Разжигать

Она изобразила, как застёгивает губы.

— Но они расстроились, что пропустили вечеринку. Мне пришлось пообещать им, что завтра, сразу после церкви мы пойдём плавать.

— Звучит весело. Не хочешь посидеть здесь? — спросила она, жестом указывая на стулья на террасе.

Моей первой мыслью было сказать «нет» — как бы я ни хотел этого отрицать, меня влекло к ней, и проводить время вместе здесь, в темноте, казалось плохой идеей.

Но потом я передумал — может быть, узнав её получше, я смогу разрядить напряжение, погасить искру. Каждое слово из её уст напоминало бы мне о том, как она молода, верно? Ради всего святого она была здесь и пила шоколадный молочный коктейль. И я не хотел, чтобы она считала меня засранцем, особенно после того, как она слышала, как я кричал на Наоми по телефону. Нам придётся какое-то время жить по соседству друг с другом. Лучше быть дружелюбным.

Я оглянулся назад — я мог бы услышать девочек через перегородку, если бы они позвали. Окно их спальни над нами тоже было открыто. — Конечно. Я собираюсь взять ещё пива. Могу я принести тебе одно?

Она заколебалась, и на секунду я запаниковал.

— Подожди, ты ведь уже достаточно взрослая, чтобы пить, верно?

Она засмеялась. — Да.

— Я увидел молочный коктейль и не был уверен.

— Нет, это просто мой вчерашний шоколадный «Фрости». Эти штуки — мои любимые, но этот определённо достиг своего предела. Я соглашусь на пиво, спасибо. И не волнуйся, мне двадцать два.

Блять. Двадцать два.

— Сейчас вернусь. — Чувствуя, что всё равно способствую правонарушению несовершеннолетней, я прошёл через раздвижную дверь в свой дом, поставил пустую бутылку на столешницу и взял две холодные из холодильника. Моя сестра принесла шесть упаковок для нас с Джастином, но мы к ним не притронулись.

Прежде чем вернуться на улицу, я поставил бутылки на место и прокрался по лестнице, чтобы заглянуть в спальню девочек — они обе крепко спали. Быстро проверив, что они ещё дышат, я как можно тише спустился вниз по лестнице.

Но, прежде чем вернуться во внутренний дворик, я зашёл в ванную комнату внизу, включил свет и посмотрел на своё отражение. И тут же пожалел об этом, потому что мои волосы выглядели более седыми, а лоб более морщинистым, чем я помнил. Я попытался расслабить мышцы лица. Причесался и заправил свою простую белую футболку.

Затем я нахмурился и посмотрел в зеркало. Какого чёрта я делал?

Я снова напомнил себе, что она слишком молода для меня, даже если бы я был парнем, который стал бы связываться с девушкой, которую ему придётся постоянно видеть приходящей и уходящей — а я таким не был. И меньше всего мне нужна была неловкая ситуация, когда я переехал сюда, чтобы начать всё с чистого листа. Это означало, что я должен держать свои руки при себе.

Даже если она была самой красивой женщиной, которую я видел за долгое, долгое время.

Даже если воспоминания о её обнажённой коже будут мучить меня каждый раз, когда я закрываю глаза.

Даже если я ранее неистово дрочил, думая о ней в душе — что больше не повторится.

Я снова расправил футболку, выключил свет, взял два пива и вернулся на улицу. Винни была на террасе, её молочный коктейль закончился, и она ставила на маленький столик тарелку с кексом с беконом.

— Я взяла только один, но он твой, если хочешь, — сказала она, опускаясь на один из стульев.

— Я съел один до этого. — Я сел на другой стул и снял пробки с обеих бутылок.

— Вердикт, пожалуйста. Согласен ли ты со своими девочками, что бекону не место на кексе?

— Нет. Это было чертовски вкусно. — Я протянул ей пиво. — Держи. Это не шоколадный «Фрости», но оно холодное и жидкое.

Она засмеялась. — Спасибо. — Прижав свою бутылку к моей, она сказала: — За новых соседей.

Я пил одновременно с ней, стараясь не смотреть на её губы на бутылке.

Поставив пиво на стол, она вытянула ноги, разминая и вытягивая босые ступни. — Высокие каблуки, — сказала она со вздохом. — Они выглядят хорошо, но ноги после них болят, как сумасшедшие.

Я не знал, что на это ответить, но она выглядела хорошо в этих каблуках, джинсах и крошечном топике. С того момента, как я увидел, что она вошла на вечеринку, я не мог нормально думать, и не только потому, что боялся, что она прочтёт мои мысли о том, как я кончил, думая о ней в душе.

Я прочистил горло. — Я, эм, ещё раз извиняюсь за то, что было раньше.

Она взмахнула запястьем. — Всё в порядке. Когда-нибудь я забуду, как мне было ужасно стыдно.

— Тебе нечего стесняться, — быстро сказал я.

— Только того, что мои новые соседи увидели мою задницу, — пошутила она, потянувшись за пивом.

Я нахмурился. — У девочек нет грёбаного фильтра.

Она улыбнулась краешком губ. — Тоже самое они сказали и о тебе.

— О, да?

— Да. Они рассказали мне о тебе много интересного, когда приходили сегодня.

Застонав, я опрокинул в себя пиво. — Например?

— О-о-о, какой ты ворчливый, как сильно ты храпишь…

— Засранки, — пробормотал я.

— Они также упомянули, какой ты волосатый и что ты слишком много материшься.

— Это грёбаная ложь.

Она рассмеялась — очаровательно по-девичьи хихикнула — и сказала: — Я рассказала им о банке ругательств, в которую мы с сёстрами заставляли папу класть деньги, когда он ругался.

— Я слышал об этом, — проворчал я. — Большое спасибо.

— Ты мог встретить моего отца сегодня вечером. Его зовут Деклан Макаллистер, но все называют его Мак.

— Не думаю, — сказал я, радуясь, что мне не пришлось сегодня смотреть в глаза её отцу. — Так как вы связаны с Чипом?

— Вообще-то мы не кровные родственники, но я считаю его своим кузеном. Его биологическая мать — Эйприл Сойер, а моя мачеха, которая была замужем за моим отцом с того момента, как мне исполнилось четыре года, — Фрэнни Сойер. Они сёстры.

— О. — Я на мгновение уставился в темноту, вспоминая события того года, когда я встретил Чипа. Он переехал в Траверс-Сити незадолго до нашего выпускного класса старшей школы, и мы сразу же нашли общий язык. Мы оба были в бейсбольной команде, которая в тот год была очень популярной не только потому, что наши результаты были очень хорошими, но и потому, что Тайлер Шоу — недавно вышедший на пенсию питчер из ГЛБ (прим. пер.: главная лига бейсбола) и самый известный выпускник нашей школы — вернулся в город и помогал тренерскому штабу.

— Это было чертовски дико — узнать, что наш тренер на самом деле биологический отец Чипа, — сказал я, — не говоря уже о том, что это был Тайлер Шоу.

Винни кивнула. — Да. Я была слишком мала, чтобы понять, что происходило в то время, но я слышала эту историю.

Я напрягся. — Ты вообще ходила в школу, когда мы выпускались?

— Едва ли, — сказала она, снова хихикнув. — Я была в детском саду.

Господи.

Я сделал ещё один глоток. — Ровесница Луны. Она идёт в детский сад в этом году.