Река времени Книга 9

–  Поразительно! Я подметил этот момент не сразу. Какая у вас хорошая зрительная память, ваша светлость.

–  Да, тут я могу состязаться с кузеном Элберетом, - ответил молодой человек.
– Но умоляю, будьте добры, обращайтесь по имени отчеству, лучше по имени, не сочту панибратством и буду благодарен. Вы обязаны своим положением собственному труду, а я происхождению, не известно, кто достиг большего.

–  Мне признаюсь, удивительна ваша скромность. Хорошо, Александр Константинович. Мне, поверьте, не легче выговорить это имя, - заметил Хофман.

–  Если бы я, как Рагнар, мог назваться простым путешественником. Мне хочется услышать, что вы смогли тут прочесть?

–  Сама рамка тоже - текст, ее я смогу прочесть, если найду когда-нибудь ключ. Ну а центральная часть - это фрагмент из книги канонической Авесты. Молитва.

–  Кажется старик, что спас вас от турецкого плена был огнепоклонником, - иронически заметил Рагнар.

–  Не смейтесь. Кажется так, - строго сказал профессор.

–  Вам чудесным образом повезло, - сказал Рагнар уже многозначительно.
– Благословение старика спасло вам жизнь.

Рагнар отошел от них, сложив руки на груди, он прохаживался по библиотеке в то время, как граф Шеховской глаз не сводил с текста.

–  И вы верите, что свитки помогли вам избежать печальной участи?
– спросил он у профессора.

–  Вы не скептик, я заметил. Да, - подтвердил профессор.
– Отчасти. Хоть мне, как европейцу, довольно трудно согласиться с тем, что так могло быть. Но положение мое было отчаянным, я не надеялся избежать плена таким образом. Как же тут найти подтверждение?

–  Я верю в судьбу, - сказал Рагнар.

Он вернулся к окну, взял в руки первую коробку и посмотрел на свет.

–  Вы это заметили?
– спросил он у профессора.

–  Вы меня поражаете. Вы оба с первого взгляда заметили тонкости, на которые у меня ушло время. Вы оба прирожденные исследователи, - не скрывая восторга, сказал профессор.

–  Здесь есть еще один текст, - сказал Рагнар.

–  Как вы узнали?

–  Я видел сон. Вот этот самый момент. Я держу в руках стекло в синей оправе, а на свету вижу ряды символов, мне незнакомых. Сквозь один слой проступает еще один. Яркое воспоминание пришло немедленно, как я взял стекло в руки. Я только вспомнил мой сон, - ответил господин Гаруди.

–  С моим другом Рагнаром такое бывает нередко, - подтвердил Александр.

–  Но их видно только через лупу, - сказал профессор.

–  Дорогой профессор, мне не хочется казаться сумасшедшим или шарлатаном. Мое признание, вас может отвратить от моей персоны, все же рискну сознаться. Я задолго до этого момента знал, что мы встретимся, - несколько смущенно сказал Рагнар.

–  Я берусь это подтвердить. Даже если вы будете подозревать нас обоих в сговоре или недобром умысле, - потирая бородку, сказал Александр, и улыбнулся, давая понять, что признание трудно ему дается.

Профессор, тоже смущенный, смотрел то на Рагнара, то на графа, то на лист, сквозь который он не видел следы старой надписи невооруженным глазом.

–  Неужели никто из современных исследователей не в состоянии сделать перевод?
– спросил Рагнар с сожалением на лице.

–  Если бы эти тексты имели отношение к определенной группе документов, схожих по неким признакам, они попали бы в поле зрения исследователей. Я показывал их моим друзьям и даже паре научных светил. Но пока их не относили далее всех прочих находок такого рода. Видите ли, мне не хочется с ними расставаться. А копировать их - это сомнительное занятие, если присутствует второй текст, который виден едва. Я даже не согласился бы вынести их из дому. Так что до их тщательного исследования, я мало кого допущу. Но ведь вы ни разу не спросили о свитках, которыми интересовались в прошлый раз. Господин Ванхоффер просил меня вам помочь проникнуть в библиотеку. Задача сложная сама по себе. Александр Константинович, видите ли, вы - русский, отношения между нашими империями хоть и выглядят как лакированная любезность, но на самом деле последняя война с турками очень охладила отношения между нашими империями. Вас запросто могут заподозрить в том, что вы в мыслях не имели. Теперь я знаю, что подлинный интерес к этим свитками питает господин Гаруди, и вы можете остаться в тени. Так будет проще.

–  Но кто я? Человек без рода и племени, - заметил Рагнар.
– Я прибег к помощи Александра Константиновича по этой причине. Ваше доброе расположение ко мне для меня неожиданно.

–  Если вы насытили свой интерес, то не продолжить ли нам беседу за чаем?
– предложил Хофман.

–  Да, с удовольствием, - согласился граф.

Они спускались в столовую, когда профессор снова обратился к Рагнару.

–  И что же вы хотели узнать, посмотрев мои сокровища? Какую тайну вы хотели раскрыть?

–  Тайну, - задумчиво протянул Рагнар, собираясь с мыслями.
– Не такая уж это тайна. Во многих древних текстах присутствуют откровения относительно законов бытия, я полагал найти у вас ответ на один из моих многочисленных вопросов.

–  Вы - философ, я так вас определил с первого дня знакомства.

–  Вы правы профессор, - согласился Рагнар.
– Но, видите ли, европейская философия давно меня не прельщает.

–  И вы устремились на Восток, - догадался Хофман.

–  Совершенно точно. Если угодно назовите это зовом крови. Одна ветвь моих предков с Востока другая с Запада, как большинство полукровок, я не могу решить, куда мне пристать, мне приходиться искать равновесие.

–  Трудная задача в наш век, - посетовал Хофман.

–  Я знал, что вы поймете меня.

–  Моим сыновьям предстоит нечто подобное. Хоть мне желательно воспитать их в лучших традициях Запада, но кто знает, к каким корням их повлечет в будущем. Я хотел бы верить, что это будущее будет лучше нашего. Вы видели войну?

–  Да, - твердо сказал Рагнар.

Хофмал посмотрел на него с уважением.

–  И каково ваше конечное впечатление?

–  Вы задаете вопрос человеку или философу?
– спросил Рагнар.

–  А вы разделяете их?

–  Когда воевал, философом я совершено не был, - сказал Рагнар и посмотрел на Александра.

–  Где же вы воевали?

–  Позвольте я умолчу.

Хофмана отказ не обидел. В лице этого молодого человека хорошо читались чувства, он помрачнел, потом старался в себе что-то побороть, тема разговора вызвала неприятные воспоминания. Поэтому профессор согласился кивком головы.

За чаепитием хозяин дома увлекся рассказом о современном состоянии изученности древних языков. Гостям оставалось задавать вопросы, поддакивать, вставлять дежурные фразы. Они пробыли у профессора три часа. Потом Александр сообщил, что обещал жене непременно быть к ужину, что дало повод проститься.

–  Я буду рад вашему визиту в удобное нам всем время, - заверил Хофман.
– Я подумаю, как вам помочь, господин Гаруди.

–  Я право не знаю, как вас благодарить, - раскланиваясь, говорил Рагнар.
– Позволите мне придти одному?

–  Да.

Они простились и решили пройтись пешком. Несколько кварталов оба молчали. Шли медленно, прогуливаясь по тихим узким улочкам.

–  О чем задумался?
– нарушил молчание Рагнар.

–  Так. Стараюсь свести вместе, что было и что произошло.