий раз на этой неделе, и это было бессмысленно даже притворяться, что меня это задело.

Я не был уверен, что, блядь, происходит, но она определенно подобралась ко мне. Она проникла в мою каждую мысль, и что бы я ни делал, чтобы попытаться вернуться в чувства, напомнить себе, что это могло быть только временно, она вошла глубже в мою жизнь.

– Почему ты такой тихий сегодня?
– спросила она.

– Я не имею права подумать?

– Не тогда, когда у тебя на коленях голая женщина.

– Я давал ей возможность отдохнуть.
– Я скользнул руками под ее бедра. – О какой ненужной фигне ты хочешь поговорить сегодня?

– Она не ненужная, - сказала она.
– О твоей семье.

– А что моя семья?

– Они по-прежнему в Нью-Йорке?

Я чуть не сжал челюсти.
– Я не знаю.

– Ты не знаешь?
– Она подняла брови.
– Что значит ты не знаешь? Ты с ними не общаешься?

– Нет...
– я вздохнул. – У меня просто нет родителей.

Она наклонила голову на бок.
– Тогда почему же я помню, как ты рассказывал мне историю о твоей маме в первый месяц знакомства?

– Какую историю?

– Историю про центральный парк и мороженое.
– Она посмотрела мне в глаза, словно ждала, что я скажу.
– Ты сказал, что она повела тебя на какую-то детскую ярмарку, кажется. Это происходило каждую субботу. Но тебе запомнился один раз, когда шел дождь, но она все-таки повела тебя, и вы стояли в очереди в течение часа только для того, чтобы купить шарик ванильного мороженого.

Я моргнул.

– Что, история неправильная? Я перепутала ее с чем-то еще?

– Нет, - сказал я. – Все верно... но я не видел ее с тех пор.

– Ох...
– она посмотрела вниз.
– Я сожалею.

– Не надо.
– Я провел пальцем по ее губам.
– Я в порядке.

– Могу я задать тебе несколько вопросов?

– Начиная с сегодняшнего дня, у тебя будет ежедневный лимит по вопросам.

Она закатила глаза.
– Что значат все фотографии в форме «E» и «H», которые висят в твоей прихожей?

Внезапно я почувствовал боль в груди.
– Ничего.

– Если ты так сильно ненавидишь Нью-Йорк, и ты не любишь говорить о своем прошлом, или о том, что ты потерял шесть лет назад, почему у тебя так много воспоминаний висит на стенах?

– Обри...

– Ладно, забудь об этом вопросе. А надпись по-латыни в районе твоего сердца? Что это значит?

– Ложное в одном, ложно во всем...
– я поцеловал ее в губы, прежде чем она смогла спросить меня что-нибудь еще. Я начал удивляться, почему она не захотела быть чертовой журналисткой вместо балерины.

– Твоя очередь, - сказала она мягко.
– Ты можешь сейчас задать мне вопросы.

– Я лучше буду снова тебя трахать.
– Я поднялся вместе с ней и помог выйти из ванной.

Мы оба вытерлись и пошли в спальню. Пока я тащил ее, а она сопротивлялась, в мою дверь позвонили.

Я вздохнул. – Для ужина рановато.
– Я проскользнул в пижамные штаны и футболку, а затем направился к двери с моей кредитной карточкой.

Когда я открыл ее, то столкнулся с взглядом последнего человека на земле, которого я хотел увидеть. Ава.

– Не смей, блядь, захлопнуть ее от меня на этот раз, - прошипела она.
– Нам нужно поговорить.

– Нам не о чем разговаривать.
– Я вышел и закрыл за собой дверь.
– Сколько раз я должен сказать тебе, чтобы ты не приходила сюда?

– Я буду приходить столько раз, сколько нужно для того, чтобы ты на самом деле поверил мне.
– Она усмехнулась.
– Спроси меня, почему я приехала в Дарэм, чтобы увидеть тебя, мистер Гамильтон. Успокой меня, и я, наконец-то, уйду к черту.

– Ты пойдешь к черту, независимо от чего-то, - сказал я категорически.
– Я действительно не дам тебе ни черта, зачем бы ты не пришла.

– Даже если это подписать бумаги о разводе?

– Ты могла бы послать это дерьмо по почте.
– Я стиснул зубы.
– И поскольку я уверен, что ты ищешь разные лазейки, чтобы оспорить его, я готов ждать, пока все твои варианты закончатся. Я уверен, что твои юристы сбегут от тебя, как только они узнают, что ты за клиент.

– Все, что я прошу, это десять тысяч в месяц.

– Пойди и попроси у того человека, который трахал тебя в нашей спальне, пока я был на работе.
– Я взглянул на нее, побледнев.
– Или, еще лучше, скажи судье, что ты всего лишь «трахнулась для пользы», или эй, если вы про это, то я трахнула его бывшего лучшего друга. Переспать с ним всегда, казалось, заставляло тебя почувствовать себя лучше, верно?

– Ты не был мистером Совершенство.

– Я, блядь, никогда не изменял тебе и никогда не лгал тебе.

Тишина.

– Пять тысяч в месяц, - сказала она.