Развод. Будьте моим бывшим, доктор

Только теперь я поняла, насколько, оказывается, мне было важно стать для кого-то первой во всём. И самое невероятное, что этим кем-то стал Игнатьев. Даниил. Даня. Данечка.

Я едва успеваю забежать в палату, когда слышу, как Инна подходит к двери. К счастью, она затормозила, чтобы что-то ещё сказать хирургу. И к счастью пациент в палате на ИВЛ — то есть, дай бог ему здоровья, конечно — но представляю, как бы я выглядела перед пациентом в сознании.

Заставляю себя вчитаться в записи медсестры, отследить показания мониторов. Кстати, всё стабильно. Стабильно тяжело, но это лучше, чем могло бы быть.

Мне удаётся быстро взять себя в руки. И даже никак не показать, что я всё слышала, когда Даня спустя буквально минуту находит меня в палате. Вроде бы, получилось вести себя так, что хирург ничего не заподозрил.

Уже когда едем домой, я понимаю, что вообще-то, хотела бы услышать и признание в любви… Но на него нужно отвечать тем же. А я пока не готова. Не уверена, что люблю. Влюблена — да, пожалуй. Химия между нами — ну тут, как говорится, без комментариев. Но любовь — это ведь не только химия.

А пока я смотрю на мужчину снизу вверх, поглаживая его по ногам и постепенно поднимаясь выше, и наслаждаюсь тем пожаром, который вижу в его глазах. Потому что его реакция на меня заводит сильнее, чем что бы то ни было.

— Агния… — он вздрагивает, когда я берусь за ремень его брюк. — Ягнёночек… тебе же неудобно…

— Ты знаешь, что ты невероятный мужчина? — спрашиваю его с улыбкой. — Кто ещё в момент, когда ему собираются сделать минет…

Даня резко вдыхает на этом слове, стискивает зубы, а я договариваю:

— …будет думать о том, что партнёрше неудобно!

— Я просто… — он явно не может подобрать слова.

Нам и правда, наверное, лучше продолжить в доме. Отстраняюсь, и мужчина немного расслабляется.

— Как насчёт душа? — спрашиваю у него.

— Да, — Даня кивает. — Пойдём.

Помогает мне выйти из машины, и я чувствую, как подрагивают у него пальцы.

В ванной я уворачиваюсь от его объятий.

— Я хочу сама тебя раздеть, — смотрю на него. — Можно?

Даня сглатывает и кивает. Останавливается в центре просторного помещения — мы поднялись в душевую в его спальне. Я подцепляю первую пуговицу на его рубашке у самого горла, расстёгиваю, затем вторую — и целую открывшийся кусочек кожи. Следующая пуговица — ещё один поцелуй. И дальше, пока не спускаюсь до самого живота — к тому времени мужчина дышит уже с трудом.

Расстёгиваю манжеты, вытягиваю рубашку из брюк, тяну один рукав, заходя к нему за спину, второй. И прижимаюсь к обнажённой спине, по которой перекатываются мышцы.

— Ягнёночек, ты меня убьёшь, — слышу хриплый шёпот.

— Ну что ты, — спустившись вниз, касаюсь губами ямочек на пояснице над слегка сползшими, низко сидящими брюками, он в очередной раз вздрагивает, а я немного ехидно добавляю: — Как я могу уничтожить цвет отечественной нейрохирургии!

— Издеваешься, да?

— Немного, — обхожу его и тянусь к ремню.

Спустя несколько секунд смотрю на полностью обнажённого мужчину и меня саму накрывает. Даня явно замечает, что со мной происходит, перехватывает инициативу, и мне остаётся только плавиться под его поцелуями. В итоге сделать мне толком ничего не позволяют. Он доводит меня своими ласками до исступления, заставляя цепляться за его плечи и стонать под напором его силы. А когда всё заканчивается, выносит меня из душа на руках.

— Перерыв, ягнёночек, — устраивается вместе со мной на кресле.

Мы оба в полотенцах, только у него оно еле держится на бёдрах, а меня он закутал почти целиком. Утыкаюсь ему в шею, вдыхая запах чистой разгорячённой кожи.

— Как насчёт того, чтобы поесть и поговорить? — слышу над собой.

— О чём? — целую его в ямочку между ключицами, и мужчина поёживается.

— О разном, — хмыкает и отстраняется, пытаясь заглянуть мне в глаза. — О прошлом, настоящем и будущем.

— Что говорить о настоящем? — усмехаюсь и прижимаюсь к нему теснее. — Вот я, например, в данную конкретную минуту сижу у тебя на коленях и слезать не планирую. Как тебе такое настоящее?

— Самое лучшее, — он тихо смеётся. — Мне очень нравится. А прошлое?

— Хочешь прошлое пообсуждать? — всё-таки отодвигаюсь и ловлю его взгляд. — Серьёзно? У нас с тобой не то прошлое, которое приятно вспомнить, тебе не кажется?

— Совсем ничего не было, что хотелось бы вспомнить? — он смотрит как будто немного виновато.

— Может, и было, — задумываюсь, потом пожимаю плечами. — Но не вижу смысла копаться в воспоминаниях. То, что прошло — в прошлом, пусть там и остаётся.

— Я тебя обожаю, ягнёночек, — Даня внезапно целует меня, прихватывает то нижнюю губу, то верхнюю, жадно ласкает языком, прижимает к себе сильнее. — Сил никаких нет рядом с тобой… — шепчет лихорадочно. — С ума меня сводишь…

Останавливается так же резко, как и начал, сжимает губы, словно заставляя себя молчать, касается моего лба своим, а я тяжело дышу, сбитая с толку этим напором.

— Остаётся только будущее? — говорит негромко, тоже дыша через рот.

— Может, мы сначала поедим? — всё-таки уточняю у него. — Это тоже будущее. Ближайшее. Ты наверняка голодный.

— А ты?

— И я, — киваю и, отстранившись, подтягиваю на себе сползшее полотенце.

— Отпускать тебя не хочу, — Даня стискивает мою талию под толстой тканью.

— Так я же и не уйду никуда, — улыбаюсь ему.

— Обещаешь?

Что-то в его взгляде и в тоне голоса заставляет меня задуматься над вопросом всерьёз. И спустя очень короткое время я понимаю, что…

— Обещаю, — говорю тихо и твёрдо, глядя мужчине прямо в глаза.

Мгновение словно останавливается. Сейчас, казалось бы, самый естественный момент, чтобы признаться друг другу в любви, но… кажется, мы оба не готовы. И оба одновременно переводим тему:

— Ужин? — спрашиваем хором.

— Мы с тобой мыслим в одном направлении, ягнёночек, — усмехается Даня, и я с облегчением смеюсь.

— Просто нам обоим надо поесть.

Неловкость, накрывшая нас минутой раньше, улетучивается без следа. Даня заказывает какую-то доставку из ресторана поблизости — мы оба предпочитаем мясо, поэтому никаких проблем с выбором у нас нет. Я режу салат из завалявшихся в холодильнике овощей. Спокойно обсуждаем какие-то дела, то и дело меняя тему… Очень по-семейному, вдруг приходит мне в голову.