Развод по-темному, или Попаданка познакомится с мужем

Вид с этого ракурса тоже был хорош. Не удивительно, что бедняжка Эльзбет не устояла. Впрочем, запись на камушке можно было трактовать по-разному. Может они там по очереди перчатки примеряли или бижутерию. Мало ли где, у кого и в каких местах замочки тугие. Но диалог был представлен как доказательство измены, а подготовленная аудитория услышит именно то, к чему ее готовили.

Глава 3

Из-за обрушившихся на меня без малого двух метров красоты все ценные указания по ориентированию на местности улетучились, будто их там и не ночевало. Я добыла основательно помявшуюся листовку из кармана пальто, и принялась сверять названия улиц. Ничего похожего не нашлось, как не нашлось и прохожих, вызывающих достаточно доверия, чтобы к ним обращаться. Понятно, что этот простоватый парень с котомкой, вертящий головой по сторонам, не будет знать город. И к неопрятной тетке на другой стороне улицы я не пойду, хотя от лотка с пирожками, покоящемся на ее внушительном животе, пахнет очень даже аппетитно. Утренние конфеты тут же принялись просить себе в компанию пирожок, и я сбежала от соблазнов за угол.

Счастье, как и красота, даже такая шокирующая, как “бульдозер”, явления недолговечные. И удача. Ее непременно нужно ловить за хвост. За жесткий черный хвост, крылья, лапы. За что пропадется! Изловить и наподдать, цеплючей пернатой заразе! Отвратная птица все-таки увязалась следом.

Когда я крутила головой, пытаясь сообразить, где лучше перейти улицу и не попасть под шальной экипаж, ворон налетел и выхватил из рук мой счастливый билет. В отместку я умудрилась попортить птице хвост. И кажется, два пера, что остались у меня в руках, были какие-то важные в полетном деле, потому что воришка не взмыл вверх с добычей в клюве, а ломанулся в сторону, вдоль по улице, то взлетая выше, то проваливаясь. Пару раз ворон ронял листовку, но тут же подхватывал и рвался вперед, уходя из моих рук.

Я мчалась следом. Двух перьев в качестве возмездия мне было мало. Вестника-вредителя хотелось как минимум ощипать и за теперешнюю выходку, и за предыдущие. Особенно за “дуру”. Ведь именно это гад выкаркнул, уворачиваясь от моей очередной попытки сцапать его в прыжке. А значит, в прошлый раз мне не показалось.

Вышло как в басне: сыр, он же мое направление на работу, выпал, ветер – дунул, объявление залепило глаза. Природа сегодня так и норовит меня зрения лишить, хулиганка. Ветер, вороны и бегучие парнокопытные.

Дыша как скаковая лошадь после заезда, я, радуясь хоть такой, но победе, в изнеможении оперлась спиной на фонарный столб, зачем-то посмотрела вверх и глаза в глаза встретилась взглядом с вороном. Черный, по голубиному глядя на меня одним глазом, растопырился на длинной витой загогулине, на которой висела клетка фонаря. Прицельно приподнятый хвост с прорехой обещал счастье здесь и сейчас, много и обильно. Именно это читалось во всей его позе. Магические птицы гадят?

Решив не проверять на своем единственном пальто, бодро отбежала в сторону и оказалась прямо перед входом в нужный мне магазин.

“Погода в доме”, – гласила левая вывеска, на которой снежинки сменялись капелью и расцветали розовыми цветочками. “Семейное счастье – это просто”, – утверждала правая и завивалась язычками огня, намекая на горячее.

Однако… Что же здесь такое продают? Фраза про покладистый характер стала вызывать разумные опасения, но ноги уже попрали ступеньку с ковриком, а рука толкнула дверь.

Мелодично звякнул колокольчик. Я, затаив дыхание в готовности увидеть внутри от интим-шопа до Нарнии, вошла и… разочаровалась. Передо мной был обычный торговый зал с витринами по обеим стенам. За стеклом на полочках лежали, стояли и покоились в выгодных ракурсах разные непонятные штуки, штучки и штучечки. Стойка вроде барной делила помещение пополам. На ней имелись стенды с проспектами в кармашках, а за ней угадывался стол. Дальше – похожий на комод низкий шкаф с парой открытых верхних полок и фальшивая стенка, увешанная, как водится, сертификатами и всяческими наградами в рамках.

И никого. Заходи, бери, что хо… Прозрачное стекло витрины налилось угрожающе красным, стоило, любопытствуя, протянуть руку. Ладно, не очень-то и хотелось.

Я прокралась к стойке. Было тихо, только из-за перегородки доносилось невнятное копошение с оттенками озадаченного ворчания.

Ручной звонок-колокольчик для вызова продавца, пузатый и важный, так и манил начищенным боком, я потянулась. За стенкой грохнуло и раскатилось. На секунду воцарилась гробовая тишина, затем там, в неизвестной глубине оглушительно чихнули и ругнулись одновременно. Рука дрогнула. Звонок сработал.

– Гхто? – вопросил невидимка.

Голос был мужской, говорили, зажав нос. Я почувствовала себя зрителем старого пиратского видео-фильма про кунг-фу. Нет… Японского ужастика. Потому что по полу из-за перегородки поползли тоненькие дымные струйки мрака. Может, ну ее, эту работу, пойду, поваляюсь у свекрови в ногах, попрошусь котлы чистить, или в гостиницу горничной. Но, тем не менее, ответила. Как получилось.

– Я… я… я по объявлению,.

– Заикаетесь? – вопросительно прогундосило застенье.

– Нет, – коротко ответила я, отползая в противоположный край стойки, подальше от стелющихся по полу щупалец тьмы.

– Чхиудно! – возрадовался невидимка. – Вы приняты. Немедленно идите сюда и помогите мне тут все собрать.

Часть 3. В темноте и в обиде.

– Лиз, тебе уже четверть века, а ты до сих пор темноты боишься, как маленькая.

– Страхи от возраста не зависят, они просто есть. И я боюсь не темноты, а того, что в ней может прятаться что-нибудь неприятное.

– А если приятное?

Глава 1

— И…а? – осторожно вопросила я во мрак, войдя туда целиком, вместе с сумкой. Она была достаточно ценной, чтобы оставлять ее без присмотра в пустом зале, уже доказала свою боеспособность при свете, а значит и здесь, в этом незнакомом темном месте, пригодится.

Тяжелая бордовая портьера, перегораживающая вход в предположительно складское помещение, сомкнулась за спиной, и мне вспомнилось, как подружка тролила меня за неспособность в одиночку спуститься в подвал или идти зимним вечером через двор без фонарика.

Да, я боялась темноты. Не до панического визга, но в коленках уже образовалась некоторая неустойчивость. Утешало только то, что предположительно где-то здесь находился вполне живой и чихающий кто-то.

“Живой? Уверена? Муа-ха-ха-ха!” – принялось издеваться подсознание. Под ногой что-то хрупнуло, а мрак стал гуще и отчего-то запахло горькой и дурманной ночью на побережье. Или мне показалось? Стресс и не такое с организмом делает. Например, из темно-русых и длинноволосых – кудрявых блондинок. Хотя, что именно там, в моем мире, у меня на голове наворотили, я уже не узнаю. Это здесь я кудрявое нечто в метр с кепкой против прежних ста семидесяти шести.

– Я позвал помочь, а не устраивать еще больший бедлам, – сокрушались в темноте голосом смертельно простуженного.

– Я… я… я ничего не вижу.

– Все-таки заикаетесь, – еще сильнее расстроился мрак и чихнул. Наверняка, уже жалел, что так опрометчиво пообещал мне место.

– Нет, – снова ответила я, старательно пялясь в сторону звука и, на всякий случай, не моргая, и зачем-то призналась: – Просто неуютно чувствую себя, когда темно.

– Это временно, сейчас тьморок, который вы раздавили, рассеется по помещению равномерно, и вы их увидите, они немного светятся.