Развод

– Не сомневайся, я не проболтаюсь. Это всё-таки жизнь Донуна на кону… Ты грохнешь того, кто это организовал? – кровожадно поелозила я на автомобильном диванчике. – В смысле, найдёшь для этого человека? И мне всё-таки везти им деньги?

– Да, отвези, не волнуясь делай всё, что попросят. А после мы всё решим.

Обрадованная надежным тылом, я попыталась вздремнуть в пути до гостиницы. С тех пор, как меня разбудил телефонный звонок, я больше не смыкала глаз, но и теперь сон не пришел. Дорога оказалась короткой и вскоре я высадилась у огромного комплекса зданий, где пустовал без нас с Донуном номер. Почему я сразу не приехала с ним? Вокруг было красиво, солнечно, весело, и мы бы иначе сейчас проводили время. А, главное, вместе.

На ресепшене мне пришлось побиться за электронный ключ от номера, дойдя до предъявления паспорта. Ведь заказано было для четы Сон, а Донуну, как оказалось, выдали две штуки в одни руки. Но я добилась своего и, огрызнувшись на предложенные услуги носильщика, подкатила к себе чемодан впритык и, как чахнущая над златом скряга, прошествовала в лифт. Вспомнив, что где-то тут ещё бродит и Йесон с женой, я вдруг погрузилась в воспоминания о том, как однажды пришла устраиваться к нему на работу, наивная, амбициозная и глупая, жаждущая стать звездой финансов и не помышляющая ни о каких влюбленностях. Однако нашла там и свою первую любовь, и мужа. Лифт достиг моего этажа, оборвав ностальгию. Муж. Донун. Я думала о нем ежеминутно, ежесекундно. Не с тех пор, как его похитили, взяв в заложники, а с тех, как мы поругались. Меня изводила неопределенность и размолвка между нами. Меня жгло пространство, разделяющее нас, и хотя я его сократила, пока что лучше не стало. Я думала, что если не буду его видеть, то обида, нанесенная мне его разгульным прошлым, перейдет в хладнокровие и безразличие, я постепенно разовью в себе такое презрение, что спокойно покину этого человека, не соответствующего моей гордой задумке об идеальном браке. Но всё шло не так. Без него было всё хуже и каждый час разлуки заставлял меня раскаиваться в своем изначальном решении, говоря, что легче простить это и забыть, чем из-за этого ломать на пополам нашу единую пока что судьбу. И тут эта беда приключилась… за сохранность Донуна я готова не только простить старое, но и позволить новое, лишь бы с ним всё было хорошо. Но, Боже, как далеко я захожу! Так во мне совсем не останется здорового чувства собственного достоинства. Я не должна рассыпаться к его ногам только за то, что он в опасности. В конце концов, он и в этом положении из-за своей глупости. И я в интересном положении из-за его глупости! Господи, Донун, на твоей глупости, наверное, держится этот мир, питая трех китов, черепаху, огонь ада, амброзию рая и удабривая почву по весне. Если бы не ты, как бы нам всем было грустно! Пытаясь перевести гнев в иронию, я распахнула дверь в апартаменты и первое же, на что наткнулась глазами, это на голого мужчину.

Соображая, не произошла ли какая-то ошибка и не вломилась ли я мимо, я опознала Чунсу, лучшего друга моего мужа и перевела дыхание, пока он, заметив меня, хватал полотенце и обматывался им вокруг бёдер.

– О, Сора! Ты меня напугала, я не думал, что ты прилетишь… - извиняясь, покраснел он, заступая за спинку дивана. Я занялась от нечего делать разглядыванием его накаченной мускулатуры, по которой ещё катилась вода. Черт, как в бульварном гадком романчике. Затертая до дыр ситуация с мокрым аполлонообразным мужчиной напротив женщины. А я не просто так буду глазеть! Я буду нагло глазами изменять Донуну, за все его прежние грехи. А то что это я ему почти непорочной досталась? Тоже нагляжусь видов!

– Да вот, принесла меня нелегкая. А ты какими судьбами? Помогать товарищу трясти яйцами по Сингапуру? – прищурилась я, скинув с плеча маленькую сумочку на кресло и ввозя за собой чемодан.

– Ты зря думаешь, что он без тебя хотел веселиться. – включив мужскую солидарность, принялся оправдывать его Чунсу. – Я прилетел, чтобы поддержать его. Он собирался напиться и валяться в номере, разлагаясь. Но вчера уехал по делам и до сих пор не вернулся. Я обзвонился ему и собирался на поиски после душа…

– Не надо, - память напомнила мне, что нельзя никому говорить о похищении и разводить шум не стоит. Этим я подставлю и Донуна и Химчана. – Я знаю, где он. Сама за ним съезжу.

– Вот как? Это хорошо. Извини меня за неглиже…

– Ничего страшного. – прошагала я до спальни, жалея, что не во что переодеться из белого брючного костюма. Но потом подумала, скинув жакет, что можно натянуть футболку Донуна. Она как раз мне закроет бедра по длине и не будет так жарко. Я высунула голову обратно в зал. – Мне вполне себе понравилось, можешь продолжать ходить так.

Чунсу смутился моей откровенности, не зная, что ответить толкового такой вот прямолинейной жене лучшего друга. Мой мобильный зазвонил, спасая его.

– Выходи к главному входу гостиницы, Сон Сора. Мы подъезжаем. – велел мне заученный мною и ненавистный голос похитителя. Ну вот, переодеваться и некогда. Скорее за Донуном, скорее!

– Ещё пообщаемся, до встречи! – махнула я рукой мужчине и, утягивая за собой под его непонимающим взглядом чемодан, выбежала в коридор, из которого так внезапно появилась.

Заявление

Едва покинув кондиционированное фойе гостиницы и пройдя через раздвигающиеся стеклянные двери, я вновь очутилась на жарко-влажном воздухе полуденного Сингапура, и мой хлопковый костюм облепил меня по спине и ногам, как снаряжение аквалангиста, настолько в любой одежде становилось липко в этом тепличном климате. Сжимая крепче ручку чемодана, я внимательно вглядывалась в толчею вокруг, кружившую стадом возле центрального входа. Разобрать что-либо в ней и без того было сложно, да ещё в моём сумбурном состоянии истерии смешанной с готовностью спасать мир и вынужденным в связи с этим хладнокровием. Но на моё счастье меня обнаружили самостоятельно, и ко мне подступил низкорослый коренастый мужчина.

– Иди за мной.

В других обстоятельствах я бы никогда не послушалась. Даже в двенадцать лет и меньше я не была столь наивна, чтобы ступать за незнакомцами, хоть они мне конфетку обещай, хоть что угодно иное. Но здесь мне обещали Сон Донуна, и Химчан гарантировал, что всё будет в порядке, если я спокойно выполню указания. Так тому и быть.

Нас ждала машина чуть в стороне от людской толпы. Чемодан не положили в багажник, и он третьим уселся между мной и неизвестным мужчиной на сиденье. За рулем сидел другой, и наше трио тронулось с места, я понятия не имела куда, лишь бы там, в конце дороги, был мой муж. Я не представляла собой опасности, поэтому сопровождения из одного уголовника было достаточно. Они, видимо, не рассматривали версии, что я вдруг захочу сбежать или звать на помощь. Я и сама о подобном не думала. Пусть хоть грозят меня убить – обратного пути без Донуна для меня не существовало. Всё равно пока он не спасен жизни для меня нет, она - муки совести, страдание и горечь.

– С Донуном всё в порядке? – не выдержала я. Мужчина смотрел вперед, между водительским и пассажирскими сиденьями, в лобовое стекло.

– Приедешь – увидишь. – задрожав, я приготовилась выбить более конкретный ответ, но бандит сам мельком на меня покосился. – Пока что в порядке.

Покинув шоссе, мы перешли на узкие улицы и вскоре заехали в те районы, что есть в любом крупном городе; о них можно не подозревать, но именно их существование движет большинством дел. Они резко отличаются от центра и тех проспектов, где можно безопасно гулять хоть в час ночи. Здесь лучше не гулять и в восемь утра, идя на работу, и в обед, при свете дня. Этнические индийские и китайские кварталы перемешивались между собой, составляя пеструю смесь языков и религий, внешнего вида и поведения. Несмотря на кажущуюся однородность современного мира, объединенного коммуникациями и всевозможными средствами связи, вот в таких местах начинаешь понимать, что традиции и разницы менталитетов никуда не деваются. Ведь похищение человека и насильное удержание его в заложниках – это варварство! Но нет же, подобное существует и, кто знает, возможно, это не самое страшное из зол, способное твориться вот в таких переулках, пропахших соседними каналами и речушками, торговлей специями, благовониями, жизнью нищих стариков и детей, увяданием бесперспективной молодёжи и тех людей, которым не хватило немножко удачи, чтобы родиться в другом месте.

Автомобиль, на котором мы ехали, не будучи шикарным транспортным средством, и то выглядел ювелирным изделием по сравнению с той лачугой, у которой мы остановились. Но присмотревшись, я разглядела за грязным и покосившимся крыльцом сносный оштукатуренный домик, уходящий вглубь от дороги.

– Пошли, - позвал меня мой сопровождающий, выйдя из машины. Не расцепляя пальцев, в которых хранился чемодан, я выбралась и осмотрелась. Где-то вдалеке прыгали полуголые ребятишки, почти черные от загара. По другую сторону улицы, метрах в пятидесяти, под радиолой сидела какая-то бабушка, ни на что не обращая внимание. Отлично, никаких свидетелей, хоть убей меня прямо здесь! Но почему я не нервничала?

Пока мы ехали, в голове постоянно всплывали мои былые подвиги. Как я пыталась разоблачить племянника премьер-министра, и чуть не была им избита. Спасибо Химчану, что спас, хоть сам и заварил всю эту кашу. Как я пыталась потягаться с криминальным авторитетом и наркобароном, и чуть не была им избита. Спасибо Химчану, что спас… ну, пластинка бесконечная, в общем. Я пережила многое, доходившее до куда более серьёзных накалов, так что трепетать от общения с преступниками уже не комильфо. Ведь и на этот раз, если что, Химчан придет мне на помощь… если вообще, снова, не организовал сам весь этот безумный инцидент. Я споткнулась на пороге, наклонившись под потемневшей от времени занавеской, прикрывавшей вход в дом. Почему я сразу об этом не подумала? Утешила себя, что он меня забыл и разлюбил окончательно, ссылаясь на интонацию его голоса, но ведь это Красная маска – он выше опознавательных признаков. Неужели он мог украсть Донуна?..