Разумное сомнение. Часть 2

– Иди ты на хуй, Ава.

– Ты же знаешь, что я никогда не сдаюсь, - сказала она, ее глаза расширились, когда я шагнул внутрь квартиры.
– Я всегда получаю то, что хочу.

– Поэтому так и поступаю, - я хлопнул дверью перед ее лицом, чувствуя трепет своего сердца, ощущая, как снова и снова наступают уродливые воспоминания.

Дождь. Нью-Йорк. Разбитое сердце.

Абсолютно разбитое сердце.

Увидев опять Аву лично, услышав ее манипулирующий голос и почувствовав те знакомые муки в моей груди, сразу дало мне понять, что я не мог совершить ту же ошибку снова.

Обри уже задала вопросы, пытаясь покопаться в моей жизни так, как могла, думая, что если бы она была рядом достаточно долго, то мы бы разобрались вместе. Но я знал, что этого бы не случилось, не после того, как увидел Аву, и, зная, как далеко она пойдет, чтобы разрушать меня снова и снова.

Я официально вел моногамную игру, в которую мы играли уже пару последних недель. Это было довольно весело, разнообразно, но Обри никогда не могла быть моей, а я никогда не мог быть ее, это было довольно чертовски бессмысленно.

Я отправился обратно в свою спальню и увидел Обри, улыбаясь тому, как она расселась в кровати.

– Где ужин?
– спросила она, склонив голову на бок.
– Ты оставил его у дверей?

– Нет.
– Я покачал головой и начал складывать ее вещи, набивая их всех в ее сумку.

– Что ты делаешь?
– спросила она.

– Ты не можешь остаться на ночь.

– Ладно...
– она встала. – Что-то случилось? Ты хочешь поговорить об…

– Я не хочу говорить о чем-либо еще и с тобой, - зашипел я.
– Я просто хочу отвезти тебя домой, черт подери.

– Что?
– Она посмотрела в замешательстве.
– Что с тобой? Почему ты…

– Убедись, что ты забрала всю свою хрень из моей ванной. Ты не будешь больше сюда возвращаться.

– Почему нет?

– Потому что мне пора уже начать трахаться с кем-то еще.
– Я поднял ее ленту с головы.
– Думаю, я провел более чем достаточно времени с тобой, тебе так не кажется?

– Эндрю...
– ее лицо вытянулось. – Откуда это все пришло к тебе?

– Оттуда, откуда и всегда приходит. Ты обманула меня один раз, ты будешь лгать мне снова.

– Я думала, что мы это уже прошли.

– Может быть, ты прошла, но не я.

– Что ты такое говоришь?

– Я говорю, что тебе нужно забрать все свои вещи, и я тогда смогу отвезти тебя домой, и с этих пор ты мой стажер, а я твой босс. Ты навсегда останешься мисс Эверхарт, а я для тебя буду мистером Гамильтоном.

– Эндрю...

– Мистер Гамильтон, блядь.

Она бросилась ко мне и схватила свои вещи, позволяя нескольким слезинкам скатиться с глаз. – Да пошел ты. Это был последний раз, когда ты вылил на меня эту кучу дерьма.
– Она пулей вынеслась из моей квартиры, захлопнув за собой дверь.

Я вздохнул и почувствовал немедленный приступ вины в груди, но я знал, что это было то, что я должен был сделать. Надо было либо высказать эту чушь сейчас, либо быть ответственным за ее разбитое сердце позже.

Я вышел на балкон и закурил сигару, глядя в безлунное небо. Даже при том, что я плохо себя чувствовал, закончив это настолько резко, оставив ее без всяких объяснений, но мне нужно было снова стать тем, черт возьми, кем я был, и сделать это быстро, пока я не облажался и не подверг свое сердце боли...

Глава 7

Заключительный аргумент:

Эндрю (ну... тогда вы бы меня называли «Лиам A. Хендерсон»)

Шесть лет назад.

Нью-Йорк

Что-то есть в этом городе такое, что заставляет меня снова верить. Это надежда в воздухе, мигающие огни, которые светят ярче, чем где-либо, и мечтатели, которые наполняют улицы изо дня в день, не желая отказываться от своих неудач до тех пор, пока они, наконец-то, не выиграют. Нет другого города, подобно этому, и нет ничего более манящего за пределами этого штата, ничего, что когда-нибудь заставит меня его оставить.

Где-то вдали солнце садится за горизонт, а я обнимаю свою жену за талию. Мы стоим возле ограждений Бруклинского моста, улыбаясь, потому что я просто приобрел еще одного важного клиента для моей фирмы.

– Ты думаешь, однажды газеты действительно расскажут правду о твоем первом деле?
– Она посмотрела на меня своими светло-зелеными глазами.
– Или ты думаешь, они попытаются скрыть это?

– Конечно же, скрыть.
– Я вздохнул.
– Я очень сомневаюсь, что правительство хочет, чтобы люди узнали, что ребенок прямо из юридической школы раскрыл заговор. Это оскорбление для их организации.

– Да, сейчас все в порядке, но что произойдет через десять лет? Я найму юристов, у которых никогда не было оклада больше, чем две сотни, Алекс. Ты ведь не возражаешь?

– Почему же мне возражать?
– Я целую ее в лоб. – Мне не нужно напечатать везде свое имя, чтобы заполучить клиентов. Люди всегда знали, как меня найти.

– Ты должен быть намного известнее, чем ты есть...
– она качает головой, шепча, - твое имя должно быть оштукатурено на каждом рекламном щите в городе. Конченные придурки...

Улыбаясь, я сильнее обхватываю ее вокруг талии, и начинаю идти назад к нашему автомобилю. Из всех людей, которые приходят в мою жизнь и уходят из нее, Ава Санчес была одна постоянная.

Она единственная женщина, которую я когда-либо любил, и три года назад я сделал ее своей на нашей свадьбе, в тот день я поклялся, что это никогда не изменится.

– Я также думала, - говорит она, когда садилась на пассажирское сиденье, - что, может быть, я, ты, и твой партнер Кевин могли бы пойти в клуб для одиноких сердец в ближайшие выходные.

– Зачем мы пойдем в клуб для одиноких сердец?

– Это больше для Кевина... он должен наладить свою личную жизнь. Я устала от него, висящего вокруг нас все время. Достаточно того, что мы все вместе работаем в твоей фирме, но разве мы должны проводить каждую свободную минуту тоже вместе?

Смеясь, я ехал по улицам города домой, в грандиозный каменный дом, которой нас поссорил. Он был первой покупкой, которую я сделал после победы над «делом, которого не было», и Ава уже настаивала на том, чтобы я покупал самое дорогое.