Ребёнок для бывшего

– Так что там с пиццей? Давай готовить?

Матвей завёл руку за голову и почесал в затылке. Окинул взглядом гору еды на столе и задумчиво проговорил:

– Попробую пока справиться сам, а ты отдыхай. Сделаю тебе чай.

С моих губ едва не сорвалась шутка о том, что если Сибиряков и дальше будет так идеально себя вести, чего доброго, мне захочется остаться здесь дольше, чем на один день. Но я предусмотрительно промолчала. Хотя, как известно, в каждой шутке - лишь доля шутки.

Покачиваясь в кресле, я наблюдала за тем, как Матвей готовит. Каждое движение было точно выверенным и скупым. Ничего лишнего, всё чётко и по делу. Сибиряков всегда был таким, чем меня и подкупил давно, несколько лет назад. И, наверное, будь я тогда старше, на Теплова я бы даже не взглянула. Ну, или если бы стояла перед выбором, сделала бы его совсем не в пользу Славы.

– Чай, мадмуазель, - подал мне напиток Матвей через несколько минут.

– Мадам, - машинально поправила я его, принимая из рук забавную кружку.

– Ничего не знаю, - пожал плечами Сибиряков и, вернувшись к столу, принялся за пиццу.

Рецепт он открыл на смартфоне, который совсем скоро оказался перепачканным в муке.

– Я сказал Наталье, что мы с ней расходимся, - проговорил Сибиряков таким тоном, как будто мы с ним обсуждали, что сегодня погода за окном не очень.

Я кашлянула, потому что показалось, что чай попал не в то горло. Если уж на то пошло, отношения Матвея с женой - это совсем не то, что я хотела бы обсуждать. Но, учитывая, что меня не по моей воле втянули в эту историю тоже, не могла не спросить:

– И что она?

Сибиряков пожал плечами. Быстро замесил тесто и в во время этого процесса не проронил ни слова. Затем, отложив миску и вымыв руки, ответил:

– Она разочарована и расстроена. В этом я её понимаю. Сказала, что я украл у неё время, которого и так почти не осталось. Но знаешь, как только мы расставили все точки в наших отношениях, мне стало очень легко.

Я понимала, о чём он говорит. Наверное, и сама ощущала то же самое в сторону своего неудавшегося брака. Вроде как ещё вовсю воевала с бывшим мужем и риск, что он всё же узнает о детях и уже не отвяжется, был велик. Но, думая о Теплове, я понимала, что избавилась от того, что привносило в жизнь лишь токсичность. Хотя, раньше и считала, что наш брак если не идеален, то весьма неплох.

– Я рада, что это так. Но не хочу, чтобы всё случилось только из-за меня, - откликнулась после недолгого молчания.

– А даже если из-за тебя… Это всего лишь повод сделать то, что я должен был сделать давно. И давай на этом закроем тему, которую я сам же и начал.

Сибиряков усмехнулся и, взяв пульт, включил какой-то музыкальный канал. Я поднялась из кресла и, добравшись до стола, где уже начинался хаос, отставила пустую чашку и вздохнула.

– Что ж, господин доктор. Будем проводить операцию «Пицца в четыре руки», - сказала тоном, который не терпел возражений.

Матвей согласно кивнул и отправился мыть томаты.

«Врачебное назначение» Сибирякова пошло мне на пользу. Наш вечер, когда сидели, уминали самую вкусную на свете Маргариту, пили сок и обсуждали звёзд шоу-бизнеса, дал мне то, без чего я, пожалуй, могла впасть в депрессию - передышку.

Ни к чему не обязывающий разговор, никаких обсуждений прошлого, настоящего и будущего. Просто беседа ни о чём, а потом - крепкий сон, разумеется, в разных спальнях.

Сразу после завтрака мы собрались и сели в машину. Матвей торопился на работу - этот аспект мы не обсуждали, но я подозревала, что Наталья может потребовать от мужа освободить должность заведующего своей клиникой. Впрочем, если Сибиряков захотел бы это со мной обговорить, я была бы не против.

– Точно не проводить тебя до двери?
– спросил он, остановившись у моего дома.

– Нет. Не нужно. Сумка не тяжёлая, а тебе нужно ехать.

Я взялась за ручку на дверце, когда Матвей меня остановил. Обхватил за локоть и когда я инстинктивно повернулась к нему, потянулся, явно желая поцеловать.

Я машинально отпрянула, на лице Сибирякова тут же появилась горькая усмешка. Он отпустил меня и проговорил:

– До встречи.

Я же замерла на месте, не зная, что сказать. Да и нужно ли добавлять хоть слово к тому, что было ясно и так?

– До встречи. Спасибо за прекрасно проведённое время, - ответила скороговоркой и быстро, словно опасалась, что Матвей станет меня преследовать, выбежала из машины.

Поднявшись на свой этаж, я вышла из лифта, охваченная миллионом сомнений и размышлений. В них красной нитью протянулась уверенность - я не хочу торопиться в том, что касается новых отношений. И когда буду к ним готова - неизвестно.

Впрочем, всё, о чём я думала, исчезло, когда я увидела возле двери в квартиру Надю.

– Ксюнь… только не гони сразу, - взмолилась подруга, и я поняла - мои подозрения не беспочвенны.

Молча подойдя к ней, я окинула Надьку быстрым взглядом. Она явно нервничала - сжимала и разжимала пальцы, а сама смотрела на меня так, словно ей прямо сейчас нужно было увидеть что-то, что, по её мнению, должно было быть написано на моём лице.

– Заходи, - кивнула ей, открыв дверь.
– Но у меня очень мало времени.

Я не лгала - собиралась ехать к дяде, с которым сейчас мне нужно было проводить каждую свободную минуту, чтобы потом, если вдруг случится непоправимое, мысли о котором я усиленно от себя гнала, не корить себя за время, потраченное не на то, на что следовало.

– Ксюш… я деньги принесла, сама не знаю, какой чёрт меня попутал. Просто… Я тебе не рассказывала, но у меня парень появился… ну, знакомый, так вот он…

– Подожди!
– оборвала я подругу, когда та затараторила.

У меня внутри всё оборвалось. Сначала как будто ухнуло куда-то вниз, а потом - застыло, оставив после себя только чувство, словно в груди арктика.

– Подожди. Всё по порядку, пожалуйста, и не так сбивчиво.

Я сказала это неожиданно холодным тоном. Да, с огромной вероятностью, уже сегодня ночью я буду рыдать в подушку, оплакивая очередную свою потерю в виде Нади, но сейчас я не могла эмоционировать. На это у меня попросту не было физических сил.

Я разулась и устроила сумку на стуле. Повернулась к застывшей в полуметре подруге. Она то хваталась за лямки небольшого рюкзачка, то опускала руки по стойке смирно. Видимо, не понимала, можно ли разуться и пройти, или разговор будет происходить в прихожей.

– Ты взяла деньги из пакета, когда я уехала в больницу к дяде Жене, правильно я понимаю?
– спросила у неё, и Надя побледнела и закусила нижнюю губу.

Кивнула и снова заговорила, захлёбываясь словами:

– У меня парень знакомый появился… ну как знакомый, мы вроде как с ним вместе были… Ну, ты понимаешь… Он работает крупным букмекером. Сказал, что можно будет на ставке много заработать, только деньги нужны. Ксюш… Я не знаю, какой меня тогда чёрт попутал… Просто я решила взять, а потом вернуть…

– Понятно. Ты просто решила взять чужое, не уведомив того, кому эти деньги принадлежали. О том, что их хозяйка - твоя лучшая подруга, ты в этот момент забыла.

– Я бы правда всё вернула!

Она стащила рюкзак и выудила из него пачку купюр. Протянула мне.

– Вот…

– Ставка всё же сыграла?
– с насмешкой уточнила я, забирая деньги.

– Нет… - Надя помотала головой и вдруг, всхлипнув, разрыдалась.
– Здесь не всё, но я заработаю и отдам, обещаю!

Я молча кивнула. Не испытывала в этот момент ровным счётом никаких чувств и сожалений. Интересно, это нормально? Когда вот так, словно по щелчку пальцев, стираются все эмоции внутри? Наверное, раньше я была бы в ужасе от себя самой, а сейчас такая новая Ксения Теплова мне даже нравилась.