Ребята с нашего склепа

Другое дело, что в Севилье скоро состоится промышленная революция, которая точно прикончит феодализм в отдельно взятой стране, как это случилось в Фивах, но феодалы придут к стенам Севильи по первой причине, а о настоящей они даже не знают.

Поэтому я жду скорой ответки, ради которой и держу в Севилье три полка Праведной Армии.

Панорамикс и отряд «Максис» уже на месте, начинают возводить Великую Союзную Стену, как мы назвали этот проект, что может отвратить врага от мысли решить критическую проблему военным путём, но это экзистенциальный вызов, поэтому я не думаю, что это их остановит. И так даже лучше. Это вторая часть первого урока, озаглавленного как «Почему нельзя лезь в бизнес Праведной Республики».

Сатрап и угнетатель персидского народа убыл в сторону Суз, а танки сразу же поехали за ним.

Боится, сучок, что я его грохну. У меня было желание грохнуть его прямо на месте, потому что он неверно прочувствовал соотношение сил и поэтому вёл себя недостаточно почтительно, но не позволил этикет…

Но силовой захват Суз — это излишне. Мы — демократическая страна, поэтому не будем первыми проявлять агрессию и вести захватнические войны. Если на то не будет экономической необходимости, конечно же.

Например, если кто-то будет мешать нашей торговле — полки Праведной Армии всегда готовы выдвинуться и восстановить «честную конкуренцию».

Кстати, Комнин может охуеть и попробовать сделать что-то с танкистами, но тогда это угроза гражданам Праведной Республики и не объявить ему войну я просто не смогу. У меня будут связаны руки, тут ничего не поделаешь, не моя вина, хе-хе-хе…

— Эх, ладно, с этим разобрались, — вздохнул я и закурил. — Джентльмены, уходим отсюда.

/23 декабря 2028 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Устраивайся поудобнее, — указал я Ариамену на кресло. — Теперь ты будешь жить в моём дворце, на правах декоративной собачки. То есть, можешь даже срать по углам и лаять на гостей.

— Ты отдал ему десятки танков и бесчисленное количество оружия, чтобы вдоволь поиздеваться надо мной, да? — недовольно поморщившись, спросил бывший сатрап.

— Что с твоим чувством юмора? — спросил я недоуменно. — Отбили во время захвата твоего дворца?

— Объясни мне, зачем я тебе? — попросил Ариамен.

— Наш пакт, — ответил я. — Я не могу быть уверен, считается ли невмешательством то, что я, косвенно, поучаствовал в перевороте Комнина. Это ведь с моей подачи было снято проклятье — я не планировал такого, не знал заранее, что так будет, поэтому жопа у меня слегка вспотела.

— Так это ты?! — вскочил с кресла бывший сатрап. — Проклятый труп, осквернитель земли, мерзкий уёбок, который…

— Что я? — спросил я. — Мы с Эстрид выясняли отношения, дело дошло до земного оружия — кто ж, блядь, мог знать, что наши действия снимут проклятье со всех?! Так что не пизди на меня!

Ариамен пыхал гневом, сжимал и разжимал кулаки, но, хотя бы, заткнулся и теперь просто ненавистно зыркал на меня.

— Но часть вины я чувствую, — продолжил я. — Не за то, что тебя свергли, это полная хуйня для меня, если честно, а за то, что Комнин мог легко тебя казнить или запытать до смерти. И у меня нет ответа, что сказал бы на это Дар. Так что ты теперь живёшь у меня, получаешь почти все блага, какие были тебе доступны в твоём дворце, даже баб предоставлю — наслаждайся. Кино, музыка, компьютерные игры, хочешь — наркотики. Хотя нет, наркотики я тебе не дам, а то ещё Дар подумает, что я тебе смерть приблизил… Короче, будешь пить «Тёмное спасение», чтобы никогда не болеть, а также бывать на свежем воздухе. Когда настанет благоприятный момент, я выделю тебе личную виллу, на которой ты и проведёшь остаток своих дней.

— То есть, я не свободен? — уточнил Ариамен.

— Блядь, если хочешь уходить — уходи, — я даже обрадовался, что он сам свалит от меня нахрен.

Но бывший сатрап начал что-то подозревать. Он умный мужик, пусть и зашоренный своим специфическим бытом.

Эх, не с того начал. Надо было просто сказать ему, что не держу — вали, куда хочешь. Но я-то, блядь, за всех думаю. Я даже не допускал мысли, что он уже не подумал об этом и просто свалит. А он не подумал…

— Знаешь, — произнёс Ариамен. — Я, всё-таки, погощу у тебя.

А теперь всё понял.

— Да мне похуй, — пожал я плечами. — Праведная Республика не обеднеет даже от содержания тысячи тебе подобных.

— Вот и увидим, — довольно улыбнулся бывший сатрап.

— Через пару-тройку недель я выделю тебе дом на улице Айомми, — сообщил я ему. — Там будет штат немёртвых слуг, которые будут обслуживать тебя, чтобы ты ни в чём не нуждался, но не советую тебе охуевать. Если начнёшь создавать мне и моему городу проблемы, я отвезу тебя к франкам, дам денег и отпущу — будешь жить там, пока деньги не кончатся.

Будет у меня свой дворцовый сатрап. Как в том фильме, где Саша Барон Коэн играл… как его? Об Алладине…

А! «Диктатор»!

У Алладина во дворце жил Усама Бен Ладен, а у меня будет жить Ариамен Сасанид.

— С этого момента — всё, — сказал я. — Ты жрёшь вкусности с Земли, смотришь кино, порнуху, трахаешь шлюх, которых будут к тебе присылать, ездишь на прогулки, куда хочешь, кроме Сузианы, а я о тебе больше не слышу.

— А если я захочу вернуть себе сатрапию? — спросил Ариамен.

— Я попытаюсь тебя отговорить, искренне, но против твоей свободы идти не стану, — улыбнулся я. — Мы поняли друг друга? Тебя всё устраивает?

Бывший сатрап задумался.

— Хорошо, — произнёс он.

— Устраивайся в покоях поудобнее, — ещё шире заулыбался я. — Отдыхай, меньше нервничай, кушай хорошо — еды у нас полно. А я пошёл — у меня, как для мертвеца, очень много работы!

/31 декабря 2028 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Уважаемые сограждане, дорогие друзья, — заговорил я. — Мы провожаем две тысячи двадцать восьмой год. Совсем скоро он станет частью истории, а нам предстоит идти вперёд, созидать будущее.

Я стоял в якобы вечернем Душанбе, за спиной у меня был президентский дворец. Как обычно, одет я в свой фирменный костюм с бордовым галстуком, в котором меня уже привыкли видеть жители Праведной Республики.

— В году уходящем мы напряжённо трудились и многое сделали, гордились общими достижениями, радовались успехам и были тверды, отстаивая национальные интересы, нашу свободу и безопасность, наши ценности, которые были и остаются для нас нерушимой опорой, — продолжил я. — И главное, что нас объединяло и объединяет — это судьба Республики, глубокое понимание высочайшей важности того исторического этапа, через которых проходит Праведная Республика, тех масштабных целей, которые стоят перед обществом, и той колоссальной ответственности за Праведную Республику, которую чувствует каждый из нас.