Ребенок от подонка

— Что? – вскинулась она.

— Наберите. Меня. Через. Месяц. Ровно, – произнесла я, не стараясь показать то, чего нет – теплоту к той, кому собираюсь дать шанс. — Я ничего вам не обещаю, все наши договоренности разорваны, но…

Я не договорила, просто взглянула в ее поблекшие, красноватые глаза, стараясь передать взглядом, что от нее сейчас зависит многое. От ее ненавязчивости, и от нашего с Камилем решения.

— Прошу тебя, – одними губами прошептала она.

Поняла меня. Я отвернулась, укутала Марка плотнее, прижала к себе, и вышла на улицу.

Камиль ждал меня у калитки. Уставший, и такой родной!

Смотрел, как я иду к нему с Марком на руках, следил за каждым моим шагом.

— Поехали домой, – я подошла к Каму, и уткнулась в его шею.

ЭПИЛОГ

Шесть с половиной лет спустя

— Мам, а это школа? – дернул меня Лёва.

— Нет, это дом.

— А это? – Марк ткнул на следующий дом, оббежал меня, и пошел вперед спиной, закрыв глаза: — Мам, смотри, как я могу!

— Я тоже так умею! – фыркнул Лёва, побежал вперед, развернулся, и тоже решил показать мастер-класс по хождению с закрытыми глазами спиной вперед.

— А я на руках могу! – топнул ногой Марик.

— Мальчики, а знаете, что я умею? – я остановилась, хлопнула в ладоши, пресекая безобразие: — Я замечательно умею лишать вас сладкого! И не надейтесь на папочку – не поможет.

— Ну ма-а-а-ам! – хором застонали мальчишки. — Вот Алису ты не наказываешь.

— Алиса не безобразничает, и не добавляет мне седых волос, – сердито произнесла я, пытаясь сдержать улыбку при виде мужа.

Вот и он. Подъехал вместе с нашей малышкой, и цветы не забыл купить – два букета на линейку.

— Прости, малыш, – он подошел ко мне с сидящей у него на плечах дочкой, и мягко поцеловал меня. — Могли бы дома дождаться, я же сказал, что успею.

— Кому-то не терпелось, как обычно. В школу запросились, – фыркнула я, указывая на дурачащихся сыновей. — И ведь всего неделю назад их водила, но они успели забыть. Тычут в каждый дом, спрашивая, школа ли это.

— С ума сводят? – понимающе хмыкнул Камиль.

Я вздохнула, и тут же улыбнулась.

— Мальчики, пешком, или на машине? – спросил Камиль.

— Пешком!

— Держите букеты, учительнице подарите. И только попробуйте устроить ими сражение, будто на мечах, – Камиль включил строгого папочку.

— Не подсказывай им, – шепнула я мужу на ухо, но он лишь подмигнул мне.

Уверена, когда начнется линейка, на эти букеты будет страшно взглянуть. Сыновья уже примеряются к ним, как к мечам.

Ох, Камиль, научил еще одной проказе!

— ОНИ придут? – вдруг спросил он, когда мы медленно пошли по улице.

Я знаю, про кого говорит Камиль.

— Алина придет. Максим работает, попросил фото.

Кам закатил глаза, даже не пытаясь скрыть свое отношение к родне Марка.

Не простил. Я тоже не простила, но своего я добилась – с Мариком они общаются. Кто бы знал, чего мне это стоило?!

Ежедневных сомнений в правильности моего решения. Как можно впускать в дом ту, которая однажды украла ребенка? Плохая ли я мать? А если это повторится снова?

Камиль шесть месяцев не хотел даже слышать про встречи Алины с Марком. Я его еле уговорила прекратить следствие, а затем методично каждый вечер просила за Алину, успокаивала, почти умоляла.

И при этом чувствовала себя паршиво.

Я отнюдь не добренькая девочка. Розовые очки я сняла, жизнь разбила в них стекла, одна оправа осталась. Я не ради всеобщего добра и милосердия просила, я просто знала, что так нужно.

Так правильно – давать шанс тем, кто его заслужит.

Алина Ярославовна его заслужила. Она не преследовала нас, она всего лишь звонила. В первый раз через месяц, затем еще, и еще.

Пять звонков.

А на шестой я разрешила ей прийти, уломав Камиля.

— А бабуля придет? – подбежал к нам Марк, Лёва тоже взглянул заинтересованно – он привязался к Алине, да и она к нему тоже.

— Придет, – кивнул Камиль, и пробурчал: — к сожалению.

— Папочка, а когда я пойду в школу? – пролепетала Алиса. — Я тоже хочу с мальчиками. Можно?

— Детка, тебе нужно подождать три года.

— Тли? А это долго? – переспросила Алиса, ероша волосы Камиля.

— Они пройдут очень быстро, милая. Радуйся, что не с братьями будешь учиться, – хохотнул Кам. — Чувствую, дадут они жару учительнице.

Я вспомнила худенькую скромную блондинку, с которой познакомилась на прошлой неделе, и мне стало искренне ее жаль. Да, наши мальчишки – те еще затейники.

Лёва более мечтательный, спокойный. Внешностью он в Камиля пошел, а вот внутренне он больше на меня похож. На ту меня, которой я могла бы быть. Однако, сын сильнее, учится этому у Камиля. И у Марка.

Вот уж кто с самого рождения – ураган. Не ходит, а бегает. Вечно в царапинах и синяках, веселый и чумазый. Лёва брата обожает, даже сильнее чем нас, и не отстает от него.

Вместе сумасбродствуют.

Еще и Алиску потихоньку сманивают. Хорошо что она не ведется на мальчишеские проказы – платья любит, банты, ходит как леди. У Лауры научилась.

— Мальчики холосие, – хихикнула Алиса. — Хулиганы, но холосие.

— Ма-а-ам, а это? Это школа? – Марк с Лёвой остановились, указывая на стоящее впереди здание.

В его дворе играет музыка, из крыльца устроена сцена, на которой директор будет поздравлять первоклашек и их родителей. Скоро подъедет Алина. Дедушка тоже едет, еще и с подарками – и мальчишкам, и Алисе. Надеюсь, не конструктор купит.

— Школа, – ответил за меня Камиль, снял с плеч Алису, покинул ее так, что малышка весело завизжала, и обратился к сыновьям: — Ну что, солдаты, к учебе готовы?

— Так точно! – весело ответили мальчишки.

Я подняла голову к небу – голубому, с редкими ватными облаками. Так хорошо на душе. Я счастлива. Безмерно счастлива!

— Спасибо, – прошептала я.

— Что? – муж улыбнулся мне, не расслышав мои слова.

Я и сама не знаю, кому я их говорила. Камилю за его постоянную заботу и любовь, которой он меня окружил? Или миру, с которым я, наконец, примирилась, и в котором я счастлива?