Разумные люди

В задумчивости Григорий Антонович провёл пальцем по губам, отвёл глаза и уставился в окно.

– Вам следовало пойти в разведку, а не в авиацию, - сказал он.

– Не уходите от ответа!
– азартно рассмеялся молодой человек.
– Ну признайтесь! Даю слово офицера - я сохраню это в тайне.

– Я служил в армии, - довольно сухо ответил его собеседник.
– Давно и далеко отсюда.

– В военном госпитале? На орбитальной станции?

– Нет. Водил корабли, как и вы.

– Так я и думал!
– Антон вскочил с сияющими, как звёзды, глазами.
– Так обсуждать манёвры может только тот, кто сам летал! Но почему я раньше о вас никогда не слышал? С таким умом... или дело в физических данных? Вы тоже...

– Ушаков окинул статную фигуру собеседника пристальным взглядом, - чем-то больны?

– Со мной всё в порядке, - ответил тот, снова принимаясь за приготовление пищи.

– Тогда почему вы перестали летать?
– участливо спросил молодой человек, подходя совсем близко. Домов замер, уперев руки в стол.

– Потому что... мне не нравится убивать, - тихо ответил он. Антон положил ладонь мужчине на плечо:

– Но ведь... мы делаем это ради своей планеты, - проникновенно сказал он.
– Ради сохранения мира и спасения тысяч жизней...

– Вы так в этом уверены?
– Светлые пряди довольно длинных волос не позволяли молодому человеку разглядеть склонённое лицо.
– Неужели вы думаете, что когда сбрасываете боезапас над целью, в радиус действия не попадают мирные жители? И... чтоб вы знали, у меня нет своей планеты.

Антон отдёрнул руку почти испуганно.

– Только не говорите, что вы из этих... из марсиан!
– воскликнул он.

Григорий Антонович повернул голову. И усмехнулся.

– Нет. Но я жил на Марсе. Лет десять.

– Они же были мутанты!
– возмущённо заявил Ушаков.
– Совращавшие собственных детей и пристававшие со своими мерзостями к... к нормальным! Ладно ещё венерианки, но эти!

– А к вам когда-нибудь приставал марсианин со своими мерзостями?
– с некоторым любопытством осведомился врач.

– Мне было десять, когда Марс распылили, - напомнил молодой человек. Григорий Антонович кивнул. И промолчал. Немного подумав, Ушаков снова подошёл ближе.
– Но как же иначе? Если не противопоставлять силе силу, очень быстро станешь жертвой. Юпитер...

– Вы задаёте сложные вопросы, - резко сказал Домов, - на которые у меня нет однозначных ответов. Садитесь, ешьте, - указал он на безупречно сервированную тарелку.
– Силы вам понадобятся.

***

Григорий Антонович едва успел опуститься в кресло, как в его кабинет ворвался генерал Ушаков.

– Ах ты, ***!
– закричал он.
– Ты куда это таскал моего сына на своей тарахтелке?

– Антон Ушаков - мой пациент, - бесстрастно заявил Домов, игнорируя оскорбление.
– Его режим - моя забота, а не ваша.

– С сегодняшнего дня - ты больше не его врач!!!
– проревел взбешённый военный.
– Не смей тянуть к моему мальчику свои марсианские лапки!

– Вы не особенно высокого мнения о своём сыне, если считаете, что боевой офицер не в состоянии самостоятельно отбиться от гражданского, - спокойно заметил Григорий Антонович. Вместо ответа генерал ухватил его за воротник и попытался вытянуть из-за стола. Но натолкнулся на взгляд холодных голубых глаз.

– Если вы сию же секунду не покинете мой кабинет, - проникновенно заметил Домов, - я вызову охрану.

***

Антон сидел в удобном кресле напротив Григория Антоновича.

– Генерал Ушаков настоял на моём отстранении от вашего лечения, - сообщил врач. Молодой человек вспыхнул.

– Я... поговорю с ним!

– В этом нет необходимости.
– Домов подтолкнул к собеседнику толстую папку.
– Вот результаты ваших многочисленных тестов. Первоначальная версия подтвердилась.

– Сколько мне осталось?
– потускневшим голосом осведомился пилот.

– От четырёх до пяти лет. Но управлять кораблём вы не сможете уже через полгода.
– Карие глаза пилота расширились от ужаса.
– Ваши реакции уже слабеют. Через некоторое время подключится повреждение нервной системы. А чуть позже - и психики.

– Перед смертью я превращусь в овощ?

Довольно долго врач не отвечал, разглядывая свои лежащие на столе руки.

– У меня есть для вас одно предложение.

– Какое?

– Трансплантация. Своего рода.

– Ты не будешь делать ему никаких предложений, тварь!
– ворвался в комнату разъярённый генерал. Красный как рак Антон взял его под руку.

– Отец, выйдем и поговорим!
– прошипел он, посылая Домову извиняющийся взгляд.

***

– Ты нарочно приехал, чтобы позорить меня?
– зло прошипел Антон, отстраняясь от отца, как только они вышли в другое помещение.

– Сынок, да он же марсианин! Как таких только тут держат! Но я этого так не оставлю! Я...

– Ты оставишь его в покое, - процедил сквозь зубы лётчик.
– И меня тоже. Какого чёрта ты вообще тут делаешь?

– Антон, - сокрушённо сказал генерал, вытирая пот с раскрасневшегося лица, - как бы то ни было, ты мой сын. Я тебя люблю и не позволю какому-то...

– А где ты раньше был, любящий отец?
– перебил его Ушаков-младший.
– Когда мать пить начала из-за того, что ты её бросил?

– Антошка, когда-нибудь ты меня поймёшь... Да и потом, я же платил алименты!

– Которых как раз хватило, чтобы заработать цирроз печени, - отрезал лётчик.
– Это ты свёл её в могилу.

– Я? Да при чём здесь я? Ты не должен был позволять ей пить!

– Мне было десять лет, - устало отмахнулся Антон. В его голосе не осталось ни злости, не раздражения.
– Ладно, что уж теперь... оставь только свою заботу при себе. Я в ней не нуждаюсь.

***

– Так о каком предложении вы говорили?
– осведомился бледный, но спокойный пилот некоторое время спустя.

– Я могу дать вам новое тело.

– То есть? Тело другого человека?

– Нет. Искусственное. Вы были у меня дома. Видели... кое-что. Я могу сделать тело внешне похожее на вас теперешнего.

– Я буду... роботом?

– Биороботом. Вы мало чем будете отличаться от человека. Правда, искусственное тело не подвержено болезням, а реакции его немного быстрее среднестатистических. При отсутствии белковой пищи ваш организм перейдёт на другие источники энергии. Разумеется, вы не сможете иметь детей. Или стареть.

– Нет!
– молодой человек встал.
– Это всё равно, что жить в консервной банке!

Домов такому ответу, кажется, не удивился.

– Если передумаете, вы знаете, где меня найти.