Реквием патриотам

– Любопытство кошку сгубило, - попытался урезонить сам себя Дзюбей, но ноги уже несли его в сторону, откуда донеслись выстрел и звон стали.

Он обнаружил на небольшой лесной полянке молодого самурая в темно-синем кимоно и серых хакама, отбивающегося от нескольких женщин, вооруженных камами на коротких рукоятках и вакидзаси. Парочка их уже валялась на траве - одна зарубленная, а вот другая - как ни странно, застреленная. Отчего-то эта картина напомнила Дзюбею о заварушке с "золотом Асикаги". Был там один тип, тоже все стрелять любил.

Размышлять дольше Дзюбей посчитал неуместным. Он спокойно подошел к сражающимся и в своей обычной манере громким голосом поинтересовался:

– Помощь не нужна?!

Все замерли на мгновение, недоуменно уставившись на возникшего словно из ниоткуда человека в соломенной шляпе и с мечом в ножнах, переброшенных через плечо. Наемник слегка кивнул всем сразу, тронув пальцами край шляпы.

– Так помощь не нужна?
– снова поинтересовался Дзюбей.

– Кому?
– удивилась одна из женщин.

– Одному мужчине справиться с тремя женщинами сразу - весьма непросто, - улыбнулся Дзюбей.
– Я обращаюсь к нему.

– Твоя любая из них, - усмехнулся парень в синем кимоно, делая приглашающий жест обнаженной катаной.

– Благодарю, - кивнул Дзюбей.

Опомнившиеся женщины вновь кинулись в атаку, но теперь две из них противостояли наемнику и лишь одна самураю. Выбор их объяснялся крайне просто - самурай был вымотан схваткой, в то время как вновьприбывший оказался для них "темной лошадкой".

Дзюбей отступил на полшага, приняв первые удары на ножны, специально для этого проложенные сталью, тут же обнажил катану, крутнулся вокруг себя и полоснул для пробы на уровне животов женщин. Те легко увернулись, но кое-что заметить Дзюбей смог. Как и многие (да почти все) воины островов Такамо эти две женщины не слишком ловко сражались в паре, немного мешая друг другу.

Дзюбей прыгнул вперед, как раз между ними, так что клинки кама и вакидзаси мелькнули буквально у самого лица наемника, глухо клацнув друг о друга, на мгновение сцепившись. Женщины замерли на мгновение и его Дзюбею хватило с лихвой. Стоявшую слева от него наемник ударил ножнами в бок, заставляя согнуться, в горло второй вонзился клинок катаны. Чтобы не терять времени, освобождая его, Дзюбей выхватил из разжимающихся пальцев умирающей вакидзаси и коротким движением прошелся им по горлу так и не успевшей прийти в себя после удара в бок противницы.

Освободив все же клинок своего меча, Дзюбей повернулся к самураю в синем кимоно и последней из воинственных женщин. Та, однако, была уже мертва, а самурай стоял, прислонясь спиной к дереву и чистил клинок своего меча о лоскут, отрезанный от одежды его противницы.

– Кому же я помог?
– поинтересовался Дзюбей, занявшийся тем же.

– Сакаки Юсиро, - представился самурай, убрав катану в ножны.

– Кирияма Дзюбей, - кивнул в ответ Дзюбей, проверяя хорошо ли очистил клинок от крови.
– Что это за озверевшие женщины, а? Так кидаться на мужчин.

– Они были жрицами какой-то богини, чей храм находится в замке Тенгэн, - ответил назвавшийся Юсиро.
– Теперь они служат Злодейскому трио, захватившему этот замок.

– Совсем, видимо, озверели без мужчин, - усмехнулся Дзюбей.

Юсиро посмотрел ему в глаза, но ничего не сказал, довольно невежливо повернулся спиной и вскоре скрылся среди деревьев.

– Мог бы и спасибо сказать, - бросил ему вслед Дзюбей, забрасывая меч обратно за плечо и поворачиваясь в противоположном направлении.

Что-то подсказывало наемнику, что этим грубияном он еще встретится.

Мы покинули Зэген на следующее после разговора утро, расплатившись с хозяином гостевого дома. Было невозможно жарко, мне казалось, что я весь истеку потом еще до полудня. Дорога наша лежала на запад, к замку Тенгэн, и я чувствовал, что она будет далеко не столь легкой, как представлялось мне в Химэндзи. По слухам остров был не только наводнен насильниками, убийцами, разбойниками и ронинами всех мастей, но и еще люди вполголоса шептались о некоем ночном убийце, жестоко рас справляющемся с калеками и уродами. В былое время с ним бы покончили в течении нескольких дней, однако при царившем на острове беззаконии убийства могли продолжаться вечно.

У меня была еще одна причина уйти из Зэгена. В город приехал отряд правительственных самураев, возглавляемый ни кем иным, как моим старым знакомым юным Куки Сейсиро.

– До замка идти дня два, - произнес Делакруа, вглядываясь в смутные очертания замка, - однако пройти их нам будет нелегко. Слишком много всякого сброда шляется тут.

– Они могут стать для нас сущим кошмаром, - буркнул я.

– Могут, - кивнул Делакруа, - но не станут. Звери имеют приятное качество вцепляться друг другу в глотки. В то время как люди движутся к цели, минуя все препятствия.

– Ты считаешь всех собравшихся на этом острове дикими зверями?
– удивился Кэнсин.

– Возможно не все они звери, - пожал плечами Делакруа, - но, к примеру, те, кто напал на тебя тогда, в Зэгене, по-твоему, были людьми.

– Может быть, не совсем, - задумчиво произнес Кэнсин, - однако и совсем уж зверьем их считать нельзя.

– Отчего же?
– вмешался я в их беседу.
– Бывает такое время, когда в людях просыпается звериное начало, недаром же наши воины до сих пор носят звериные маски-мэмпо. Я своими глазами видел как воины, блистательные и благородные в мирное время, обращаются в демонов или диких зверей во время сражения.

– Но ведь вне сражения они остаются людьми и это не дает никому права приравнивать их к зверью.

– Сейчас и здесь творится полное беззаконие, что делает его в чем-то подобным полю боя, обнажающему подлинную сущность человека. Да и сражаются тут едва ли каждую минуту.
– За расслабленной походкой Делакруа угадывалась настороженность воина готового к бою в любую минуту.

– Что можешь сказать мне?
– усталым как обычно голосом поинтересовался Оборо у Аоки.

Последнего до крайности раздражала эта манера старого предводителя их Злодейского трио, да и сам он раздражал Аоки.

– Отребье со всех островов стекается к нам, - бросил Тоума, не стараясь скрыть презрения к тем людям, которыми командовал.
– Если их паломничество будет идти теми же темпами, в остальной стране скоро установятся мир и покой.

– Ценю твое чувство юмора, - прохрипел старик, удобней устраиваясь в кресле, которого не покидал с пор как Злодейское трио захватило замок Тенгэн и сам он подчинил живших там жриц забытой богини, хранительниц чьих-то гробниц.
– Однако...

Договорить он не сумел. Его прервал страшный вопль, раздавшийся из запертой снаружи комнаты.