Рефугиум

В мой разум лавиной хлынули анимированные картинки. Не связанные между собой изображения шли в несколько потоков, при этом я никак не мог уловить хоть какой-то последовательности среди них. Одни и те же объекты, техника, оружие, с разных ракурсов, целые, разбитые, или уже чадящие чёрной гарью, какими мы застали их по приезду. Люди тоже отображались под всевозможными углами, живые, иногда и их части, а иногда как бы замершие в странных позах.

Поток продолжал нестись мимо моего восприятия, а я так и не мог понять смысл, точнее, я догадывался, что это всё должно было значить, но только не исходя из того, что видел. Вся эта информация несла рассказ о том, что здесь произошло, причем так, словно кто-то засунул в шредер киноплёнку, вновь склеив кусочки после. Но это было не главное, больше всего меня интересовал вопрос, что с этой информацией нужно сделать, и зачем её транслируют в мой мозг.

Боли давно не было, да, собственно, вообще никаких ощущений, кроме потока информации, я не чувствовал, так что решил хоть как-то попробовать ответить. Попытался ясно нарисовать картину того, как мы вышли из транспорта, поднимавшихся напарников, верхушку бархана, где мы стоим, и тот момент, когда я увидел лежащего напарника и кричащую Ясю.

Получилось, поток сначала замер, потом изменился на совсем непонятные изображения, но я необъяснимым внутренним чутьём ощутил, что это мы. Эти пятна и точки - это мы, но в каком-то ином представлении, недоступном для людей, или тем, кто не обладает, к примеру, сенсорным даром. Ведь та же Зуун каким-то образом видит и размер тварей, и дистанцию до них, может, именно так это существо пытается показать, что он нас видел.

Мне удалось представить в уме изображение, то самое, что разглядел на своём коммуникаторе в дополнительном спектре, вроде как в микроволновом, и поток вновь изменился. Я даже про себя улыбнулся, поняв, что можно общаться, вот только с переводом одного языка на другой имеются явные проблемы. Даже вспомнилось, что уже видел или ощущал нечто подобное, тогда, в Пекле, вот только теперь понял, в чей разговор смог вклиниться, а разговор ли?

Время текло непонятным образом, я не знал, как долго уже пытаюсь наладить контакт, но вроде что-то начало получаться. По крайней мере, изображения стали менее хаотичными по времени и по смыслу, сосредотачиваясь то на самом существе, то на нашем транспорте, то на нас. В какой-то момент увидел словно со стороны: вся группа столпилась возле моего лежащего тела, Зуун, склонившись надо мной, что-то делает, видимо, использует дар, Сарыч, Ки и Яся заняли круговую оборону, а Граф пристально смотрит в одну точку. Тигр выглядит так, как будто он смотрит в объектив той самой камеры, с которой была сделана представленная мне фотография.

Потребовалось ещё немного времени, чтобы понять: всё, что я вижу - это просьба о помощи, и почему-то мне подумалось, теперь отказаться мы не можем. Ну, или не сможем, тут уж с какой стороны посмотреть. Попытался донести до столь странного разума мысль о том, что понял его, и мне это удалось. Вынырнув из безвременья, как будто из воды, ощутил сухой песок, налипший на шею и забившийся под манжеты, и услышал голос Зуун, выдохнувшей с облегчением:

– Очнулся.

– Шустряк, ты как?
– следом за ней поинтересовалась Яся.

– В норме, - ответил я, начав принимать вертикальное положение.

Мне казалось, что тело будет ослаблено или вполне возможны другие негативные последствия от такого ментального воздействия, но ничего не ощущалось. Я легко поднялся, оглядел свою команду, которая буровила меня пристальными и сосредоточенными взглядами, и, предвидя массу вопросов, которые должны обрушиться через мгновенье, начал первым:

– Свалить не выйдет, он не даст, - и указал рукой туда, где уже отчётливо виднелось нечто массивное в изрядно поредевшем дыму.
– И да, это скреббер, которому мы должны помочь, - в этот момент глаза девушек, как по команде, округлились, а лицо Сарыча приняло странный удивлённый вид.
– Да, именно помочь, как и чем, не знаю, так что предлагаю выяснить это.

– Шустряк, ты серьёзно?
– спросил напарник.

– Серьёзней некуда, я вроде как с ним пообщался ментально. То, чем нас приложило, это была не атака, это был запрос на поговорить, - пространно пояснил я.

– Ни хрена себе поговорить, - первой высказалась Яся, - да я весь завтрак на песке оставила, думала, что сдохну. В отличие от Зуун и Сарыча, которых просто сразу вырубило, всю дорогу думала, что мне стоматологической бормашиной извилины в башке сверлят. Ки вон тоже досталось так, что она полчаса как пьяная шаталась, - продолжала выливать на меня всё, что с ними произошло, Яся.

– Стоп, полчаса?
– вычленив самое важное, переспросил я.
– А сколько я тут валялся?

– Да почти час, - прокомментировала Яся, и, поймав мой взгляд, Зуун кивком подтвердила утверждение подруги.

– Так что делать будем?
– расценив получившуюся паузу, как момент задать вопрос, поинтересовался Сарыч.

– Помогать ему, - я помедлил мгновенье, добавив, - не знаю, почему, но это вроде как правильно.

– Сдаётся, что тебя приложило сильнее, чем любого из нас, - со странной интонацией начала Яся, - там скреббер, и ты хочешь, чтобы мы пошли ему помогать? Я ничего не придумываю?

На спич подруги я не отреагировал, быстро проведя опрос о состоянии группы, утвердился что все в норме, и, отправив Ки за транспортом, сам направился в сторону поля боя. Не то чтобы мне было непонятно, что напарница, добравшись до вездехода, нагонит меня быстрее, чем я спущусь в низину меж барханов, скорее из-за желания показать скрывавшемуся в дыму существу свои намерения. К моему удивлению, с небольшой задержкой, вниз по склону следом пошли и остальные, включая ненавидевшего песок Графа.

– Мы поближе идём, чтобы ему было удобнее нас захомячить?
– поинтересовалась догнавшая меня Яся.

Ничего говорить не стал, поскольку как такового, ответа на данный вопрос у меня не было, несмотря на хоть какую-то установленную связь со скреббером, его намерения понятнее не стали. Едва мы достигли ложбины, как рядом остановился резво скатившийся с бархана вездеход, и дальнейший путь продолжали на броне.

Лезть внутрь смысла не было, мы ведь видели, с какой лёгкостью он швырялся тяжёлой техникой, так что наш транспорт ему на один зуб. Пушки у нас на борту, это, конечно, аргумент, как говорит Яся, но все понимали, что не в данном случае, поэтому предпочли сидеть на крыше.

Сарыч продолжал управлять дроном, заодно ещё что-то проверяя в коммуникаторе, и вскоре сообщил по связи:

– Радиации нет.

Меня тоже беспокоил данный вопрос, точнее, он меня беспокоил до того, как мы дружно были выведены из строя на вершине бархана, а потом я забыл, а вот Сарыч помнил. Кивнул, подтверждая, что принял информацию, продолжая рассматривать остовы техники, к которым мы приближались.

Стелющийся чад мешал дышать, горло першило и девушки первыми начали кашлять. Тут выручила запасливая Яся, достала всем отличные намордники, которые в своё время затрофеили у серых. Раньше в респираторах нужды не было, а вот сейчас, припрятанные где-то внутри бездонного склада подруги, сгодились. Сам бы я никогда не стал с собой таскать столько того, что может понадобиться ситуационно, а с её даром это было чем-то обыденным.

Натянув маску, я сразу почувствовал облегчение, перестав страдать от удушья, и сосредоточился на разглядывании уже едва тлевшего остова бронемашины. Единственным, что хоть как-то выделялось в груде металла, были гусеницы, да, собственно, как и на прочих остовах или рядом с ними, они присутствовали везде, отчего я уже хотел сделать вывод, что колёсной техники здесь не было, и тут увидел доказательство обратного.

Несколько каркасов, от которых остались лишь мятые рамы, в совершенно непотребном виде лежали грудами по несколько штук. Видимо, грузовики, предположил я, но как раз в этот момент Сарыч ткнул меня в плечо, указывая пальцем на ещё дымящийся остов, точнее, на его часть. Хм, явно порванный кусок цистерны, разглядев, пришёл я к выводу. Странно всё это, да и среди картинок припомнил нечто непонятное, смазанное, а вот теперь понимаю, что это, видимо, был огонь, в некоем странном восприятии существа.