Разумное сомнение. Часть 2

– Если это так, то почему бы вам не просветить нас всех, что это за специальные характеристики...

– Легкость, воздушность, изящность…

– Изящность!
– Он снова топнул ногой.
– Белая лебедь - это все о плавных, нежных движениях... Ее крылья хорошо сбалансированы, грациозны.
– Он схватил ее за локоть и потащил вперед.
– Ваши руки беспорядочные, грубые, и вы танцуете, как голубь на трещине!

Ее щеки покраснели, но он продолжал.

– Я хочу лебедя, мисс Эверхарт, и если вы не к месту, если ваше сердце где-то, что для вас важнее, дайте мне знать, пожалуйста, чтобы я мог привлечь кого-то другого на роль.

Тишина.

– Давайте попробуем это снова!
– Он отступил.
– На мой счет, начинаем песню со второй строфы...

Я прислонился к стене, наблюдая, как Обри легко затанцевала снова и сделала так, что все остальные выглядели как любители. Я смотрел до тех пор, пока ее старый директор не заметил мою тень и не завопил на «проклятого нарушителя», чтобы он ушел.

***

Вечером того же дня, я зашел на кухню и достал бутылку бурбона, наливая себе порцию. Это было в два часа ночи, и мне было неспокойно.

Я не мог спать, так как пришел домой и увидел записку от Авы в двери: «Я не уйду, пока мы не поговорим – Ава».

Я бы сжал ее и бросил в мусорную корзину, интересно, какой человек на GBH был настолько глуп, чтобы дать мой адрес.

Когда я выпил рюмку, мой телефон зазвонил.

– Сейчас два часа ночи, - прошипел я, поднося его к уху.

– Хм...
– Последовала небольшая пауза.
– Могу ли я поговорить с... мистером Гамильтоном, пожалуйста?

– Это он. Разве вы не слышали, как я говорю, сколько времени сейчас?

– Мне очень жаль, мистер Гамильтон.
– Она откашлялась.
– Я Глория Мэттэр из условно-досрочного освобождения в Нью-Йорке. Я сожалею, что звоню вам так поздно, но я не хотела бы, не разобравшись, возвращать ваш запрос с прошлой недели, - сказала она. – Заключенная, по поводу которой вы звонили больше не заключенная. Она была выпущена недавно и в настоящее время на условно-досрочном освобождении.

– Я знаю, что она находится на условно-досрочном.
– Я налил себе еще выпить.
– Тем не менее, я уверен, что отъезд из штата является прямым нарушением этих условий. Нью-Йорк мягок к преступлениям сейчас? Вы позволяете бывшим преступникам бродить по миру, как им заблагорассудится?

– Нет, сэр, но она зарегистрировалась у своего полицейского сегодня утром. Мы также проверили ее монитор вторым делом, когда получили ваш телефонный звонок, но она все еще в штате... Я должна предупредить вас, что мы не слишком любезны к ложной информации, мистер Гамильтон. Если это был некоторый вид…

– Я знаю, блядь, что я видел, - кипел я.
– Она была здесь.
– Я повесил трубку. Мне совсем не хотелось думать об Аве прямо сейчас.

Я направился в спальню и лег на простынь, надеясь, что вторая партия алкоголя будет работать лучше, чем первая.

Я лежал так в течение часа, наблюдая за секундной стрелкой на моих часах, но сон все не приходил, и мысли об Обри начали заполнять мой разум. Я думал о вещах, которые она сказала мне, когда мы впервые встретились, как она рассказывала о своей сексуальной жизни, и у меня появилось внезапное желание услышать ее голос.

Я перевернулся и прокрутил вниз к ее имени.

– Алло?
– Она ответила после первого же гудка.
– Эндрю?

– Почему ты не сосала член раньше?

– Что?
– Она задохнулась.
– Как насчет «Доброе утро, Обри? Ты проснулась?» А не выяснять такие вещи в первую очередь?

– Здравствуй, Обри.
– Я закатил глаза.
– Ты явно проснулась, так что я буду обходить эти ненужные вопросы. Почему ты не сосала член раньше?

Она молчала.

– Мне нужно добраться до твоей квартиры и заставить тебя ответить на вопрос лично?

– Тебе действительно нужна эта информация в три часа утра?

– Отчаянно, - сказал я.
– Ответь на вопрос.

– Это просто то, что я никогда не хотела сделать. – Послышалось шарканье бумаги на заднем фоне.
– Один из парней, с которым я встречалась, просил меня делать ему время от времени - с взаимностью, но я просто... Я не любила его достаточно, чтобы делать это.

– Хм.

Тишина.

У нас не было настоящего телефонного разговора, поскольку в последнее время у нас был секс по телефону, именно перед тем, как я узнал, что ее настоящее имя было Обри, а не Алисса.

– Ты думал обо мне?
– вдруг спросила она.

– Что?

– Ты думал обо мне?
– повторила она.
– Ты никогда не звонил мне так поздно раньше. Тебе одиноко?

– Я возбужден.
– Она издала тихий смех.
– Хочешь, чтобы я сказала тебе, что на мне?

– Я уже знаю, что на тебе.

– В самом деле?

– Да, в самом деле.
– Я положил руку за голову.
– Сегодня среда, а это значит, что у тебя была тренировка практически до полуночи, а потом ты пошла домой, приняла душ и сразу положила ноги в ледяную ванну, не надевая никакой пижамы.
– Она втянула воздух.

– И от того, как ты дышишь сейчас, я понимаю, что ты все еще голая, и поэтому ты ответила на мой звонок по первому гудку, потому что хочешь дотронуться до себя звуком моего голоса.

Опять тишина.

– Я ошибаюсь?
– спросил я.

– Нет...
– Ее голос был низким.
– Я не думаю, что ты возбужден прямо сейчас тем не менее.

– Поверь мне. Это так.

– Может быть, но я думаю, что ты позвонил мне, потому что я тебе нравлюсь, потому что ты хочешь услышать мой голос, так как мы не говорили по телефону какое-то время.

– Я позвонил тебе, потому что мой член твердый, и я хочу, чтобы ты кончила по телефону.

Она снова засмеялась.
– Так, я тебе не нравлюсь?

– Мне нравится твоя киска.

– Так, белые розы и записка «Он просто кричит на вас, потому что знает, что вы лучше. Не позволяйте ему добраться до вас», которая была на капоте моей машины сегодня, была не от тебя?

Я повесил трубку.

Глава 4

Опровержение:

Юридический отказ от договорных обязательств или предложение договора.

Эндрю