Речь без повода... или Колонки редактора
Шрифт:
Шостакович не был антимоцартом. Он был Шостаковичем. За что ему огромное спасибо.
Достоевский не был антитолстым. Бродский — не антиевтушенко. Солженицын — не антигрибачев. И слава Богу!..
Разве что Энгельс был антидюрингом. Ну и что хорошего? Оба так себе…
Антикоммунисты ли мы? То, что не коммунисты, — это ясно. Но анти?..
С научным коммунизмом десятилетия борются ученые, философы, экономисты.
Реальный коммунизм сложнее. Ведь то, что происходит на родине, от коммунизма бесконечно далеко. Эту жуть даже Брежнев коммунизмом называть стесняется…
Дальнейшее
МЫ — НЕ ПРОТИВ! МЫ — ЗА! ЗА ПРАВДУ! ЗА СВОБОДУ! ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО! ЗА МИР И КУЛЬТУРУ! ЗА УЛЫБКУ И ЮМОР! ЗА МАТЕРИАЛЬНЫЙ ДОСТАТОК! ЗА ДРУЖЕЛЮБИЕ И КОРРЕКТНОСТЬ! ЗА СВОБОДУ ДУХОВНЫХ И НРАВСТВЕННЫХ ПОИСКОВ! ЗА МУЖЕСТВО И ТАЛАНТ! ЗА НАШУ МНОГОСТРАДАЛЬНУЮ РОДИНУ! ЗА ПРИЮТИВШУЮ НАС БЛАГОРОДНУЮ И ГОСТЕПРИИМНУЮ АМЕРИКУ! ЗА ЖИВОЙ, БЕСКОНЕЧНО МЕНЯЮЩИЙСЯ, ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК!
Мы переживаем ужасное время. И так было всегда. Любое время представлялось нормальному человеку — ужасным.
Мир полон зла. И это зло — внутри нас. А значит, человек должен победить СЕБЯ. Преодолеть в СЕБЕ — раба и циника, невежду и труса, карьериста и ханжу!
Навсегда убить в СЕБЕ — корыстолюбие, чванство и продажность!
Уничтожить в СЕБЕ ядовитые ростки коммунистического лишайника:
Нетерпимость к чужому мнению. Фанатизм и жестокость. Беззаветную преданность собственным интересам. Баранье единодушие. Жалкий страх перед ересью и новизной…
Свершится ли все это? И на чьем веку?.. Я хотел бы посетить этот мир через тысячу лет.
КР С КАЖДЫМ ГОДОМ…
С каждым годом она все больше похожа на человека. (Не в пример большинству знакомых журналистов.)
Принес я ее домой на ладони. Было это двенадцать лет назад. Месячный щенок-фокстерьер по имени Глаша. Морда кирпичиком. Хвост морковкой. Короче, Глаша была неотразима…
Воспитывали мы ее довольно невнимательно. Кормили чем попало. Зато подолгу с ней беседовали. И я, и мама, и жена. А потом и дочка, когда сама научилась разговаривать…
Глаша росла толковой и мужественной. К трем годам она совершила несколько подвигов. Во-первых, спасла щенка, который тонул. Вытащила его за хвост из лужи. Кроме того, побывала с моим братом на охоте. Первая отыскала след медведя-шатуна.
Очередной подвиг Глаша совершила в Таллине. Я уехал в командировку. Отдал Глашу знакомой машинистке из ЦК. Машинистка затопила печь. Раньше времени закрыла трубу. И уснула.
В квартире запахло угарным газом. Все спали. Но проснулась Глаша и действовала разумно. Подошла к хозяйскому ложу и стащила одеяло. А потом громко залаяла…
Днем ей принесли из буфета ЦК четыреста граммов шейной вырезки. Случай уникальный. Может быть, впервые партийные льготы коснулись достойного объекта.
Глаша не интересовалась политикой. Однако лаяла на милиционеров, когда они являлись без приглашения.
Консервы «Завтрак туриста» вызывали у нее аллергию. Как и у меня…
Наконец мы собрались уезжать. За Глашу пришлось уплатить
небольшой выкуп. По три рубля за килограмм. Глашу оценили чуть дешевле нототении. И чуть дороже постной свинины…В Америке Глаше нравится. Она помолодела и готова выйти замуж. (Скоро дадим объявление в «НРС»…)
Говорят, все эмигранты перессорились. Это не так. Глаша одинаково симпатизирует Вагину и Янову, Бернштаму и Эткинду, Рафальскому и Парамонову…
Глаша часто спит у моих ног. Иногда тихонько стонет. Возможно, ей снится родина. Например, мелкий частик в томате. Или сквер в Щербаковском переулке…
Не печалься, Глаша, все будет хорошо.
И прости, что у меня нет хвоста. (В Союзе был, и не один.)
Прости, что у меня есть ботинки и сигареты. И еще — работа по специальности.
В остальном мы похожи. И судьба наша — общая.
БРАК ПО-ЭМИГРАНТСКИ
Love and marriage,
Love and marriage,
Go together
Like horse and carriage…
От любви и до женитьбы
Протянул я все же нить бы!
Без любви семейный воз
Вмиг сорвется под откос…
И все-таки люди женятся. Женятся вопреки тревожным историческим прогнозам. Женятся накануне третьей мировой войны. Женятся в преддверии надвигающегося апокалипсиса.
Люди женятся в свободном мире и под гнетом тоталитаризма. В промышленных центрах и заброшенных деревушках. На ледяных широтах Заполярья и в пекле африканских джунглей.
Женятся наивные юноши и умудренные годами старики. Звезды Голливуда и спившиеся обитатели Бауэри. Работники госбезопасности и агенты Эф-Би-Ай. Международные террористы и члены королевских семей. Чемпионы бокса и жалкие калеки. Святые мученики и выродки человечества.
Люди женятся в самые неожиданные минуты и в самых фантастических условиях.
Гитлер обвенчался в канун самоубийства. Флибустьер Бегониус — за шестнадцать часов до смертной казни. Океанолог Гуго Дукс сочетался браком на льдине. Правозащитник Гинзбург — в советской тюрьме. Богач и меценат Флориованти отправился в свадебное путешествие на дирижабле. Золотоискатель Бирн — в собачьей упряжке.
Пятеро моих знакомых женились, находясь в командировке. Причем двое из них — в заграничной командировке.
Человека три зарегистрировали брак в состоянии алкогольного помешательства. Причем все три брака оказались счастливыми.
Мой дядя Хорен официально женился четыре раза. И все четыре раза — на собственной жене.
Московский востоковед Евгений Евгеньевич Евгеньев был женат на актрисе кукольного театра — Валентине Валентиновне Валентиновой.
Ленинградский фарцовщик Акула, отбыв заключение, женился на следовательнице по его делу — Хариной.
Заведующий кафедрой НАУЧНОГО АТЕИЗМА ЛГУ сочетался ЦЕРКОВНЫМ БРАКОМ с юной практиканткой…