Ребёнок для бывшего

Именно так их и называла Надя, названивающая мне каждый вечер, чтобы обсудить творчество.

«Ну, мать, ты дала! Это же просто шедеврально!»

И слова подруги были для меня сродни самой сладкой патоки для слуха.

Закрыв вкладку, я, нахмурившись, посмотрела на часы. Дядя Женя вместе с Матвеем отбыли в банк. С тех пор прошло уже больше четырёх часов и пока ни от кого из мужчин не было известий. Я начинала волноваться. Хотя, существовала вероятность, что в банке нужно было пройти какие-то бюрократические манипуляции, ну или дядя Женя и Сибиряков отправились после пропустить по чашке чая в какое-нибудь кафе.

Выждав ещё двадцать минут, я всё же решила позвонить. Но не успела взять телефон в руки, как на экране его высветилось имя Матвея. Вздохнув с облегчением, я ответила на звонок, но тут же застыла на месте в ужасе, когда Сибиряков попросил:

– Ксюш… ты только не волнуйся.

Это была ужасная фраза. Одна из тех, которые я ненавидела всей душой. Она заставляла сразу же напрячься и начать придумывать самые худшие варианты того, что могло произойти.

– Что случилось?
– выдохнула я упавшим голосом.

Сибиряков ответил не сразу, и эта пауза показалась мне убийственной.

– Дядя Женя… Я отвёз его в больницу. Сейчас с ним всё в порядке и он уже заявил, что готов отправляться домой, однако врач говорит, что нужно оставить его хотя бы до завтра.

Я вскочила с дивана и начала метаться по комнате. Хватала первые попавшиеся вещи, чтобы быстро натянуть их на себя. Сердце моё колотилось о грудную клетку с такой силой, что казалось, способно выломать её изнутри.

– Скинь мне адрес! Я сейчас же приеду!
– буквально выкрикнула в трубку.

– Не нужно… Ксюш, не стоит. Я всё сделал, как нужно, клиника хорошая…

– Скинь мне адрес немедля!
– завопила я.
– Приеду сейчас же на такси.

Не выслушав ответа Матвея и сбросив звонок, я быстро нацепила свитер и, когда Сибиряков всё же прислал мне адрес клиники, бросилась в прихожую, по пути вызывая машину.

– Ксюш… Ксюша… Ты слышишь?

Я встрепенулась и перевела невидящий взгляд на сидящего рядом Матвея. Потом - на свою руку, которой касались длинные мужские пальцы. Видимо, так глубоко ушла в свои мысли, что даже не заметила, как ко мне обращается Сибиряков.

– Да, слышу, что ты говорил?

– Я спрашивал, точно домой, или всё же поедем куда-нибудь? Ну, в кафе можем посидеть. Ты сегодня ела?

Я помотала головой. От вопроса о еде затошнило. Находилась в таком нервном состоянии, что ни о чём думать не могла. Только о дяде, который сейчас один находился в больнице.

Вспоминала, как он просил, чтобы я забрала его домой, а самой в голову всякие ужасы лезли. А вдруг завтра мне позвонят и скажут, что ему хуже? Или что его вообще больше нет?

Это был мой кошмар наяву. Я всхлипнула и посмотрела на Матвея так, словно он мог сотворить чудо прямо здесь и сейчас. Хотя, Сибиряков в качестве врача выступал совсем по иной части.

– Может, нужно было настоять, чтобы его отпустили домой?
– хрипло проговорила я, и Матвей тут же спокойно ответил:

– Это отличная клиника. А если бы ему снова стало плохо дома, а скорая бы ехала слишком долго? Завтра всё выясним и уже будем решать, когда забирать твоего дядю.
– Он сделал паузу, смотрел на меня так, словно думал, сказать что-то ещё, или нет.

– Всё будет хорошо, вот увидишь. А сейчас он под присмотром, а тебе нужно отдохнуть.

Он вышел из машины, открыл для меня дверцу. Подал руку, в которую я вложила ледяные пальцы. Забрав с заднего сидения пакет, Сибиряков кивнул на подъезд:

– Идём, провожу. И… могу остаться пока, если нужно.

Я снова помотала головой. Теперь мне особенно не хотелось напрягать своими проблемами Матвея. Он и без того провозился с нами весь день.

– Надьке позвоню, - ответила Сибирякову, сама же сильно сомневалась в том, что стоит дёргать и подругу.
– Попрошу побыть со мной до завтра.

Мы добрались до квартиры, и Матвей протянул мне пакет с деньгами.

– Утром приеду за тобой и отвезу в клинику, хорошо? Потом мне, правда, уехать нужно будет, - Сибиряков поморщился, я же твёрдо и уверенно ответила:

– Я сама доберусь. На такси. Не нужно из-за меня пренебрегать своими делами.

Матвей хотел возразить, но я повторила:

– Я доберусь сама. И спасибо тебе огромное за то, что ты уже для нас сделал.

Мы постояли так немного в полном молчании, а после Сибиряков просто кивнул и ушёл. Оставив мне ощущение, что я поступаю крайне неблагодарно. Хотя, если уж так посудить, самым верным было бы вообще не видеться с женатым мужчиной. Успокаивало одно - наше общение протекало в строгих границах, значит, следовало сосредоточиться на действительно важном. И попытаться успокоиться.

– Слушай, я вообще не пойму, чего ты паришься, - со свойственным ей спокойствием, схожим со скепсисом, сказала Надька.

Она протянула мне коробочку с азиатской едой и стакан сока. Сама устроилась рядом и принялась уминать креветки в панировке.

– Жена Матвея - это только его проблема. Ну, или не проблема, как мы видим.

Хихикнув, подруга стала щёлкать пультом от телевизора. Нашла какой-то музыкальный канал и на том успокоилась.

– Да я не то что парюсь. Просто это как-то всё… неправильно.

– Неправильно у детей конфеты воровать. А тут… ну сама посуди. Он тебе предложил и вовсе стать едва ли не членом семьи. Ты бы в виде сурмамы вообще была бы частью их жизни. А здесь… ну довёз пару раз до дома. Ну, помог дяде. Кстати, как он?

Я вздохнула.

– Вроде ничего. По телефону бодрится, хочет домой и обещает выполнять все предписания врача. Даже гулять собрался по полчаса каждый день минимум.

Невесело усмехнувшись, я отставила свою порцию на столик. Есть совершенно не хотелось.

– Ну… вот и хорошо. А Матвей… Матвей - взрослый мужик. Хочется ему рядом с тобой крутиться - крутится. Не брать же ружьё и не гонять его по горам и долам, угрожая пристрелить, если будет и дальше наведываться?

Я слабо улыбнулась и покачала головой:

– Конечно, нет.

– Вот и порешили.
– Подруга тоже отставила еду и, повернувшись ко мне всем корпусом, проговорила таким тоном, словно мы были заговорщиками: - А теперь рассказывай, что там будет у Виталика с Леной! Я вся горю от нетерпения услышать это прямо из уст автора.