Развод. Будьте моим бывшим, доктор

— Да, ты права, — Даня устало трёт лоб. — Пойдём, я провожу тебя до приёма. Нет, подожди…

— Что такое? — поворачиваюсь к мужчине.

— Я люблю тебя, — он проговаривает слова медленно, словно пробуя их на вкус, наклоняет голову слегка набок. — Я… ещё никому этого не говорил, — вдруг поясняет, словно немного смутившись.

— У тебя хорошо получается, — подхожу к нему ближе, провожу тыльной стороной кисти по чуть колючей щеке.

— Я тебя люблю, ягнёночек, — он привлекает меня ближе, проводит ладонями по спине сверху вниз, поглаживая.

— Как давно? — вдруг спрашиваю его, и хирург вздрагивает.

— Э-э-э…

— Ладно, ответишь позже, — усмехаюсь и тяну мужчину за собой. — Идём.

— Можно пригласить тебя поужинать сегодня? — Даня берёт меня за руку.

— А не поздновато ты спохватился?

— Такое никогда не поздно, — он уверенно качает головой. — Ну так что, пойдёшь со мной на свидание?

— Пойду, — сдержав улыбку, вытягиваю свою ладонь из его. — Но для этого мне надо сдать смену, доехать до дома, выспаться и привести себя в порядок. Так что отпускай меня. Да и тебе пора.

— Агния, постой, — он смотрит пристально, внимательно, словно пытаясь что-то увидеть на моём лице. — Почему ты сказала… почему ты призналась в любви?

— Все вопросы вечером и ответы тогда же, — быстро целую его в щёку, выхожу из кабинета и тут же натыкаюсь на Инну.

Ординатор со стопкой историй в руках собирается зайти к Дане в кабинет.

— Добрый день, Инна Дмитриевна, — киваю ей с точно отмеренной дозой вежливости.

Смысл нагнетать обстановку и усложнять нам всем работу? Хотя Даня ведь вроде предлагал ей уйти в любое другое место. Видимо, не хочет. Мысленно пожимаю плечами. В отношении неё я вот как-то совершенно не переживаю.

Инна только окидывает меня презрительным взглядом с головы до ног, заставив вспомнить, что на мне испачканная кровью форма скорой, и, проигнорировав моё приветствие, стучит в дверь.

— Я занят! — Игнатьев открывает дверь. — Инна Дмитриевна, у вас что-то срочное? — переводит взгляд на меня. — Агния Станиславна, вы ещё здесь? У нас с вами планы на этот вечер, вы не забыли?

Инна надувается возмущением, как лягушка, а я, поймав чуть было не отвисшую челюсть, решаю сбежать от греха подальше, пока хирург прямо не заявил, что у нас с ним свидание. Специально он, что ли?

Водитель со вторым фельдшером дожидаются меня во дворе. Становится неловко, люди ждут в своё рабочее время, а я свои личные дела решаю… Но мужчины мне ничего не говорят, только кивают и садятся в машину. Это всегда очень тяжело — не довезти пациента. Так часто слышу: врачи бездушные, чёрствые, язвительные… А как иначе нам делать свою работу? Если боль каждого пациента пропускать через себя — и нескольких месяцев не продержишься, свихнёшься.

И никто не думает, что мы в глубине души всё так же переживаем, хоть и не показываем этого. Что звоним узнать, как наш пациент, которого мы привезли. Что нам так же горько, когда у нас на руках умирают люди, которым бы ещё жить и жить…

Сдаю смену и, выйдя с подстанции, делаю глубокий вдох. Жизнь такая странная штука. Сегодня я стала свидетелем смерти двух человек. Но… «и солнце даже не заметит, как в глубине каких-то глаз на этой маленькой планете навеки свет его погас»…*

И у меня сегодня свидание. С человеком, который любит меня, и которого люблю я.

Жизнь продолжается… И я еду домой, высыпаться и ждать Даню.

Глава 21

— Ягнёночек, ты… таким изощрённым способом решила меня убить?

Даня смотрит на меня расширенными глазами. В руке подрагивает огромный букет кремовых роз, таких нежных, что лепестки кажутся шёлковыми.

— Вообще-то я надеюсь, что ты будешь жить долго и счастливо, — фыркаю, забираю у него цветы и откладываю их на комод. Даже не знаю, есть ли здесь подходящая ваза для такого объёма, или поискать какой-нибудь таз.

— Не с женой в таком наряде, — качает головой хирург. — Либо я убью кого-нибудь из тех, кто будет сворачивать на тебя шею, и сяду. Либо… нет, других вариантов не предусмотрено. Радость моя, а у тебя нет чего-нибудь… ну, на плечи накинуть, что ли…

— Во-первых, я тебе не жена, — язвительно изгибаю брови.

— Это вопрос времени, — отмахивается от меня мужчина.

— А во-вторых, это платье не носят с накидкой на плечи, — укоризненно качаю головой. — В нём вся суть в этих узких вырезах…

— Ага, в которых можно утонуть, — Даниил мученически возводит глаза к небу.

— Я сейчас обижусь и никуда с тобой не пойду, — надуваюсь и складываю руки на груди.

Мужчина тут же залипает на ложбинке, очень удачно появившейся в вырезе, и сглатывает.

— Прости, любимая, я хотел сказать, что ты великолепна в этом платье, — говорит, не отводя взгляда от моих верхних девяносто.

— Котик, ты бы хоть мне в глаза посмотрел, — хмыкаю скептически.

— Ой, только я тебя умоляю, не называй меня котик, — морщится он.

— А как мне тебя называть, о властелин моей души и господин моего сердца? — дурачась, прижимаю ладони к груди и тут же оказываюсь в крепких объятиях.

— Как я по тебе соскучился, ягнёночек, — шепчет мне Даня. — По нашим разговорам, вечным подколам и перепалкам.

— Мы же виделись утром, — у меня немного сипнет голос, и я откашливаюсь.

— Нет, любимая, — мужчина качает головой, а меня прошибает мурашками от того, как он произносит это слово. — Я не об этом. Я… накосячил. Обидел тебя. И ты сначала спала отдельно, потом сбежала на работу… Я очень скучал. Оказывается, я совершенно не могу без тебя спать, радость моя. Ты простишь меня и вернёшься в нашу спальню?

— До следующего грандиозного косяка, — улыбаюсь немного неловко, мне не по себе от того, насколько откровенно он говорит.

Вроде бы ничего особенного… но не каждый мужчина способен сказать такие слова. Например, Игоря в подобной ситуации и представить нельзя. Тьфу, чёрт, зачем я вообще его вспоминаю?!

— Ты обещала рассказать, почему и как так… всё случилось, — Даня смотрит на меня внимательно, без улыбки.

— Ты тоже обещал ответить на кое-какие вопросы, — пожимаю плечами. — Может, мы уже пойдём поедим? Я вообще-то голодная, ты нет? А признания отложим на полный желудок.

Даниил привозит меня в ресторан поблизости. Делает заказ, не спрашивая.