Разыскивается живым или мертвым

Во взгляде продавца мелькнуло некоторое разочарование. Я взял кольт обеими руками, прицелился в пустоту. Оба охранника напряглись, хотя новый револьвер был разряжен.

— Годится, — сказал я. — Беру оба.

— Сто долларов, — улыбнулся продавец. — В комплекте ещё набор для чистки и обслуживания.

По полсотни за револьвер, некисло. В Коннектикуте такой стоил бы пятнашку, в Вирджинии — двадцатку. Здесь, на фронтире, уже полсотни. Не удивлюсь, если на индейских территориях он будет стоить ещё больше, но сбывать оружие индейцам запрещено законом. Хотя это мало кого останавливало в погоне за прибылью.

— Что-то ещё? — спросил он.

Я думал закупиться ещё и патронами, но, глянув на ценник, передумал. Куплю в другом месте, и так уже половина гонорара бесследно исчезла.

— Нет, это всё, — сказал я. — Винчестер и кольты.

— Завернуть? — улыбнулся продавец.

— Нет, спасибо, — сказал я, доставая бумажник.

— За оптовый заказ я сделаю вам скидку в десять долларов, мистер, — произнёс он, увидев деньги.

Так что я отсчитал ему двести сорок долларов, прекрасно понимая, что скидку он сделал не по доброте душевной, а просто из-за того, что ему неохота стало возиться со сдачей.

— Не подскажете, где тут можно продать старое оружие? — спросил я напоследок, прямо в магазине расстёгивая пояс и подвешивая к нему кобуры с новыми Миротворцами.

— Из магазина направо, за углом и через дорогу, в «Подержанных товарах Хартфорда», — сказал он. — Было приятно иметь дело с понимающим человеком.

— Взаимно, — сказал я, закидывая на плечо винчестер.

«Оружейный магазин Корбуччи и партнёров» я покинул с чувством полной удовлетворённости. Теперь нужно было только сбагрить лишние пушки, драгунский и армейский кольты, старших братьев моих новеньких Миротворцев. Карабин Спенсера я решил оставить, он гораздо мощнее винчестера, и в каких-то ситуациях может ещё пригодиться.

Вторую половину гонорара я хотел потратить на шмотки. Нет, от моды я всё ещё был предельно далёк, но встречают здесь, как и везде, по одёжке, и я не раз уже замечал, как некоторые люди косятся на мой внешний вид. Как ни прискорбно, от одежды из двадцать первого века всё равно придётся избавиться, и лучше сделать это сейчас, пока у меня есть деньги на нормальную замену.

Но первым делом к Хартфорду, направо, за угол и через дорогу. Я прошёлся по городу пешком, спокойно глазея на Эль-Пасо полуторавековой давности. Любопытное зрелище, надо сказать. Белого населения тут оказалось в разы больше, чем в моём времени, мексиканцы, конечно, тоже были, но тут они составляли меньшинство. Почти у каждого встречного мужчины на поясе висела кобура, а то и не одна. Городские дамы чопорно вышагивали в закрытых платьях и чепцах, негров на улицах почти не было, зато индейцы встречались куда чаще, чем полтора века спустя.

Нужный магазин я нашёл без особых проблем, вместо вывески у него была огромная надпись на оконном стекле за решёткой. Я толкнул дверь, звякнул колокольчик. На этот раз я оказался не единственным клиентом, так что мне пришлось немного подождать, разглядывая других покупателей и ассортимент местных товаров.

За прилавком стоял абсолютно седой брыластый мужик с сизыми пятнами алкоголизма на лице. Вид у него был помятый, но одет он всё-таки был хорошо, дорого.

Я молча вывалил на стойку два разряженных револьвера с кобурами. Хартфорд так же молча покрутил в руках сначала один, потом другой.

— Прибарахлились у Корбуччи? — хриплым голосом произнёс он. — Дам двадцатку за оба.

Меньше, чем я предполагал, но так работают законы торговли.

— Нужны патроны к кольту. И к винчестеру, — сказал я.

После недолгих торгов мы нашли общий язык, я сбагрил ненужные больше пушки, а взамен приобрёл четыре коробки патронов разного калибра. И на сдачу я взял ещё и серебряные часы. На них, правда, была гравировка «От любящей М. дорогому Ф.», но зато они показывали время. Включать смартфон, чтобы взглянуть на часы, я не решался, если я посажу батарейку, то зарядить его больше не смогу, а он, возможно, мне ещё понадобится.

Ну а затем я отправился в магазин готового платья, где оставил ещё сотню баксов, закупившись целым ворохом одежды, начиная от нижнего белья и заканчивая шикарным чёрным плащом-пыльником. Пара лонг-джонсов, две рубашки, шейный платок, одни брюки, джинсовая куртка, плащ. Купил ещё и чёрную шляпу с высокой тульей, чёрной атласной лентой и прямыми широкими полями, на которых можно было посадить кукурузник. Короче, прибарахлился на славу.

Лошадей отвёл в платную конюшню, чтобы там их почистили, накормили и напоили, а потом пошёл искать платную конюшню для себя любимого, чтобы накормили и напоили уже меня.

В принципе, можно было бы зайти в первый попавшийся салун и спросить там комнату с горячей ванной, но я теперь мог себе позволить заведения классом повыше. Одно такое мне порекомендовал портной, у которого я закупался шмотками, и оно как раз находилось неподалёку.

Называлось заведение «Одинокой Розой» и предоставляло полный спектр услуг, то есть, в нём можно было поужинать, напиться, выспаться, помыться и постричься, а за отдельную плату в номер придёт ещё и симпатичная полураздетая мадемуазель.

Ну и публика в «Одинокой Розе» собиралась чуть побогаче, нежели бедные свинопасы и обычные работяги. Уважаемые ранчеро, местные политики, крупные дельцы. В общем, те, у кого водились денежки. А сегодня у меня они водились.

Внутри меня встретила живая музыка пианино и улыбчивый портье. Цены на проживание были написаны от руки на большой картонке, но красивым почерком. Интерьер, конечно, не поражал роскошью, но и не вызывал отвращения. Хороший приличный отель. Три-четыре звезды, если мерить привычными мне мерками. На первом этаже располагался бар, в котором сейчас проводили время несколько джентльменов в компании девиц лёгкого поведения, а на втором и третьем этажах находились комнаты.

— Добрый день, — сказал я, хотя время уже подбиралось к вечернему. — Люкс. С горячей ванной.

На мой потрёпанный внешний вид портье не обратил никакого внимания. Я не переоделся в новое, я планировал сделать это после того, как искупаюсь, а он, видимо, привык к сорящим деньгами ковбоям и трапперам.

— Что-нибудь ещё? Ужин в номер? Девочку? Побриться? — он натянул угодливую улыбочку.

— Поужинаю внизу, — хмыкнул я. — Что до остального… Отправь после ужина.

— Как вам будет угодно, мистер… — он вопросительно взглянул на меня.

— Шульц, — сказал я.

— С вас тридцать шесть долларов и семьдесят пять центов, — сказал он, и я протянул ему две двадцатки.

Звякнул кассовый аппарат, портье выдал сдачу. Да, дороговато за одну ночь, но это люкс. Хотелось почувствовать себя белым человеком, хотя бы раз поспать в мягкой чистой кровати. А деньги… Легко пришло, легко ушло. Если дела и дальше пойдут в таком же духе, за деньги можно будет не беспокоиться.

— Ваш номер будет готов через пятнадцать минут, мистер Шульц, — сказал портье. — Ванну прикажете сейчас или после ужина?