Реквием

Он вышел, догадываясь, что женщины на кухне допытываются у Шерон, кто он такой.

Он вернулся, как и договорились, за несколько минут до того, как Шерон собралась идти домой. Отведя Тома в сторонку, она поцеловала его и вырвала у него обещание, что он постарается честно ответить на все вопросы Тоби. Затем она отвела его в стерильно чистую комнату с отделкой панелями цвета магнолии, нейлоновым ковром и установленными в круг обтянутыми нейлоном стульями, где велела ждать Тоби.

Минут через пятнадцать Тоби сунула голову в комнату и помахала ему рукой, шевеля пальцами наподобие паука.

– Минутку, дорогуша, сейчас буду. – Она снова исчезла.

Прошло еще минут двадцать. Том стал раздраженно ерзать. Он, естественно, не догадывался, что Шерон, уходя, сказала Тоби:

– Заставь его подождать, пусть понервничает.

Наконец Тоби появилась и, сев на один из стульев, спросила:

– Хотите кофе?

– Нет, – холодно отозвался он.

– А я хочу. Очень хочу кофе.

Она опять вышла и вернулась минут через пять с подносом, на котором стояли две чашки. Она уселась, потирая руки.

– Вы здесь чувствуете себя вполне уютно? – спросила она. – Меня нервируют все эти пустые стулья. Такое ощущение, что сидишь в компании призраков.

– У меня нет такого ощущения.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Ну вот и замечательно. Давайте, прежде чем начать, выпьем кофе. Вам черный или с молоком?

Том позволил напоить себя кофе. Тоби чрезвычайно церемонно предложила ему сахар, от которого он отказался, и имбирное печенье, на которое он согласился. Наконец кофейная церемония была завершена, чашки и блюдца пристроены на соседних стульях. Тоби была готова приступить к делу.

– Ну вот, дорогуша, начнем. Так что вы хотели сказать мне?

– Прошу прощения?

– Если я правильно поняла Шерон, вы хотели рассказать мне что-то. Так что валяйте. Я вся внимание. – Она приставила ладонь к уху. – Видите, я слушаю.

– Вы смеетесь надо мной.

– Смеюсь? С какой стати я буду смеяться над вами?

– Тут какое-то недоразумение. Как я понял Шерон, это вы хотите что-то сказать мне.

– Сладкий мой, я же вижу вас впервые в жизни. Что я могу вам сказать?

Том в недоумении помотал головой. Тоби посмотрела на свои часы:

– Не хочу торопить вас, дорогуша, но не можем же мы сидеть тут весь вечер. У меня есть всего полчаса. У одной из наших дам сегодня день рождения. Надо еще многое подготовить. Торт и все такое прочее. Мы всегда готовим праздничный обед по такому случаю.

Том в недоумении смотрел на нее. Чего ради Шерон заставила его сидеть тут с этой суетливой пожилой женщиной с отливающими синевой волосами и кулинарными заботами?

– Это была идея Шерон, – сказал он. Тоби ласково улыбнулась ему, затем, заметив какое-то пятнышко на своем платье, стала усердно отчищать его. – Она решила, что я должен поговорить с вами.

– Поговорить? О чем, дорогуша?

– Ну, она полагает… она полагает, что у меня какой-то кризис.

– А почему она так думает?

– Оснований у нее достаточно. Главным образом из-за прошлой ночи. Но…

– А что случилось прошлой ночью?

Том вздохнул:

– Ну, если вкратце, то она нашла меня голым в Гефсиманском саду, и…

– Вы часто проводите там время в таком виде?

– Часто? Разумеется, нет! Я же не…

– Я просто спрашиваю. Значит, вы все-таки признаете, что это кризис?

– Не совсем кризис, скорее…

– А если не кризис, то что же? Гулять в голом виде в Гефсиманском саду…

– Послушайте, – взорвался Том, – вы просите, чтобы я рассказал вам, а стоит мне начать говорить, как вы меня перебиваете.

Тоби поерзала на стуле и поправила прическу на затылке. Затем одарила его лучезарной улыбкой:

– Прошу прощения, дорогуша.

– Ну хорошо, – произнес Том раздраженно. – Я признаю, что сегодня ночью в Гефсиманском саду на меня что-то нашло.

– Что-то нашло? Может быть, вы просто выпили слишком много пива? А что? Иногда мне тоже хочется содрать с себя одежду и выкинуть что-нибудь этакое… Что вы так смотрите на меня? Да-да, даже в моем возрасте.

– Да нет, это было не по пьянке.

– А почему же тогда?

– Не знаю. Сначала… уфф, сначала я хотел изнасиловать Шерон.

– Изнасиловать? Я думала, вы любовники. Разве вы не спите вместе?

Том как-то не привык к подобным вопросам от пожилых дам, для которых самым подходящим занятием, на его взгляд, было консервирование овощей или приготовление варенья. Тоби почувствовала это.

– А что такое? Я не могу говорить с вами, как со взрослым человеком? Давайте расставим все точки над i,дорогуша. Ваш папочка спал с вашей мамочкой, а мамочка спала с папочкой. Тем же самым занимались мои родители и все прочие. Именно таким путем все мы сюда и попали. Это первое, в чем можно быть уверенным. Второе – то, что все мы рано или поздно умрем. Все остальное непредсказуемо. А если мы с вами не можем говорить о сексе или смерти, как взрослые люди, полагая, что это запрещенные темы, то нам надо прекращать этот разговор. Тогда вам лучше обратиться к раввину или какому-нибудь вашему священнику. Понимаете меня?

Это настроило Тома на нужный ей лад.

– Ну да, мы любовники. И это не было изнасилованием в буквальном смысле слова, просто я хотел… Она отказывалась, а я не обращал на это внимания. Хочу подчеркнуть, что я никогда не поступал так раньше – ни с ней, ни с другими женщинами. Не понимаю, что на меня нашло.

– А что вы там делали?

– Где?

– В саду.

– Даже не знаю. Мне просто показалось, что было бы неплохо прогуляться там.

Том надолго замолк, и Тоби поняла, что он не собирается объяснять, что привело его ночью в Гефсиманский сад.

– Хорошо. Давайте подойдем с другой стороны. Что вы чувствовали в тот момент, когда вели себя так с Шерон?

– Что это ужасно. Просто ужасно.

– Нет. Это сейчас вы так воспринимаете все. А что вы чувствовали тогда?

Он подумал.

– Я был рассержен.

– Вы сердились на Шерон. За что вы на нее рассердились?

– Нет, не на Шерон. На нее не за что было сердиться.

– А на кого же тогда вы были рассержены?

Тома охватила тревога. Ему стало жарко, на лбу выступил пот.