Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

Хочу спросить: а что тут было. Михеич будто предчувствует мой вопрос, неопределённо машет рукой, мол, я-то откуда знаю…

– Сворачивай, ребята… вот те и построили… это этих теперь надо звать… этих… как их… архаровцев.

Мне даже не смешно, смех ушёл куда-то, забился в сердце глубоко-глубоко. Уходим от котлована, и не надо оборачиваться, и так и тянет обернуться, глянуть назад, где скалятся на тебя черепа…

ПОЖАЛУЙСТА, ЗАДАЙТЕ КООРДИНАТЫ…

Пожалуйста, задам. Если уж вы так просите. Я вам так задам, мало не покажется.

Меня вжимает в кресло, Афродита меняет курс, ищет пристанище в пучинах космоса, ищет причал. Здесь Коалиция меня уже не найдёт, даже если захочет, Коалиция вообще не знает, что можно добраться так далеко.

Ищу причал, где можно – стоп, машина, пришвартовать Афродиту, бросить якорь, сойти на берег, пройтись по улочкам портового городка, завернуть в кабак….

…мечтай, мечтай.

Ищу, где остановиться, между мирами, между галактиками, в вечной черноте космоса, из обломков миров, метеоритов, остатков галактик строить свой мир.

Спят за моей спиной в бесконечной веренице отсеков спутники, уже и не знаю, сколько их там, сбился со счёта, имя им – легион. Спят в ледяных гробах, ждут своего часа.

Афродита вторгается в смешение обломков каких-то планет, погасших звёзд, ещё чего-то, уже не помнящего, чем оно было.

ЦЕЛЬ ДОСТИГНУТА

Очень я за вас рад. Для Афродиты всё кончено. Для меня всё только начинается.

Для нас для всех…

…а к пятитысячному году, глядишь, первую станцию отстроим, – кивает прораб.

Кусаю губы. Такими темпами мы не то что к пятитысячному, к шеститысячному ничего не построим. К тепловой смерти вселенной, глядишь, успеем.

Как ты только местечко выискал, материи до хренища…

Бывает и получше.

Что-то вваливается без стука, бить буду таких, которые вваливаются без стука, сколько можно, хоть дверь блокируй. Кого там нелёгкая принесла, старшего помощника младшего исполнителя или младшего помощника старшего исполнителя…

– Это… самое…

– Чего такое?

– Парни там такое нашли…

– Так пусть используют… в строительстве.

– Да нет, там…

Смотрю на помощника, сильно, больно обжигаю взглядом. Чего ты там нашёл, что нельзя использовать, разве есть такое в космосе…

– Вот, – помощник терзает экран, выискивает какие-то съёмки, кадры, – вот… Это Фотон нашёл.

– Ваш Фотон вечно дрянь всякую находит, хоть не включали бы его…

Всё-таки смотрю на экран «Фотона», сначала не понимаю, что увидел: проржавленные остовы боевых кораблей, не сразу понимаю, что корабли не наши, вижу обломки какой-то битвы… Скалятся треугольные черепа с вытянутыми мордами, окружённые почти истлевшими костями…

– И…?

– Это здесь… повсюду…

Понимающе киваю. Смотрю на экране обзор вокруг Афродиты, замечаю где-то бесконечно далеко мерцание галактики, где-то там, по другую сторону от нас, еле-еле приметный свет, ещё одна галактика.

Нащупываю в эфире хоть какие-то радиоволны оттуда и оттуда. Не нахожу. Что-то подсказывает мне, что никаких волн давным-давно нет.

– Примерный уровень развития… установили?

– Они… поразвитие нас будут. И те, и другие. Были, то есть, – лопочет помощник.

– Используйте.

– Ч-что?

– Всё используйте. Для строительства. Разберитесь там, что к чему. И используйте. И так три года прошло, мы ни хрена не выстроили.

– Но…

– Не нокайте, не запрягли. Что ещё?

– Да… не по-человечески как-то.

– Да мне хоть по-собачьи. Хоть по-попугайски. Со своими замашками могли бы дальше Коалиции сапоги вылизывать. Идите, идите, чтобы через декаду первый генератор уже готов был, а то вы сами у меня готовы будете…

…перебираю кости, черепа, обломки чего-то, уже не помнящего, чем оно было, когда было. Лихорадочно прикидываю, куда можно использовать скелеты. Проще всего, конечно, бросить в печь, на топливо. Только это нерационально, будь я проклят, если не срублю с них побольше прибыли…

И это вот тоже… Чёрный металлический шар, будто весь-весь составленный из мелких деталек. Верчу его, как причудливую головоломку, только тут не головоломка, тут что-то сложнее… И нужнее. Как эти, плоские треугольнички, разбросанные по пустоте, как-то я углядел, если приткнуть их под углом один к другому, они начинают светиться в темноте. И хорошо, что углядел… теперь все станции освещаем.

И это тоже для чего-нибудь да и сгодится. Перебираю детальки, записываю комбинации, будь я проклят, если не пойму.

И этот… помощничек… он бы ещё панихиду по этим костям устроил. Кстати, номер его посмотреть надо, на хрена он нам такой нужен, пора его уже на белок смолоть…

Перебираю комбинации.

Детальки вжимаются друг в друга с лёгким щелчком…

…комната главного инженера вспыхивает пламенем. Новый мир разлетается на осколки, беззвучно, как всё в мёртвой пустоте космоса. Несутся во все стороны в бесконечный полёт обломки цивилизаций, скалятся черепа, смотрят пустыми глазницами…

2013 г.

7 000 000 000

Приподнимаюсь на постели.

Ещё не проснулся окончательно, но уже чувствую: он здесь. Рядом. Уже в гостинице. В каком-то номере, на каком-то этаже. Или в коридоре, под видом коридорного. Или в холле, под видом портье. Или…

Не знаю.

Одно знаю: он здесь. Я научился чувствовать его, как заяц чувствует охотника.

Наскоро одеваюсь, шепчу себе: главное, ничего не забыть, точно знаю, что что-нибудь да и забуду. Выглядываю в коридор – подозрительно пусто и тихо. Но я чувствую: он ждёт меня там.

Распахиваю окно, смотрю вниз – с головокружительной высоты какого-то этажа. Некогда бояться, некогда унимать дрожь в руках, хватаюсь за пожарную лестницу, спускаюсь, кусаю губы, слышится голос матери откуда-то из босоногого детства, такой мальчик большой, и боится.

Такой мальчик большой.

И боюсь.

Лестница обрывается как-то некстати, как-то некстати кувыркаюсь во двор, в нерастаявший снег. Слышу в памяти голос физрука, уже не из такого босоногого детства, скромненько, Яркин, но со вкусом… на троечку.