Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
Шрифт:
По прошествии нескольких дней с помощью Рене Маргарет с сыном были переправлены через демаркационную линию.
Как потом оказалось, Марго прибыла в Париж уже после того, как Маргарет прибыла в Марсель. Это я узнал только при нашей первой встрече в Париже. По непонятным причинам Отто этот факт не уточнил в беседе со мной, когда извещал о прибытии в Париж Марго. Кстати, он очень любил потом рассказывать Маргарет, что во время ее и Репе пребывания в Париже именно он проявлял максимальную заботу о них и, больше того, их переезд в Марсель тоже организовал только он.
С Марго я встретился впервые, прежде о ней ничего не знал. Меня она, конечно, очень обрадовала, сообщив, что Маргарет с Рене прошли без всяких затруднений в неоккупироваипую зону.
Не знаю, имел ли Отто до моей встречи с Марго разговор обо мне. Когда же при моей встрече с Марго к нам присоединился Леопольд Треппер, разговор уже зашел о нашей марсельской группе. Марго высказала мнение, что в Марселе можно было бы проводить интересную работу, полезную для нашей разведки. В этом крупном городе неоккупированной зоны имеется много весьма ценных людей не только из числа эмигрантов разных стран, но и французов. Пока же в Марселе некому работать, так как нет подходящего организатора. Контора, возглавляемая Жаспаром, может служить в основном только «крышей», и то требует определенной деловой помощи. Конечно, она сможет служить для моей легализации и, возможно, даже для налаживания для меня полезных связей.
В то же время Марго отметила, что сейчас в неоккупированной зоне положение довольно спокойное. Она сказала, что мне, как Винсенте Сьерра, уругвайскому «сапогу», будет совершенно безопасно проживать в Марселе.
Случайное ли, или заранее подготовленное высказывание Марго совместно с Отто, очень его обрадовало, и он тоже «порекомендовал» мне переехать в Марсель и спокойно жить там и работать. Больше того, он подчеркнул, что меня это должно также устраивать еще и потому, что со мной будет Маргарет Барча с Рене. Последнее меня не только удивило, но, я бы даже сказал, обидело. Неужели Отто думает, что Маргарет находится уже продолжительное время со мной потому, что является моей любовницей?
Мое проживание в Марселе, думаю, устраивало его не столько потому, что он хотел организовать новую резидентуру, понимая, что, появившись внезапно в Марселе, не имея ни одного знакомого, я, скорее всего не смогу наладить там успешную разведывательную работу. Что же могло его еще интересовать? У меня внезапно появилась мысль: не хочет ли он, чтобы я взял под свой контроль доходы филиала, с тем, чтобы они аккуратно передавались ему в Париж? Он же отлично понимал, что со стороны Жаспара я не могу ожидать никакой помощи в развитии нашей разведывательной работы, он ведь действительно к этому не только не имел никакого отношения, но и, по моему мнению, не мог даже предполагать, для чего нам нужна фирма.
Марго до этого времени выполняла обязанности только секретаря филиала и деловой «связистки» между «крышами» в Париже и Марселе. В декабре 1941 г., то есть вскоре после провала в Бельгии, во время моего пребывания в Париже перед отъездом в Марсель он сообщил о том, что уже послал в «Центр» радиограмму об имевшем место провале. Он не знал, что я успел еще до моего отъезда из Брюсселя зашифровать и передать Профессору радиограмму в «Центр» по этому вопросу. Я не мог быть уверенным, получил ли «Центр» своевременно мое сообщение и сообщение Отто. Только прочитав «прим. ред.» к книге Леопольда Треппера «Большая игра», я узнал, что и на этот раз Отто вводил меня в заблуждение, утверждая, что о провале в Бельгии он уже успел доложить «Центру». В указанном примечании прямо говорится: «Л. Треппер доложил о провале радиоквартиры в Брюсселе 1 февраля 1942 года» (с. 145). О получении «Центром» моего сообщения, направленного через Профессора, я никакого подтверждения не получил.
Я верил в то, что «Центр», зная о провале в Бельгии, об аресте принадлежащих к резидентуре лиц, а в особенности Хемница, владевшего нашим шифровальным кодом, примет все
необходимые меры для предотвращения окончательного провала. К сожалению, как покажет время, я очень ошибался.Итак, окончательное решение было принято. Я должен был переехать незамедлительно из Парижа в еще не оккупированную зону, принадлежащую находящемуся в Виши правительству Анри Филиппа Петэна и Пьера Лаваля. Я должен обосноваться в Марселе.
Естественно, хлопотать о получении официального разрешения на этот переезд не следовало. Безусловно, я, как президент «Симекско», мог бы получить подобное разрешение для посещения филиала «Симекс». Главным, однако, являлось стремление по возможности скрывать от немецких властей мое дальнейшее местопребывание. В связи с этим мне нужно было перейти через демаркационную линию. Для этого надо было прибегнуть к помощи проводника.
Марго, имевшая необходимые документы для проезда в неоккупированную зону, должна была сопровождать и связать меня с теми людьми, которые безопасно могли обеспечить мой переход. Марго должна была выдать меня за своего мужа, бежавшего из плена. Конечно, не было необходимости предъявлять им паспорт.
Я с небольшим чемоданчиком-несессером, а Марго с небольшой сумочкой покидали Париж. Наиболее тепло прощался со мной Лео Гроссфогель от своего имени и имени своей жены Жанны. Он пожелал мне по возможности скорее вернуться в Париж, а затем и на мою настоящую родину. Конечно, ни он, ни я не могли даже предположить, при каких обстоятельствах состоится «мое возвращение» в Париж.
Вблизи от демаркационной линии «наши доверенные лица» поместили нас в одном крестьянском домике, где предстояло переночевать и дождаться того времени, когда прибудет «специалист» по нелегальному переходу через границу. Было очень холодно. Любезная хозяйка, которая, естественно, за свое гостеприимство получила от нас немалый куш, согрела кровати, положив на некоторое время под одеяла горячие утюги.
Я почти всю ночь не спал, а моя «жена» Марго спала очень хорошо. Меня же не покидали мысли о том, что происходит в Бельгии, как сейчас устроилась Маргарет с Рене в Марселе, какое дальнейшее развитие событий может последовать за провалом в Брюсселе и о многом другом.
Еще не рассвело, а нас уже разбудили. Надо было еще затемно перебираться в неоккупированную зону. Наш переход был весьма удачным до границы – до стороны неоккупированной зоны Франции. Французская полиция оказалась более бдительной, чем несшие охрану линии немцы. Нас задержали и доставили к комиссару местной полиции.
Марго предъявила не вызвавшие никакого подозрения свои оформленные в предусмотренном порядке документы для перемещения из одной зоны в другую. Меня же она представила как гражданина нейтральной страны, латиноамериканца, уругвайца, владельца крупной фирмы, один из филиалов которой находится в Марселе. При этом она указала на то, что мы просто не имели достаточного времени для оформления соответствующего пропуска.
Я предъявил свой уругвайский паспорт и, естественно, все необходимые документы, подтверждающие факт моей принадлежности в качестве президента АО и директора распорядителя фирмы «Симекско». Кроме того, я предъявил разрешение немцев на постоянный проезд из Бельгии во Францию и обратно.
Еще не дождавшись ответа комиссара, Марго попросила разрешения позвонить по телефону в Марсель директору филиала фирмы Жаспару, чтобы его предупредить, что мы уже на этой стороне демаркационной линии и скоро прибудем в Марсель. Марго спросила комиссара, не желает ли он получить подтверждение того, что нас уже ждут в фирме. Видимо, из вежливости комиссар согласился взять трубку и переговорить с директором фирмы, предварительно поинтересовавшись фамилией директора. Я мог понять, что это была лишняя перестраховка, ибо комиссар и без того отнесся к представителю одной из нейтральных стран Латинской Америки, да тем более не являющемуся простым беженцем, а имевшему официальное положение в Бельгии, признанное даже немцами, достаточно доброжелательно.