Развод в 50. Муж полюбил другую

— Ты серьезно собираешься ничего не требовать? — продолжает Фарид, делая шаг в комнату. — Оставить все этой… и ее будущему ребенку?

Мои дети. Мои младшие, которых я так любила баловать. Стоят передо мной с жесткими, почти взрослыми лицами, и я не узнаю их.

— Фарид, это не твое дело, — строго говорит Мурад. — Это решение мамы.

— Еще как мое! — Фарид повышает нотки голоса, и я вижу, как прорывается его эмоции сквозь маску холодности. — Отец и так уже не с нами, так хотя бы пусть платит! За то, что предал маму, за то, что разрушил нашу семью!

— Следи за словами, — предупреждающе произносит Мурад.

— А что такого я сказал? — Фарид разводит руками. — Мы и так оказались за бортом. Отец теперь будет занят своей новой семьей, и если мама не получит то, что ей положено по закону, на что мы будем жить? На гордости далеко не уедешь.

Я смотрю на сына с ужасом, не веря своим ушам. Это мой мальчик? Мой ранимый, чувствительный Фарид, который плакал над подбитыми птенцами и всегда защищал слабых?

— На что жить? — эхом повторяю я. — У меня есть дом, и твой отец обещал…

— Обещал? — перебивает Лейла, и ее голос звенит от сарказма. — И ты веришь его обещаниям? После того, как он тридцать лет обещал быть с тобой, а потом вот так просто взял и ушел? Я обещала подписчикам влог с юбилея, а теперь их ждет новость о разводе.

Ее слова бьют меня, как пощечины.

— Хватит! — громко говорит мама, поднимаясь с места. — Фарид, Лейла, вы забываетесь. Рания ваша мать, и вы не смеете говорить с ней в таком тоне.

— Бабушка, мы просто… — начинает Лейла, но мама не дает ей закончить.

— Вы просто думаете о себе, — говорит она строго, но без злости. — Ваша мать только что пережила… страшные события. Ей больно. А вы вместо поддержки говорите ей такие ужасные вещи.

— Мы поддерживаем маму! — возражает Фарид. — Просто мы не хотим, чтобы она была… — он запинается, — мягкотелой!

— Мягкотелой? — медленно повторяю я, и что-то внутри меня ломается. — Так вот что вы обо мне думаете?

— Мама, пойми, — Лейла делает шаг ко мне, — мы на твоей стороне. Просто ты должна получить то, что тебе причитается. И не только ради себя, но и ради нас.

— Ради нас? — переспрашивает Мурад. — Или ради себя? Что с вами вообще происходит? Лейла, ты действительно собираешься выставлять наш семейный развод в свой блог?

Лейла вздергивает подбородок:

— А почему нет? Знаешь, сколько у меня теперь подписчиков? Триста тысяч! И знаешь, сколько это стоит? Если бы не эта ситуация с разводом, я могла бы дальше показывать как мама с папой счастливо живут в браке уже тридцать лет. А теперь никакого юбилея, выступления знаменитостей и влиятельных шишек для блога. А я ведь обещала подписчикам шикарные кадры.

Глава 11

— Что? — я смотрю на дочь, не веря своим ушам. — Лейла, это же наша семья, наша боль!

— Родители только и умеют, что все портить, — обиженно бормочет она, скрестив руки на груди. — Как я теперь объясню своим подписчикам, что вся наша счастливая семейная жизнь оказалась ложью?

— А мне что делать? — вступает Фарид. — Папа обещал обучить меня бизнесу, ввести в совет директоров. А теперь он будет занят своим новым ребенком, и кто знает, сдержит ли он свое слово?

Мурад смотрит на брата с изумлением:

— Фарид, тебе еще рано говорить о совете директоров. Ты должен сначала университет закончить, показать себя в деле. Мы с Ахметом помогаем отцу, но даже нам потребовались годы, чтобы встать на ноги.

— Мне скоро девятнадцать будет, — огрызается Фарид. — И если бы не мама, которая настояла, чтобы я учился здесь, а не за границей, я мог бы уже получать лучшее образование!

Его слова как удар в солнечное сплетение. Задыхаюсь и прижимаю руку к груди, где сердце, кажется, просто останавливается.

— Я настояла? — шепчу я, глядя на сына расширенными глазами. — Фарид, ты же сам не хотел уезжать. Боялся оставить нас, говорил, что будешь скучать…

Но в глазах сына я вижу только холод и обиду:

— Конечно, ты бы предпочла, чтобы я так и сказал. Но правда в том, что я очень хотел учиться в Лондоне, но ты плакала и говорила, что не перенесешь разлуки. И папа настоял, чтобы я остался. А теперь что? Теперь он ушел, а я застрял здесь, в этом захолустье?

Я не нахожу слов, чтобы ответить. В памяти мелькают обрывки тех разговоров — да, я была расстроена, что мой мальчик хочет уехать так далеко. Но разве я настаивала? Разве я заставляла его остаться? Нет, это было решение Рамазана… или я просто хочу так думать?

Мурад резко поднимается:

— Хватит! — его голос звучит почти как у отца в моменты гнева. — Вы оба сейчас немедленно прекратите говорить в таком тоне с матерью! Фарид, ты взрослый человек, веди себя соответственно. А ты, Лейла, будь добра убрать этот телефон и начать думать о своем будущем, а не о подписчиках.

— Ты не имеешь права указывать нам, что делать! — возмущается Лейла. — Ты уже давно живешь отдельно, а мы здесь каждый день!

— Лейла, — впервые за весь разговор мой голос звучит твердо, — ты несовершеннолетняя. И пока ты живешь под этой крышей, ты будешь уважать старших.

Дочь смотрит на меня с вызовом:

— Не беспокойся, мама. Скоро я уеду в университет, и ты сможешь наслаждаться своим одиночеством.

С этими словами она разворачивается и выходит из комнаты. Фарид бросает на меня еще один холодный взгляд и следует за ней.

Оставшись с мамой и Мурадом, я обессиленно опускаюсь обратно в кресло. Комната плывет перед глазами, в груди что-то болит так, словно туда воткнули раскаленный прут.

— Что с ними происходит? — спрашиваю я беспомощно. — Я их не узнаю.

Мурад садится рядом, обнимает меня за плечи:

— Они просто переживают, мама. Им тоже больно. Они не знают, как справиться с этой болью, вот и выплескивают ее так.

— Они ненавидят меня, — шепчу я, и слезы наконец прорываются, текут по щекам. — Мои дети ненавидят меня.

— Не говори глупостей, — строго говорит мама. — Они любят тебя. Просто сейчас им страшно. Они потеряли почву под ногами и не знают, что их ждет дальше.

Но ее слова не приносят утешения. В голове звучат обвинения Фарида: "Если бы не мама…" И холодный голос Лейлы: "Наслаждайся своим одиночеством…"