Развилка
Шрифт:
Николя ответил положительно. Посоветовал искать в научных журналах про интеллектуальные и секретные службы, в частности, изучить информацию о резиденте Паршиной…
Наталья пообещала. Она верила, что найдет ответ, как упавшую на пол булавку, как стеклянный шарик, закатившийся под шкаф.
Из книги
Я обойду молчанием как топографическое положение города, так и внешний вид его зданий, памятников и всякого рода диковин, потому что придаю больше значения духу и характеру его жителей, чем всем перечням, которые можно найти в
Конец цитаты
– Эльза, можешь спуститься к проходной? Меня не пропускают.
– Заявки на пропуск нет, – подтвердила из-за турникета носатая старуха в сером пиджаке поверх платья. – Кто вас звал, пусть сам ко мне спустится, иначе не пущу.
Холл университета был украшен портретами основателей, а также великих людей, удостоивших его визитами: инновационный премьер и скандальный политик, красавица шпионка. Провалившиеся шпионы обычно переходят на преподавательскую работу.
Эльза прислонила пропуск к глазку турникета.
– Она ко мне. Здравствуй, заходи.
Чемодан с грохотом поскакал по холлу следом за Натальей.
– Эллочка, что у тебя происходит? Ты серая какая-то. Устала?
– Тут устанешь! Замучили! То одно, то другое. Каждый день что-нибудь валится. Ты подключайся, Наташ, очень надо.
Они поднялись в Эльзин кабинет, последний на этаже, у заставленного кадками подоконника. Чемодан едва протиснулся в промежуток между двумя рабочими столами с компьютерами и одним с чашками, коробками с заваркой и банкой с этикеткой от майонеза, наполненной темным гречишным медом.
– Ректор договорился, – Эльза заметила Натальин взгляд, – знакомый его продает, с личных пасек. Весь университет покупает, студенты, мы. Садись, – она показала на стол у двери, – давай чаю выпьем. Валя сейчас придет.
На этих ее словах в комнату влетела высокая женщина в юбке до пола и вязаной кофте до колен. В кабинете стало тесно, будто теннисный мячик застучал по стеклянным стенам. Продолговатое лицо, узкие глаза – в ней было что-то японское, хотя двигалась она порывисто, без восточной плавности. Жемчужные бусы летали вокруг шеи женщины вправо-влево, едва не исчезая за орбитой тела, когда женщина поворачивалась.
– Валя, – встала Эльза. – Наташа уже приехала.
Валентина Степановна протянула руку, тонкую и прохладную, как ветка сливы на закате.
– О, добро пожаловать же! Наш лучший специалист по преподаванию русского как иностранного, – провозгласила она.
– Здравствуйте! – расцвела Наталья.
– Элла Федоровна так вас расхваливала! Глобальные преподавательские проекты, превосходные организаторские данные, совершенное владение иностранными языками. Я читала же ваши статьи о творческом преподавании русского языка детям эмигрантов. Прекрасно же, как раз то, что нам нужно.
Наталья потупилась, порозовела.
– Очень приятно, – пробормотала она, согретая похвалой.
– Я надеюсь, мы сработаемся, – Валентина Степановна сильнее сжала ее руку. – Не подведите же.
– И я надеюсь, – подхватила Наталья.
– Мы уже приступаем, – подтвердила Эльза. – Валя, ей нужно оформить документы. Ты не знаешь, Сергей Иванович у себя?
– Ах да, – встрепенулась Валентина Степановна, отпустила наконец руку. – Пойдемте к ректору. Ученый совет же начинается, всем вас и представлю.
– Хорошо,
Валентина Степановна.Из книги
Добравшись до берега (это была часть острова, где, как уже сказано, я раньше не бывал), я не замедлил убедиться, что следы человеческих ног совсем не такая редкость на моем острове, как я воображал. Да, я убедился, что, не попади я по особенной милости провидения на ту сторону острова, куда не приставали дикари, я бы давно уже знал, что посещения ими моего острова – самая обыкновенная вещь, и что западные его берега служат им не только постоянной гаванью во время дальних морских экскурсий, но и местом, где они справляют свои каннибальские пиры.
Конец цитаты
В зал ученого совета поднялись по лестнице. Наталье вспомнился птичий базар – со всех сторон щебет, гомон, писк. Валентина Степановна прорезала толпу в коконе почтительной пустоты, а Наталья уворачивалась от столкновений с невнимательными студентами. На следующем этаже, где располагался ректорат, гомон стихал. В зале заседаний люстра стреляла сотней хрустальных блесков в матовый свет дня. За столом сидел цвет университета, переговаривались, переглядывались, чертили рожицы в блокнотах.
– Здравствуйте, Сергей Иванович!
– Добрый день, Валентина Степановна, – седоволосый человек с правильными чертами лица, сидящий во главе стола под флагами, чуть заметно нахмурился. – Вы должны нам сообщить что-то срочное?
Сидящие за столом развернулись к ним строгими снежными эльфами. В их глазах отражались хрустальные искры. Во взглядах сквозило любопытство, но больше прохладное неодобрение. Наталья заметила, что в зале холодно, кондиционер включен на охлаждение.
– Простите, я опоздала на совет, – Валентина Степановна говорила сухо, уверенно. – Пожалуйста, познакомьтесь. Это Наталья Владимировна. Она специалист по обучению русскому языку как иностранному, и к тому же со свободным знанием французского. Мы принимаем Наталью Владимировну в штат, для работы в министерском проекте.
– Валентина Степановна, вам нужно согласовать этот вопрос с бухгалтерией, – поморщился Сергей Иванович.
– Из моего гранта, – уточнила Валентина Степановна, – у бухгалтерии не будет вопросов.
– Вы все-таки зайдите к ним, – повторил седовласый. – Согласуйте. Наталья Владимировна, вы присаживайтесь, пока Валентина Степановна сходит. Простите великодушно, мы обсуждали рабочие моменты, когда вы нас посетили.
Хрустальные взгляды сошлись на ней, Наталья попятилась, наткнулась на кресло позади себя, провалилась внутрь, затаилась. Хрустальное сияние расфокусировалось и померкло.
Дама с длинным лицом, обрамленным неаккуратными кудряшками, откашлялась.
– Мы не сможем напечатать восемь выпусков журнала за год. Чего вы от нас требуете? Мы в прошлом году всего два выпуска напечатали, и то материал вручную собирали по всем кафедрам. А вы говорите – восемь номеров!
– Ирина Петровна, – грузный человек с докторской бородой опустил лоб, наморщил густые брови, пошел в атаку. – Вам же отчетливо объяснили – нам необходимы восемь номеров. Это новые министерские требования, необходимое условие, чтобы нас включили в академическую базу данных. Мало у нас материалов – давайте коллег попросим отдать статьи нам. Им ведь тоже публикации нужны.