Развод. Адвокатская тайна

Мария перечислила все: и что Юра постарался максимально избиваться от активов, перерегистрировать бизнес, ввести новых участников, чтобы делить меньшую долю, оформил липовые долговые сделки. Теперь каждую из них суд будет рассматривать особо тщательно. Как говорят и Олег, и Мария, такие сделки, зарегистрированные незадолго до развода и без таковой необходимости, а что самое главное — без финансовой возможности хотя бы одной из сторон, всегда вызывают у суда множество вопросов. Поэтому мы еще пободаемся.

У него новый адвокат. Алмазов Владимир. Лысеющий неприятного вида мужик в стильных очках, с наманикюренными пальцами. Одет с иголочки. На собравшихся смотрит с лютой долей превосходства.

А я с ухмылкой гляжу на бывшего мужа. Он в бешенстве. Старается выглядеть спокойным и непоколебимым, уверенным, но получается плохо. На самом же деле он пылает внутри. Надеюсь, сгорит дотла или подавится собственным обманом и жадностью.

Короткие речи, наполненные сухими фактами, и, наконец, все заканчивается.

Нам с супругом назначают новую встречу. Я поднимаюсь гордо, задираю нос. Получаю ободряющий взгляд Марии Мироновой и удаляюсь.

Стараюсь выглядеть собранной, но мне нужен глоток свежего воздуха.

А когда я выхожу из здания суда, вспышки камер и шквал вопросов обрушиваются на меня неконтролируемой лавиной.

— Ольга! Это правда, что вы намерены раздеть мужа догола?

— Ольга, ваш брак с Юрием считался идеальным! Что же произошло?

— А правда, что вы застали мужа в постели с подругой?!

— Ольга…

— Ольга…

— Действительно ли вы намерены…

От неожиданности я натягиваю дежурную улыбку, заявляю, что открыто комментировать пока не готова, но ярко намекаю, что дыма без огня не бывает, и «все может быть». Позволяю сделать несколько фото. И еще талантливо бросаю напоследок, что мой муж умеет перегибать палку. И на сей раз палка сломалась.

Это вызовет множество размышлений. А мне уже все равно. Пусть его моделька порадуется, окунувшись в грязь. Я не мстительная, но вытирать об меня ноги не стоит.

Возвращаюсь обратно в здание. На плечи опускаются чьи-то грубые руки. Спиной я натыкаюсь на…

— Я оставлю тебя ни с чем, — шипит на ухо почти бывший змей. — И потом можешь даже не пытаться заползти обратно в семью. Останешься там, где ты сейчас. В чужой халупе. Без копейки в кармане.

— Юрочка, — оборачиваюсь и дарю супругу белоснежную улыбку. — В конуре останешься ты. С аморальной сукой, которая отвернется от тебя, как только я оставлю тебя ни с чем.

Весело подмигиваю мужу, отмечая, как перекосилось его лицо.

— Ты когда к Комиссарову успела пробиться? — зловеще шепчет он. Громко...

— Сюрприз, милый. Искренне надеюсь, что он тебе понравился.

Глава 24

ОЛЬГА

— Я домой смотаюсь, — вскользь бросает Юля, застегивая сапоги. — Такси сейчас подъедет.

— Хочешь, я тебя отвезу?

— Нет. Я сама.

— Тебе что-то из одежды понадобилось?

— Да. И если честно, мам, очень неудобно ездить туда-сюда по мелочам. Может, назад вернемся? Как-то привычнее…

Пальцы на мгновение перестают слушаться меня, деревянные плечики выпадают из рук, с глухим стуком падая на пол.

— Ты сама хотела уехать подальше от дома.

Юлька торопится поднять вешалку.

Я провожу рукой по волосам дочери.

— Ну, мам. Это не так уж и далеко. А кроме того… Я скучаю по своей комнате. Одежды много там осталось, нужного всего. Может, обратно?

Юля обнимает меня в ответ. Доверчиво прижимается.

— Потерпи чуть-чуть, доченька. И мы сможем вернуться. Тебе папа звонил?

— Да. Мы разговаривали недавно.

— Что обсуждали?

Напряжение усиливается, я помню о словах Олега, но голос остается участливым и ровным.

Мне к батарее Юлю приковать? Чтобы она перестала со всеми общаться?

— Ничего особенного. Он спрашивал, как дела, мы договорились прогуляться вместе. А еще… Мам.

— Да?

— Он спрашивал, вдруг у тебя получится к нам присоединиться?

Решил действовать через дочь…

— Нет, Юля. Мы с папой сейчас плохо понимаем друг друга, и нам сложно найти общий язык. Это хорошо, что вы вновь общаетесь. Я очень рада. Но… Это папа зовет тебя вернуться?

— Нет, — удивляется дочь. — Он только спрашивал, как ты. Я сказала, нормально. Мам, а если он… ну вдруг… захочет, чтобы мы вернулись, ты переедешь обратно?

— Юлечка, моя родная, я понимаю, тебе хочется, чтобы все было как раньше. Но, к сожалению, именно сейчас не получится.

— Ты твердо намерена разводиться с папой?

— Юля, и это не только мое намерение. Так мы решили вместе с ним. Наше отношение к тебе никак не поменяется. Но я боюсь на самом деле…

— Чего?

Мне звонит Олег, я торопливо сбрасываю.

— Что он притворится слишком уж хорошим и внимательным, чтобы создать видимость раскаяния. Будто он пожалел о содеянном. Но на самом деле… Юля, это не так. Ты уже не маленькая девочка. Всегда думай своей головой, — легонько постукиваю ее висок, — анализируй, наблюдай. Вспоминай. О том, как он был груб в последнее время. Зол. Раздражен.

— Ладно, — отмахивается дочь.

— И мы скоро вернемся домой. Просто нужно немного подождать.

— А папа с нами не будет жить, верно?

— Верно. Но это не значит, что вы не будете видеться. Вы в любой момент можете встретиться. Погулять, поболтать.

Вздыхаю. Сердце не на месте.

— Давай я тебя все-таки отвезу? — предлагаю я вновь.

Она уже взрослая. От всего оградить ее не получится.

— Не надо, — улыбается Юля и чмокает меня в щеку. — Я побегу, мамуль.

— Скоро вернешься?

— Вечером.

ЮРИЙ

— Зачем тебе сегодня возвращаться к маме? Комната твоя пустует. Да и вообще без тебя тут грустно. Оставайся. Я маме сам позвоню, сообщу, объясню.

— Не знаю, — растерянно глядит на меня дочь, а потом обводит глазами пространство гостиной. — Мама переживать будет.