Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Развитие личности. Психология и психотерапия
Шрифт:

Приведенные выше цитаты изъяты из знаменитой работы К. Юнга «Психология переноса», именно перенос (в юнгианском его понимании), то есть наиболее глубокое (читай: индивидуальное) отношение, позволяет трансцендировать шоры, скрывающие сущность пациента от сущности психотерапевта («стена языка», Индивидуальная Реальность, внешний и внутренний контуры личности), что создает возможность для перехода пациента со второго уровня развития личности (ПЗМ) на третий (ВЗМ). «Несомненно, – пишет К. Юнг, – феномен переноса – один из важнейших синдромов, проявляющихся в процессе индивидуации; богатство его значений выходит далеко за пределы личных симпатий и антипатий. С помощью присутствующих в нем коллективных содержаний и символов он трансцендирует индивидуальную личность и простирается в социальную сферу, напоминая нам о человеческих отношениях высшего характера, отсутствие которых так болезненно ощутимо в нынешнем общественном порядке или, скорее, беспорядке».

Последующее замечание К. Юнга еще более существенно: «Символы круга и кватерниона, будучи признаками процесса индивидуации, направлены, с одной стороны, назад – к исходному примитивному устроению человеческого общества, с другой же стороны – вперед, к внутренней упорядоченности психе». [308] Если отвлечься от всей этой малопонятной метафизики,

правда придающей аналитической психологии ее неповторимую изысканность, то удается вычленить два существенных момента, вполне отвечающих теоретической концепции развития личности: К. Юнг говорит о сущности личности («примитивное устроение») и о ее структуре, но не о той, что возникла в результате процесса формирования личности, а о той, к которой ведет процесс развития личности и пластичность (стабильность и изменчивость) которой была заявлена выше К. Лоренцом, то есть о «внутренней упорядоченности психе».

308

Юнг К.Г. Психология переноса. Статьи. Сборник. Пер. с англ. – М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 1997. С. 278–279.

Таким образом К. Юнг представляет нам два вида «терапии» («с психологической точки зрения»), одна из которых решает задачи лечения психических расстройств, а другая – способствует развитию личности, где главным действующим фактором, по мнению великого швейцарца, является «перенос», то есть индивидуальные отношения, но к этому вопросу мы еще вернемся, а пока обратимся к весьма сходным воззрениям на этот вопрос Карла Ясперса.

В своей удивительной по широте охвата «Общей психопатологии» К. Ясперс вводит и проясняет два интересующих нас в свете настоящего изложения понятия: «экзистенциальная коммуникация» и «выявления». Первую он называет «последним и самым высшим, чего можно достичь в отношениях врача и больного», что «превосходит любые формы терапии». В процессе экзистенциальной коммуникации «терапия оказывается поглощена и ограничена единством двух личностей как разумных существ, каждое из которых выступает в качестве возможной экзистенции». «Предлагаемая оценка, – продолжает К. Ясперс, – уже не определяет правил, согласно которым ту или иную информацию следует скрывать или, наоборот, сообщать; вместе с тем выбор между умолчанием и откровенностью не осуществляется произвольно: нельзя сначала сказать человеку все, а потом предоставить его самому себе». [309] Нам представляется, что, когда К. Ясперс говорит, что «экзистенция в человеке – это то, что в мире является ничем не обусловленной причиной себя», он в каком-то смысле указывает на бессодержательность этой «силы», что, в совокупности со сказанным выше, дает возможность рассматривать экзистенциальную коммуникацию как понятийный аналог индивидуальных отношений, хотя есть в этом изложении К. Ясперса и белые пятна, что, к сожалению, не гарантирует нам полной уверенности.

309

Ясперс К. Общая психопатология. Пер. с нем. – М.: «Практика», 1997. С. 952–953.

Понятие «выявление» («Offenbarwerden») представляется нам более общим, нежели «самоактуализация», а потому и несколько другое по смыслу, но все же последнее в нем угадывается: «То, что имеет для больного окончательное, решающее значение, – пишет К. Ясперс, – можно назвать „выявлением“. Больной раскрывается для себя самого благодаря тому, что он, во-первых, усваивает сведения, сообщаемые ему врачом, и узнает о себе определенные подробности; во-вторых, он как бы рассматривает себя в зеркале и тем самым учится познавать себя; в-третьих, он внутренне творит себя, достигая все новых и новых глубин самопознания; в-четвертых, он подтверждает и наполняет содержанием процесс выявления своей сущности в ходе экзистенциальной коммуникации. Процесс самораскрытия, самопрояснения – это важная, существенная черта психотерапии; его не следует трактовать упрощенно, поскольку он представляет собой структурное целое, которое неизбежно распадется, если мы внесем путаницу в иерархию составляющих его стадий». [310]

310

Ясперс К. Общая психопатология. Пер. с нем. – М.: «Практика», 1997. С. 953.

К. Ясперс предписывает психотерапевту непосредственное профессиональное участие лишь в одном этапе «выявления», в первом – психотерапевт «сообщает сведения». Как нам представляется, речь идет о понятийной матрице, которая формируется психотерапевтом в Индивидуальной Реальности пациента, с тем чтобы обеспечить соответствующее означение того психологического опыта, который получит пациент в процессе «экзистенциальной коммуникации». О важности и ограничениях этого психотерапевтического воздействия мы скажем ниже, сейчас же важно другое: в процессе своего «выявления» (то есть самоактуализации, или, может быть, развития личности как такового) психотерапевт занимает не дидактическую, а вспомогательную позицию. Понять эту «инструкцию» достаточно трудно, но, по всей видимости, согласно К. Ясперсу, психотерапевт не понуждает, но лишь сопровождает этот процесс «выявления», возможно, он является тем «зеркалом», о котором говорит К. Ясперс, возможно, его роль сводится к роли vis-a-vis в «экзистенциальной коммуникации». Однако так или иначе, но «центр тяжести» безусловно должен быть смещен к самому пациенту.

После прояснения этих двух фундаментальных понятий – «экзистенциальной коммуникации» (индивидуальных отношений) и «выявления» (самоактуализации, процесса развития личности) – К. Ясперс проводит наконец и то различение, которое сейчас для нас наиболее существенно. «Итак, – пишет К. Ясперс, – выделяются две разновидности терапии. Во-первых, это форма терапии, при которой врач апеллирует к бытию самости (Selbstsein) больного, стремится прояснить ее на всех уровнях и, осуществляя действительную коммуникацию, выступает в качестве партнера в процессе выявления. Во-вторых, это такая разновидность терапии, при которой врач прибегает к методам естественных наук, ограничивая свою задачу соматическим и психологическим воздействием на патологически расстроенные механизмы. Эти крайние формы терапии радикально различаются по смыслу. Достижение более высокого уровня самопознания может привести к ослаблению и исчезновению патологических механизмов; так происходит в случаях, когда эти механизмы своим происхождением обязаны несоответствию между внутренним ритмом психической жизни человека и его экзистенциальными возможностями. Но патологические механизмы могут проявляться и вне подобного контекста; более того – они могут возникать в связи с настоящими прорывами экзистенции. В этом случае они требуют принципиально

иного подхода, нежели тот, на который способна глубинная психология и психотерапия». [311]

311

Ясперс К. Общая психопатология. Пер. с нем. – М.: «Практика», 1997. С. 954.

Иными словами, К. Ясперс достаточно внятно разделяет психотерапию, где лечение основано на «методах естественных наук», и «партнерство» в том «выявлении», которое переживает пациент. И различие между этими двумя подходами К. Ясперс считает принципиальным: «Самая глубокая из оппозиций терапии, – пишет он дальше, – определяется тем, сосредоточен ли врач на явлении биологического порядка, доступном исследованию методами естественных наук, или он апеллирует к свободе человека. Позволяя человеку целиком раствориться в биологии, врач допускает ошибку в отношении целостности „человеческого“; но столь же ошибочно было бы трактовать человеческую свободу как качественно определенное бытие (Sosein), которое, подобно природе, дано эмпирически и может использоваться в качестве одного из технических средств терапии. Жизнь можно лечить; но к свободе можно только взывать». [312]

312

Ясперс К. Общая психопатология. Пер. с нем. – М.: «Практика», 1997. С. 954.

Однако, несмотря на столь категорическое противопоставление, все-таки отмечается некоторое весьма существенное и столь характерное для всего творчества К. Ясперса смешение, поскольку он говорит о психопатологии и феноменах, соответствующих нашему представлению о развитии личности, как о «крайних формах», что предполагает единый континуум, с чем, на наш взгляд, никак нельзя согласиться. Более того, вводит в некоторую растерянность утверждение К. Ясперса о том, что «самопознание» может привести к «исчезновению патологических механизмов»; развитие личности само по себе не гарантирует исчезновения, например, невротического симптома, который имеет условно-рефлекторную природу, а этих законов никто не отменял, равно и психопатия не излечивается развитием личности, хотя последнее и способствует оптимальному уровню адаптации, что, впрочем, тоже не отменяет необходимости собственно психотерапевтического лечения.

Отсутствие четкого понимания структурных и «генетических» различий между психопатологической симптоматикой и дезадаптационными кризисами развития личности приводит к тому, что К. Ясперс, с одной стороны, позволяет себе странную фразу о «прорывах экзистенции», которые, по его мнению, могут приводить к проявлению «патологических механизмов»; с другой стороны, вызывает определенное недоумение его тезис о необходимости «взывать» к «свободе». Иными словами, К. Ясперс, на наш взгляд, весьма явственно ощущает предмет, но не имеет достаточного концептуального инструментария для того, чтобы перейти от описания и констатаций к критериям и технологичным инструкциям. Впрочем, уже сам факт разделения психотерапии – на ту, что имеет дело с психическими расстройствами, и ту, что не лечит, но, по словам К. Ясперса, «ведет в сферу философствующего становления самости человека», – весьма существенен и вызывает самое глубокое уважение. Таковы действительные исторические предшественники нашего подхода, дающие фору большинству разработок представителей собственно гуманистической психологии, а в этом свете поверхностность последней по большинству принципиальных аспектов вызывает только искреннее сожаление. Но вернемся к прояснению отличий между психотерапией и психотерапевтическим сопровождением процесса развития личности.

Итак, задачей психотерапевтического лечения является оказание помощи пациенту при психических расстройствах, вызванных ущербным функционированием инстинкта самосохранения; ее цели – редуцировать психопатологическую симптоматику, воздействуя на психологические механизмы, по возможности устранить (или ослабить) «движущие силы», обеспечивающие патологическое функционирование этих психологических механизмов, а также способствовать максимальной степени психологической адаптации человека к его «жизненной среде». Указанным целям и задачам отвечает разработанная нами системная поведенческая психотерапия. [313] Кризисы развития личности, вызванные дезадаптацией вследствие изменения «жизненной среды» личности (о чем говорилось выше), не являются проявлениями «болезни», а потому не могут быть предметом собственно психотерапевтической работы, однако поскольку данная дезадаптация сопровождается психологическими дисфункциями, с одной стороны, и может быть в относительно короткие сроки преодолена с помощью психотерапевта, с другой, следует считать целесообразным психотерапевтическое сопровождение процесса развития личности пациента. Вместе с тем, учитывая возможность сочетания психических расстройств и кризисов развития личности, а также некоторых других феноменов, о которых речь пойдет ниже, психотерапевт должен принять во внимание ряд существенных моментов, к изложению которых мы и переходим.

313

Курпатов А.В. Принципы, цели, методы и технология системной поведенческой психотерапии // Современные проблемы лечения в психотерапевтической и психиатрической практике: Сборник статей и тезисов, посвященный 150-летию И.П. Павлова и 80-летию Клиники неврозов им. академика И.П. Павлова. – СПб.: ООО «Издательство „Атлант“», 1999. С. 30–35; Курпатов А.В., Ковпак Д.В. Системная поведенческая психотерапия в условиях стационарного лечения // Психическое здоровье. Санкт-Петербург – 2000: Материалы конференции, 20–21 апреля 2000 г. – СПб.: Изд-во СПбГТУ, 2000. С. 86–89.

Любое психическое расстройство является дестабилизирующим фактором, иными словами, испытывая психологические трудности, человек не просто пассивно страдает от своего симптома, но вынужден трансформировать свою структуру, этот процесс происходит спонтанно, автоматически, как воспаление после внедрения воспаляющего агента. В процессе этой трансформации возможны самые различные исходы, в том числе подобные трансформации способны спотенцировать и процесс развития личности. Психологический кризис требует перестройки психической структуры, какие пути этой перестройки будут выбраны – дело самой структуры. Однако если оказался спотенцированным процесс развития личности, то он или дойдет до какого-то уровня и на нем остановится, являясь в таком своем «застывшем» состоянии своего рода «очагом хронического воспаления», или продолжится до тех пор, пока не выйдет на тот уровень, когда перестанет быть таковым и более того – создаст ситуацию (изменив собою структуру психического), при которой появление какой-либо серьезной психической дезадаптации будет уже невозможным (в этом-то и состоит, на наш взгляд, позитивная функция процесса развития личности).

Поделиться с друзьями: