Реконструктор

Мой новый командир – старший лейтенант Горячев – оказался человеком опытным. Сам тот факт, что я прошел проверку у особистов, да не где-нибудь – а в штабе армии, – вызвал у него понимающий кивок. Просмотрев мои документы и внимательно прочитав свидетельство об окончании сержантских курсов, он откладывает их в сторону.

– И за что они тебя так мурыжили?

– Я подписку дал, товарищ старший лейтенант… Не имею права об этом рассказывать. Из тыла немецкого кое-что принес…

– И долго ты там шастал?

– Да почти с марта…

– Эк! – уважительно крякает мой командир. – Однако! И не окочурился?

– Люди помогли…

– Молоток! – хлопает меня по плечу Горячев. – Да две медали! Стало быть, воевать можешь! Ладно, у нас тоже не прокиснешь!

Ну, дай-то бог… Посмотрим еще, как оно все выйдет.

– Так, Красовский, – становится серьезным мой командир. – Сержантские курсы ты закончил успешно, это хорошо. Ускоренные, ну да по военному времени нормально. И это очень кстати, ибо хорошего отделенного у меня не хватает. Стало быть, судьба тебе такая – принимать третье отделение. Ребята там хорошие, обстрелянные, опыт есть. Парочка новичков из пополнения – с ними поработать нужно будет. Времени у нас мало, на все про все есть один день. Послезавтра уже выход, надо пошарить в глубине немецких позиций. Что-то они там затевают… Все данные для выхода готовы, тебе их передадут. Понимаю, что спешим, но времени… совсем нет!

– Ясно, товарищ старший лейтенант, – встаю я с места. – Чего ж тут непонятного-то? Не впервой…

– Ну и хорошо! Раз ты столько времени по немецким тылам ходил, да там уцелел, стало быть, человек удачливый. Оттого и в поиск посылаю – надеюсь, что удача вся эта при тебе осталась.

Вот так, с корабля – на бал!

Мое отделение состояло из семи человек – я восьмой. Старослужащих (то есть еще кадровых бойцов) в нем насчитывалось трое. Еще двое служили уже по восемь месяцев. В условиях войны – вполне достаточно, чтобы и их отнести к старослужащим. А вот пополнение…

Мощный и крепкий сибиряк Вячеслав Крапивин – такой, наверное, кулаком быка способен завалить. Пулеметчик, ДП в его руках выглядит тростинкой. Все классно, только вот тихо ходить по лесу не умеет совершенно – он шахтер, а не охотник.

Чуть менее представительно выглядит и второй новобранец – Михай Антонюк, он откуда-то из-под Одессы. Тоже крепкий, но ниже ростом… и очень говорлив! В прошлом был матросом на рыболовецком судне. Отчего попал не на флот? Бывает…

– Главная беда, товарищ сержант, – говорит мне усатый ефрейтор Никонов (он до меня командовал отделением), – это вовсе не немцы! С ними-то хотя бы воевать можно! Стрельнуть, на худой конец, или гранатой шарахнуть… А вот заткнуть рот Михаю… вот это вопрос!

И впрямь уже через несколько минут моего пребывания в сарае, где было расквартировано мое отделение, я понял, какой нелегкий груз взвалил на меня старший лейтенант. Антонюк совершенно не выносил одиночества и просто не в состоянии был прервать свои словоизлияния. Нарядов ему Никонов уже навешал – помогало мало.

Подняв голову от планшета с картой (подарок командира!), окликаю ефрейтора:

– Значит, так, Павел Николаевич, готовьте бойцов. Идем завтра к вечеру, задачу нам командир поставит непосредственно перед выходом. Предположительная продолжительность выхода – двое суток. Одни оставляю на всякие непредвиденные случайности. Поэтому и продуктов берите из расчета на трое суток. Старшина выдаст вам паек на семь человек.

– Отчего же на семь? – удивляется ефрейтор.

– Антонюка оставим здесь – пусть вещи наши караулит.

Михай вскакивает:

– Товарищ сержант! А… а как же так?

– Да вот так! Обязанность командира – беречь жизнь своих бойцов! Вот я о твоем здоровье и забочусь – ты же молчать столько времени не сможешь?

Тот только беззвучно раскрывает рот. И точно так же его закрывает. Бойцы прыскают и еле сдерживают улыбки. Но Антонюку не до смеха:

– Товарищ сержант! Но… я же воевать пришел!

– Охранять месторасположение части – тоже задача нужная и важная. Не так?

– Так… – соглашается Антонюк совершенно убитым голосом.

Ефрейтор украдкой показывает мне большой палец.

Словом, на выход мы идем всем составом.

К моему удивлению, линию фронта отделение переходит как-то буднично. У немцев тут сплошной обороны нет, только отдельные опорные посты. Зато – сильно укрепленные, и все пространство между ними простреливается многослойным огнем. Поэтому шуметь здесь – для здоровья небезопасно.

Мы и не шумим, добросовестно проползши на брюхе около версты. И только там я разрешаю передохнуть и приподнять головы.

Сказать, что здесь тихо и спокойно, – фигушки! Ночной немецкий тыл живет в полную силу. Где-то рычит мотор, слышны команды на немецком языке.

Задача, поставленная мне Горячевым, проста как мычание. Выяснить факт подхода подкреплений к противнику, наличие средств усиления и готовность немцев к наступлению.

– Есть предположение, что фрицы будут наступать на нашем участке, – сказал он мне на прощание. – По некоторым данным, они собираются нанести удар, но где именно? Обстановка сейчас и так уже хуже некуда, из последних сил держимся. Попробуйте взять языка, если это будет возможно.

Язык – это хорошо! Даже очень! Вопрос в том, где его взять…

Поразмыслив, приказываю двигать в сторону шумящего мотора. Если это машина с пехотой – дружно делаем ноги. А если это офицер? Едет зачем-то на передовую, да мало ли еще по какой надобности? Тогда можно и побеспокоить важную персону…

Все оказывается куда проще и обыденнее.

Вместо офицерского лимузина обнаруживаем забрызганный грязью грузовик, который безуспешно выталкивают на дорогу трое немцев. Грязные по уши, злые и уставшие. В грузовике видны какие-то ящики.

Снабженцы?

Очень даже может быть…

Быстро озадачиваю своих бойцов. Двое уползают в стороны – прикроют нас на всякий случай: вдруг по дороге кто-то потопает?

Крапивин с пулеметом занимает позицию на пригорке – оттуда хороший обзор и такой же обстрел.

А все остальные тихо ползут за мною к фрицам. Те все вместе, включая водителя, остервенело машут лопатами у застрявшей машины.

Я думаю, что мы могли бы и не ползти, а смело топать во весь рост: немцам было явно не до нас…

Уже подобравшись ближе, указываю ребятам цель – одного из немцев с нашивками фельдфебеля:

– Этот что-то может знать! Прочих – кончаем, нам они без надобности.

Подбираемся еще ближе… Солдаты копошатся около машины, что-то там подкапывая у колес. Самый тот момент!

Вытаскиваю штык и дважды стучу им о ствольную коробку винтовки – сигнал!

По нему, словно из-под земли, вырастают четыре темные фигуры и рывком преодолевают расстояние до автомашины.

Одного из фрицев огрели прикладом и, уже обмякшего, деловито дорезали после на земле. Второму не повезло с самого начала – ему в висок прилетело.