Разыскивается живым или мертвым

Оба ковбоя занервничали, замерли в неловких позах, не смея шелохнуться. Когда в тебя целятся из револьвера, желание шутить или делать глупости сразу же отпадает.

— Мы не грабители, — обиженно произнёс молодой.

— Да мне насрать, — сказал я. — Я — помощник шерифа Хомстед Медоус. Так что прочь с дороги, мистеры, покуда я вам новых дырок не насверлил.

Бывший помощник, конечно же, но им этого знать не обязательно.

— А сейчас вы медленно возьмёте поводья и ускачете вон на тот пригорок, откуда и приехали, ясно вам? — спросил я.

Оба ковбоя кивнули, не отводя взгляда от чёрного дула моего армейского кольта. Чтобы хвататься за оружие, когда в тебя целятся, нужна недюжинная смелость либо железная уверенность, что ты успеешь сделать выстрел раньше, чем твой оппонент. У них, очевидно, не было ни того, ни другого.

— Ещё увидимся, мистер, — зло процедил старый.

Молодой вместо прощания сплюнул в пыль зелёную струю от табачной жвачки, заставляя меня вспомнить различных любителей насвая.

Но они оба послушно развернули лошадей и поскакали прочь, а я продолжал держать револьвер наготове, пока они не уехали на достаточное расстояние. В этих местах могут запросто передать горячий свинцовый привет в спину. Тем более, что у меня было, что взять. Дохлый мекс, вокруг которого уже начали виться мухи, стоил пятьсот баксов, а правительству, в общем-то, абсолютно плевать, кто предоставит его труп. Тот, кто его убил, или тот, кто его нашёл. А сопоставить рожу на плакате с рожей убитого сумеет даже неграмотный пастушок.

Я поехал дальше всё тем же неторопливым шагом, понимая, что нажил себе ещё пару врагов. Но здесь, на западе, так оно и бывает. Страна большая, может быть, даже и не свидимся больше. В конце концов, это не я им заступил дорогу.

Чем ближе я подбирался к Эль-Пасо, тем больше вокруг встречалось ферм и ранчо, на дороге попадались прохожие, мимо проезжали дилижансы и повозки, одинокие всадники и целые отряды. Но дорогу мне больше никто не загораживал. Некоторые здоровались, приподнимали шляпы, некоторые равнодушно молчали, некоторые косились на привязанный к лошади труп. Но цепляться ко мне никто и не думал.

Я въехал в город, разглядывая вывески на испанском и английском, витрины магазинов и распахнутые двери салунов, роскошные платья жгучих чернобровых красавиц и побитые жизнью соломенные шляпы простых работяг. В Эль-Пасо кипела жизнь.

Из окон борделей доносилась музыка и смех, девчонки с глубокими декольте зазывали клиентов, перевешиваясь через подоконник, по улицам, поднимая пыль, катили дилижансы торговых и почтовых компаний. Повсюду стучали молотки и топоры, что-то строилось, чинилось, уличные торговцы наперебой расхваливали свои чудодейственные товары, короче, город процветал, рос и ширился, привлекая сюда иммигрантов всех мастей. И законопослушных, и не очень.

Нынешний Эль-Пасо был не самым большим городом, сюда пока ещё даже не дошла железная дорога, но близость к границе и соседство со Сьюдад-Хуаресом делали его привлекательным для нечистых на руку дельцов, контрабандистов, бандитов и прочих маргинальных слоёв общества. Здесь крутились неплохие деньги, а люди всегда тянутся вслед за деньгами. Хоть на Крайний Север, хоть в пустыню Чиуауа.

Собственно, и я прибыл сюда за своими долларами. Если бы не они, то отправился бы в другую сторону, на север, в Санта-Фе. На территорию Нью-Мексико, потому что Мартинес и его шайка шли через пустыню как раз на север. Хотя сейчас я с той же вероятностью успеха мог начать поиски откуда угодно. За это время ублюдок мог уже несколько раз пересечь границу туда и обратно.

А искать его в Мексике почти бесполезно, для простых крестьян-мексиканцев такие, как Мартинес, практически герои сказок, отважные воители, Робин Гуды, отнимающие деньги у богатых гринго и раздающие их бедным. Даже если знают, то мне, белому иностранцу, ничего не скажут. А то и самого Мартинеса предупредят, что какой-то гринго явился по его душу. Поэтому ловить его надо здесь. Как именно — не представляю, но брать его придётся на этой стороне Рио-Гранде.

Горожане вовсю глазели на меня и мой груз, показывали пальцами, шептались. Я же невозмутимо продолжал путь к центральной площади. Вся власть, как обычно в подобных городах, сосредоточена там. Я с удивлением отмечал, что узнаю некоторые места, за сто пятьдесят лет не претерпевшие никаких изменений. Нет, «Старбакса» на каждом углу тут не было, но сами здания, перекрёстки, церкви, парки казались знакомыми.

Я успел пройти почти через весь город, прежде, чем ко мне подошли местные законники. Что ж, простые ковбои оказались расторопнее них. Законников было трое, они подъехали ко мне верхом, с дробовиками наперевес, и теперь уже у меня не было ни малейшего желания лапать рукоять револьвера. Вид у этой троицы был донельзя опасный, и я прекрасно сознавал, что пришить человека им не сложнее, чем шлёпнуть комара, и за каждым из этой троицы тянется долгий кровавый след.

— Стоять, приехали, — проворчал главный из них.

У этих товарищей сияли пятиконечные звёзды на лацканах пиджаков, вписанные в круг, на котором, собственно, и было написано место их службы. Федеральные маршалы. Вернее, маршал и его помощники.

— Как раз вас-то я и разыскиваю, джентльмены, — улыбнулся я, приподнимая шляпу.

— Разыскиваешь? — хмыкнул законник.

— Исключительно чтобы получить награду за этого уважаемого господина, — я показал пальцем себе за спину. — Мануэль Гутьеррес, бандит и преступник.

— Слыхал про такого, — протянул маршал. — Позволите взглянуть, мистер?

— Да, разумеется, — сказал я.

— Пит, взгляни-ка, — приказал маршал.

Его помощник ткнул пятками лошадь и подъехал к мертвецу, сам маршал и второй помощник в это время так и стояли напротив меня. На случай, если я что-то задумал.

— Да, это он, — констатировал помощник. — Уже воняет.

— Он всегда так вонял, — хохотнул второй помощник, но суровый взгляд маршала заставил его замолчать.

— Следуйте за нами, мистер…

— Шульц, — поспешил представиться я. — Моя фамилия — Шульц.

— Милтон, — скупо произнёс маршал, и дёрнул поводья, разворачивая лошадь.

Он поехал впереди, указывая дорогу, двое поехали сзади с дробовиками наперевес, предостерегая меня от глупостей. Видимо, жизнь в Эль-Пасо научила их осторожности.

Впрочем, никаких глупостей я и не задумывал, надо быть совсем уж отбитым, чтобы стрелять федеральному маршалу в спину посреди города.

Двигались мы к Даунтауну, и дорогу туда я сумел бы найти и без сопровождения, но вот нужное здание я вряд ли нашёл бы без подсказки. Мы остановились у четырёхэтажного кирпичного здания, привязали лошадей к коновязи. Мертвеца так и оставили на лошади.

— Идёмте, мистер Шульц, — сказал Милтон.

И мы шагнули в цитадель бюрократии.

Оружие на входе пришлось сдать под охрану одного из помощников, но я был не в обиде. Если мне заплатят пятихатку, то пусть хоть насовсем забирают эти кольты, я куплю себе новые.

Повсюду сновали измазанные чернилами клерки и степенно вышагивали благообразные ухоженные джентльмены, работа кипела вовсю. Гонять чаи с девяти до пяти тут не получилось бы.

Маршал провёл меня в отдельный небольшой кабинет, весьма скромный, но уютный, и уселся за стол, развалившись в кресле. Я остался стоять перед ним, словно проситель, а его помощник, не выпускающий дробовика из рук, прислонился к дверному косяку.