Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
Одним из «испачканных потерпевших» стал инспектор ДПС капитан Гуслимов, на беду свою именно в этот момент выходивший из дверей поликлиники. За многие годы капитан настолько врос в шкуру стража дорог, что даже на прием к врачу всегда являлся в полной боевой амуниции и с аксессуарами - открыто носимой радиостанцией и жезлом всевластия. Пятнадцать минут назад Гуслимов мужественно перенес пренеприятнейшую медицинскую процедуру, которая по самой природе своей омерзительна и противна любому нормальному мужику. Согласитесь, есть в этом что-то противоестественное, когда вам вкручивают в задницу трубку с телевизором, а потом пристально вглядываются в экран, рассматривая ваш, истерзанный шавермами и бульонными кубиками,
Словом, настроение у капитана Гуслимова и так было совсем не подарок. Он вышел из поликлиники, ощущая себя едва ли не опущенным, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой, и в этот момент мимо него пролетело нечто, едва не отдавившее ему пальцы ног и окатившее ноябрьской (а потому холодной) и далеко не стерильной водой из лужи. Гуслимов подавился причудливым ассорти из возмущения, грязной воды и сигареты «Винстон лайт», а откашлявшись, схватился за радиостанцию и голосом диктора Левитана с легким, едва улавливаемым осетинским акцентом, заголосил: «Внимание, всем постам! Говорит капитан Гуслимов, номер жетона 123321. Остановить к досмотру темно-синюю „девятку", движущуюся по Малой Морской в сторону Невского проспекта. 78-й регион. Госномер…»
Сильно, ой как сильно обидели сегодня капитана! Прямо до глубины души. А пятнадцать минут назад - тоже, до глубины… Правда, малость с противоположной стороны.
Не считая досадного эпизода с прохожими, «семь-три-пятый» добрался до поворота на Невский без особых приключений, а главное - быстро. Здесь притормозили, запросили Лямку:
– «Грузчик», голос подай. Где ты есть?
– Я у «Баррикады» стою. Здесь, и правда, пробка жуткая. «Ровер» Ребуса только сейчас поворачивает налево… Поняли меня? Налево. Пойдет в сторону Дворцовой.
– Поняли тебя. Давай мухой к магазину «Парнас». Ждем ровно минуту. Опоздаешь, будешь догонять на своих двоих…
20:04 мск
Адмиралтейский проспект. Где-то в районе Дворцовой площади. 735-й экипаж.
– …Паша! Где он?
– Пока не вижу, Александр Сергеевич.
– Ч-черт! Аналогично. Хотя, казалось бы, большое должно видеться на расстоянии… Хоть бы фонари зажгли, что ли? Тоже мне, исторический центр культурной, блин, столицы!
– Вон они! Под светофором! Сейчас направо, к Эрмитажу, пойдут.
– Точно! Молодец, Полинушка, есть контакт. Пока визуальный, но уже хоть что-то. Стой, Козырев, куда ты ломанулся?
– За ними.
– Да не успеем через перекресток. Сейчас зеленый начнет мигать. Давай на Дворцовую.
– В смысле? На какую?
– В смысле на площадь! Мимо колонны! Мимо дворца! И с песней! А песня, она же ориентир, будет такая: «Атланты держат небо на каменных плечах»! Теперь доступно излагаю?
Темно-синяя «девятка» привычно-нахально выскочила из правого ряда и ступила на булыжник святая святых города, где официально разрешено барражировать лишь экскурсионным автобусам, лошадиным повозкам да машинам госавтоинспекции. Паша направил машину по кратчайшему расстоянию, то бишь наискосок. Впрочем, громоздившийся на пути экипажа гигантской потухшей свечкой Александрийский столп во избежание недоразумений все-таки пришлось объехать, оставив его по борту слева.
Уже на подъезде к Миллионной с ее пресловутыми Атлантами на хвост «семь-три-пятому» прыгнули пасшиеся неподалеку «гиббоны», над головой которых немедленно вспыхнул ярко-синий проблесковый маячок. В сгустившихся над городом сумерках это выглядело даже красиво, но все портил хрипатый и отнюдь не гостеприимный голос, который предлагал «девятке» незамедлительно остановиться - мол, «иди, чё покажу!»
– Будем
отрываться, Александр Сергеевич?– поинтересовался Паша, наконец вкусивший подлинный азарт погони и теперь готовый к самым запредельным безумствам на дорогах.– Хочешь, чтобы нам начали стрелять по конечностям? Если у них в машине такие же стрелки, как Лямка, то тридцать очков, конечно, не выбьют, но вот башку одному из нас запросто прострелят. Причем по чистой случайности. Все, ну их в баню, тормози…
«Девятка» остановилась, и спустя пару секунд к ней лихо подрулила ее до неприличия новенькая и чистенькая «сестра в квадрате» - гаишная «девяносто девятая». Выскочившие из машины парни с «калашами» способны были нагнать страху и жути на любого, даже быкообразного участника дорожного движения. За исключением, естественно, членов экипажа «семь-три-пятого», позиция которых сейчас была почти неуязвима. В данном случае на «почти» следовало оставить малюсенький процент вероятности того, что гаишники могли начать стрельбу без предупреждения - мало ли что может привидеться им в потемках, да еще и рядом с таким мистическим местом, как Малый Эрмитаж, где, говорят, до сих пор водятся призраки.
Засвеченные непроверяйка Козырева и подполковничья ксива Нестерова вызвали у стражей дорог затяжной и массовый вздох разочарования. Еще бы, ведь каких-то пять минут назад эту самую тачку объявили к задержанию, и вот уже она сама идет к тебе в руки! А тут, на тебе - выясняется, что это всего лишь местечковые агенты Малдеры [28], не поставившие в известность гаишное руководство о своих спецоперациях. Ах, какой пассаж!
– Ладно, объявленный на вас сторожок мы сейчас снимем. Вот только… Нет, я, конечно, все понимаю,- проворчал в усы бравый старшина, который за все время краткосрочного контакта с «грузчиками» так и не убрал ладонь с цевья автомата,- но аварийку вам все ж таки желательно выключить. Потому как издалека в глаза бросается и вообще - все это ваше дискотечное мерцание со стороны выглядит немного комично.
– Пашка! Ты что, после Морской огни не погасил?– шепотом поинтересовался бригадир.
– Бли-ин, забыл! То-то думаю, чегой-то на меня водилы встречные пялятся?
– Идиот! Приедем в контору - оставлю без сладкого! На месяц, не меньше,- рявкнул (насколько это возможно сделать шепотом) бригадир, после чего обратился к старшине:
– Все, мужики, рады были познакомиться. Пообщались бы с вами еще, но нам пора. Спасибо за консультацию. И доброй вам охоты…
– Вы бы еше, Александр Сергеевич, сказали: «Мы с вами одной крови»,- усмехнулся Козырев, включая зажигание.
– И сказал бы. Но, к сожалению, кровь у нас с ними разная. А, может, и к счастью…
20:12 мск
Миллионная улица. Где-то в районе Суворовской площади. 735-й экипаж.
– Неужели маханули?… Это все из-за этих чертовых гаишников!!
– Лямка, кончай зудеть! Ничего не маханули - я их в створе Мошкова переулка видел. Вернее - кажется, видел.
– Вот именно что «кажется». Как ты в такой темноте вообще что-то мог разглядеть?
– По-моему, это были они,- робко подал голос Кира, который в данный момент весьма неуютно чувствовал себя в «чужой избе».
– Парни, вы можете помолчать, а?!– раздраженно шикнул на своих Нестеров. Хотя, если честно, сам он, как ни старался, тоже не смог разглядеть движущийся параллельно по набережной «Ровер» ни в створе Мошкова, ни в створе Мраморного переулков.
И все же ровно через минуту после напряженного, томительного «всматривания» машина Ребуса выскочила из-за Мраморного дворца и остановилась на светофоре перед Троицким мостом.
– Вон они!– радостно завопил Лямка.
– Сам вижу.- как можно равнодушнее подтвердил Козырев.- На мост не пойдут - прямо перестроились.