Развод

– Привет, не отвлекаю? – голос Соры был как будто расстроенным, но никак не деловым. Я согнула пальцы, как коршун, механически, непреднамеренно замирая в защитной стойке.

– Отвлекаешь.

– Перезвонить в другой раз? – смутилась она резкого тона.

– Нет, говори.

– Я хотела попросить тебя об одолжении, если ещё не поздно. – я напряглась, но надеялась, что лицо моё ещё не как у гарпии. – Насчёт вчерашнего… - следя за Йесоном, я ждала, не запаникует ли он, не побоится ли какого-то разоблачения? Но он был пофигистичен, как его черепахи, до сих пор обитающие у нас дома на радость детям. – Ты был прав, я сегодня сделала кучу тестов, и у меня будет ребенок… но не говори об этом Донуну, ладно? Ты ведь ещё не сказал ему, что мне сделалось плохо?

– Нет.

– Вот и не говори ничего, пожалуйста. – Сора сделала паузу. – А что за эхо? Я себя странным образом слышу.

– Это громкая связь. Мы с женой собирались ужинать и у меня заняты руки, чтобы держать телефон у уха. – изрек Йесон и я заскрежетала зубами, щурясь и показывая ему, что этого говорить не стоило. Теперь я точно не услышу ничего лишнего, если оно есть. Но не странно ли уже одно то, что девушка звонит чужому супругу, чтобы оповестить о подтверждении беременности и просит скрывать это от её супруга?

– Привет, Сора. – подала я голос, злясь и строя рожи мужу. Тот безмятежно пожал плечами.

– О, привет… - растерялась она, но постаралась собраться, нервно хихикнув. – Ну вот, об этом знает всё больше людей. Ты тоже ничего не говори Донуну, хорошо? Не надо.

– Не скажу, но ты должна это сделать сама. Разве это будет не правильно? Он сказал, что ты чуть ли не на развод собралась подавать…

– Ах, он уже поделился, да? – услышала я в её голосе то, что тщательно скрывала в своём. Ревность. Разумеется, ей как и мне не нравится, что супруг слишком близок с другой и ведет с ней доверительные беседы. А мне нравится, что Йесон у неё за домашнего психолога? Или гинеколога? – Что ж… - ей явно на язык просилось что-то язвительное и обидное, но она постеснялась нашего численного преобладания. – Ну да, я хочу с ним развестись, и не вижу препятствий.

– А ребенок?! – возмутилась я.

– В том-то и дело, что я не хочу, чтоб он был единственным, на чем всё станет держаться. Если Донун не собирается осознавать своих ошибок и исправляться, то и я не буду ничего делать. А про ребенка ему вообще знать тогда не надо! – дивясь подобной горделивой глупости, я покосилась на Йесона, который уже абстрагировался от звонка и смотрел в сторону. Ясно, «женский разговор», как он и хотел.

– Да что такого Донун плохого сделал? Чем вдруг стал нехорош?

– Ты… ты знаешь чем! – заговорила она выше, срываясь на легкий крик на конце фраз. – Ну и, не сомневаюсь, он там уже в подробностях пересказал всё, что только можно!

– Ничего подобного, он просто обмолвился о разводе, потому что очень расстроен из-за него. Сора, ты бы его видела! Он страдает из-за всего этого. А то, на что ты намекаешь, исправить, увы, нельзя.

– Так, хватит. – внезапно и грубо оборвал нас Йесон, беря телефон со стола в руку. – Мы ничего никому говорить не будем, но я надеюсь, что вам двоим достанет ума уладить свои проблемы без сторонней помощи. Он уже не мальчик, и ты уже не девочка, и вести себя, как детсадовцы, играя в обиды и молчанки, как минимум бессмысленно. Закругляйтесь с этим цирком и не пытайтесь искать внешние причины бед, когда они только в вас.

– Извини, что побеспокоила! – гневно бросила Сора и положила трубку. Йесон прикрыл веки и потер их и переносицу, шумно выдохнув. Протянув «м-да», я заболтала свешенными со стола ногами.

– Я была такая же на ранних сроках? – он покачал головой. – Иногда она скажет или сделает что-нибудь, и у меня возникает неловкое ощущение, будто она твоя любовница.

– Я не люблю взбалмошных женщин. – посмотрел на меня муж, опустив руки и сунув их в карманы брюк.

– А я, по-твоему, не взбалмошная?

– Тебе можно быть какой угодно. Я, наверное, неправильно выразился; я не люблю женщин, которые не ты. – обволакиваемая его сладкозвучными речами, я помолчала, прежде чем продолжить незаконченное.

– Возможно, это из-за её бывшей должности твоей секретарши. Молодые секретарши всегда ассоциируются с этим.

– Возможно.

– Ты мне изменял когда-нибудь? – посмотрев ему в глаза, прямо и спокойно спросила я. Йесон подошел ко мне, не отводя того чарующего и проникающего в суть мироздания взгляда, нужного мне для доверия.

– Клянусь, что с тех пор, как мы женаты, ни одна другая, кроме тебя, даже не видела меня голым.

– Мне ли не знать, - улыбнулась я. – Что ты способен совокупляться не раздеваясь. Особенно это было бы удобно в перерывах между брифингами, в своём кабинете.

– Тебя правда грызут подозрения на счет Соры? – муж ухмыльнулся на один бок. – Родная, я не переспал бы с ней, даже если бы меня грозили пристрелить. Разве что меня бы ею изнасиловали при каких-нибудь немыслимых обстоятельствах, взяв меня в заложники, угрожая чем-нибудь серьёзным под надзором маньяка-извращенца. Ты можешь себе такое представить?

– Нет.
– тряхнула я головой, положив ладони ему на грудь в твердом, защитном панцире. – Ведь главный маньяк-извращенец у нас ты.

– Вот видишь, тогда тебе не о чем беспокоиться. – погладил он меня по щеке, но не поцеловал, посерьёзнев. – И если уж говорить о ревности, то ты опять сегодня оказалась наедине с Донуном. Ещё и в еле прикрывающих задницу шортиках, - Йесон шлепнул меня по ней, собственнически поджав губы, белеющие при подобных темах. – Можно было надеть что-то поприличнее, когда меня нет рядом?

– Что? Длинную мусульманскую юбку? Чадру? – развела я руками. – В такую жару ничего иного не наденешь!

– Но прекрати хотя бы проводить всё свободное время с Донуном! У меня кровь в жилах от него уже стынет, а мне с ним ещё сотрудничать! Вы за столько лет не наобщались? В самолете вместе, прилетели – вместе пить, и сегодня вместе! – я заметила, что он разъяряется не на шутку, и подозревала, что к ревности подлило масло затронутое косвенно Сорой отношение Донуна к Джесобу. – Я схожу с ума, когда ты с другим!

– «Другой» не чужой человек, всё-таки. Нам было что обсудить, ведь он узнал, что Джесоб…

– Плевать я хотел, что он узнал. – оборвал меня Йесон. – Пусть оставляет свои знания при себе.

– Послушай, сколько можно, в самом деле, замалчивать? – решила я, что не стоит больше обходить эту повесть стороной, коль скоро она тут и там всплывает.
– Хотя бы друг с другом мы можем поговорить начистоту? Мы как раз собирались ещё поговорить о воспитании детей, и это очень вовремя, поскольку насчет Джесоба, например… наверное… - видя, как сереет и застилается мрачной тенью лицо супруга, я стала запинаться. – Наверное… теперь… когда Донун знает… он имеет право… не меньшее, чем ты…