Реинкарнация
Шрифт:
Честно говоря Улуун Сагкх даже не знал, живут ли здешние люди более свободно, чем обитатели его родной долины, по ту сторону горного хребта. Вся разница заключалась лишь в большей доступности цивилизации и сопутствующим ей благам. А люди что там, что здесь всё также жили под игом тиранов и самодуров.
Васур-Ла молча кивнул ему на соседнее кресло приглашая присесть. Он уже успел набить трубку и не спеша пускал порции сладковатого дыма, направив взор на снежные вершины, проглядывающие из окна сквозь развевающиеся шторы.
— Присаживайтесь Улуун-Ла, разговор предстоит долгий, — ветеран вновь затянулся
Приставка «Ла» являлась традиционным жестом уважительного обращения к собеседнику в здешних землях. И знатные свободные граждане обращались между собой, не иначе как добавляя в конце имени слово «Ла», что примерно означало «Приближенный к Небу». Может быть, таким образом стараясь польстить самолюбие собеседника, причисляя его к небожителям прошлого.
— Нет, спасибо, вынужден отказаться, — Улуун улыбнувшись отмахнулся рукой, присаживаясь в удобное кресло, — Я слышал от них люди дуреют и совершают странные поступки.
— Ну что же как хотите, мое дело предложить, — Васур-Ла не рассчитал порцию вдыхаемого дыма и закашлялся, — Кх, кх, кх…. прошу прощения, — наконец приведя дыхание в норму он продолжил, — Но не так страшны курильщики мертвой плоти, как те кто её поедает.
Ему не хотелось вести беседу о сумасшедших поедателях мумифицированных тел, поэтому он поспешил перейти к делу, по которому собственно и явился в это гнездо разврата.
— Мне сказали, что у вас имеются сведения о неком диком маге, чьи действия обеспокоили многих граждан города.
Глаза Васур-Ла загорелись, кажется ему есть что поведать и Улуун приготовился слушать.
Глава 15 Львы и Шакалы
И теперь у меня всего одна возможность, найти того самого воришку в толпе и вытрясти из него все свои деньги. Но скорее всего не сегодня, ведь в кошеле Хэиба монет очень много. И будь я на месте воришки и сорви такой куш, точно не стал бы светится на площади. А скорее убежал бы подальше, праздновать удачу в более безопасном месте.
Вероятность встретить его гуляя по узким улицам города, так же минимальна, как встретить девственницу в квартале красных фонарей. Теоретически возможно, но сложно выполнимо проще говоря. Самая большая концентрация людей именно здесь, на рыночной площади, где кипит жизнь. А значит рано или поздно он должен объявиться. Таким образом я решил набраться терпения и выждать время. Как говорил дедушка, тот кто терпелив и ждёт момента, подобно леопарду затаившись в ветвях, всегда достигнет своей задачи.
Я внимательно осмотрелся вокруг, на восточной стороне площади возвышались полуразрушенные стены, выложенные из неровных камней. С одного конца она была более развалившейся и давала возможность взобраться по ней, как по импровизированной лестнице. Рассудив, что оттуда будет легче наблюдать, я медленно пошёл к ней, ведь сегодня мне уже некуда спешить. К тому же стоило поберечь силы, ведь я по-прежнему был голоден и ничего не ел со вчерашнего вечера. Алиф по дружески разделил со мной пищу, оставшуюся после нашего побега.
Мысль о том что бы незаметно украсть с прилавков что-либо из еды не давала мне покоя. Раз уж я теперь обворован, то почему бы и мне не сделать то же самое, но только по отношению к другим. Из размышлений
меня вывел чей-то гневный окрик.Торговец возле чьей телеги я рискнул остановиться в раздумьях гневно смотрел на меня.
— Что стоишь? Не собираешься покупать, так вали отсюда, — толстяк с крючковатым носом, эмоционально взмахивал руками, — Только людям мешаешь. Или ты щенок, замыслил что-то украсть у меня?! Я сейчас стражу позову!
Я ему ничего не ответил, должно быть своими мыслями я слишком выдавал свои намерения. И поспешил удалиться, пока действительно не пришла стража. Ведь я итак в розыске и привлекать к себе лишнее внимание мне ни к чему. Если бы меня поймали на воровстве, то кто знает, может быть люди Солтана уже осведомлены о моём побеге, когда я навещал своего отца в тот день.
«Медленно, но верно я выудил воспоминания своей второй личности. Надо же как были похожи наши с ним судьбы. Мальчишки школьника родившегося в 21 веке и подростка-пастуха, выросшего в пустыне в древние времена. Я так и не смог определить в какой век я попал.
В тот день, когда ему исполнилось пятнадцать лет, его мать рассказала ему о его отце. Он был из племени „синелицых“, чьи представители слыли самыми известными воинами во всей округе. Если быть точнее, то никто не знал откуда они появились в здешних краях. По рассказам старожилов племени Асифа, впервые их заметили после того, как дошли слухи о восстаниях в Империи.
И вот в тот самый день, когда Асиф узнал правду о своём отце, он отправился на его поиски. Вот с того самого момента, как он нашёл его и начинается вся история Асифа. Полная приключений и путешествий, приведя его и меня в этот город Сукильнес. Где он теперь сидя, на вершине полуразвалившейся стены, выискивает в толпе воришку, умыкнувшего у него кошель с золотыми.»
Сколько бы я не вглядывался в массу людей копошащихся внизу, мне так и не удалось заметить вихрастую голову в пёстрой шапочке, посмевшей украсть у меня все деньги. Тем временем солнце уже взошло, осветило своими лучами всю площадь и народ начал расходиться. Сперва рассеялись покупатели, а затем стали сворачиваться и торговцы. Они собирали свои товары, не успев продать их до полудня и гремя колесами по мостовой, исчезали в многочисленных проулках, отходящих от площади во всех направлениях.
Это огорчило меня, обозначая то, что попытки найти воришку на сегодня закончены. Наверняка он уже пирует и где-то отмечает свой сегодняшний богатый улов. С этими мыслями я вновь погрузился в воспоминания Асифа.
«По словам его матери он знал, что «синелицых» практически уже давно не осталось никого в живых. Последние из них оказались истреблены, по указанию нового правителя и оставшиеся в живых теперь скрывались от власти. Никто не знал откуда они появились, ещё в те давние времена после падения Империи, когда произошло великое переселение народов. Везде разгорались пожары и вспыхивали войны между родственными народами. И многие из них, спасаясь от царившего ужаса, бежали туда, где на закате дня садиться солнце. И дойдя до самого края земли у моря, либо оставались здесь, либо строили корабли и уплывали ещё дальше в неизвестность.