Ремесло древней Руси

Последней категорией ремесленников в нашем списке нужно считать жерновников, так как коневые лекари, кровопуски, скоморохи к ремеслу отношения не имеют.

В писцовых книгах только дважды упомянуты «жорновники» [1115] , но это только лишний раз показывает, насколько неполным и отрывочным источником являются писцовые книги рубежа XV и XVI вв.

2. Мельничное дело, солеварение и доменное дело

1115

НПК, т. II, стр. 568 (Фефилатко-жерновник из дер. Городище) и НПК, т. IV, стр. 230 (в Ивангороде).

К концу XV в. возросла потребность в жерновах для крупных водяных мельниц, но в деревнях не теряли значения и ручные жернова, бывшие принадлежностью каждого крестьянского двора. Сведения об этом мы находим не в писцовых книгах, а в дипломатической переписке [1116] . Князья Глинские жаловались в 1487 г. на то, что люди великого князя Московского пограбили их вотчины близ Шателши и Судилова: «А взяли… три жоны мужовыхъ, да д?вку, а 100 коней, 150 коровъ, а 200 овецъ, а 30 улiевъ со пчелами, а 100 кадей ржи, 80 кадей пшеницы, а 300 кадей овса, а 90 кадей хмелю, а 30 кадей гороху, а 50 жорновъ (курсив наш. — Б.Р.), а 70 кадей конопель…» Судя по списку взятого у Глинских добра, можно думать, что пограблены были 50-100 дворов. В таком случае один комплект ручных жерновов приходился на 1–2 двора.

1116

«Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским», т. I (1487–1533), СПб., 1882, стр. 3.

Тяжелое ремесло жерновника (или жерносека), помимо сложных работ по добыче материала, требовало сложного инструментария, точной работы над камнем и оснащения постава железными деталями. Все это говорит за полный отрыв ремесла жерновников от земледелия, хотя никаких подтверждений этого в письменных источниках мы не находим. Количество мастеров-жерновников должно было быть весьма значительным, чтобы удовлетворить широкий спрос.

Известны специальные каменоломни, где выламывали камень для жерновов. Рубеж двух половин Рязанского княжества в XV в. шел от устья Прони, «да Пронею въверхъ до Жорновищь». (курсив наш. — Б.Р.) [1117] .

1117

СГГ и Д, ч. 1, № 127, стр. 322.

Близки по своему характеру к деревенским ремеслам и некоторые промыслы, которые для полноты картины необходимо рассмотреть здесь. К ним относятся: мельничное дело, солеварение, смолокурение, дегтярное дело и др. [1118]

Мельничное дело в XIII–XV вв. только зарождалось в качестве специального занятия и долго еще не могло вытеснить из домашнего обихода ручной размол зерна. Только что, говоря о жерновниках, мы привели для конца XV в. свидетельство о широком бытовании ручных жерновов в деревне. Этнография дает многочисленные примеры сохранности ручного помола в деревне до XIX–XX вв. у всех трех восточнославянских народов [1119] . Размол зерна был женским делом, так же как и вся работа, связанная с процессом хлебопечения. В вотчинных хозяйствах ручной размол заменяется работой водяных мельниц, но эта замена произошла не вдруг. В известной и часто цитируемой грамоте 1391 г. митроп. Киприана Константиновскому монастырю (близ Владимира) в числе крестьянских повинностей указывается: «…а п?шеходцемъ изъ селъ къ празднику рожь молоти и хл?бы печи, солодъ молоти, пива варить…» (курсив наш. — Б.Р.) [1120] .

1118

Деление на ремесло и промыслы довольно условно; провести грань между ними не всегда возможно.

1119

D. Zelenin. Russische Volkskunde, стр. 88–90; В.И. Даль. Толковый словарь. См. под словом «жернов».

1120

ААЭ, т. I, № 11, стр. 7.

В данном контексте размол ржи может означать только работу на ручных жерновах, где требовалась лишь физическая сила «пешеходцев». Время появления на Руси мельниц с двигателем неизвестно. Конский привод, очевидно, совершенно не применялся, так как встречающееся в евангельских текстах выражение «жернов осельный» носит чисто книжный характер и является переводом греческого [1121] .

Первым источником, упоминающим мельницы в русских землях, является ярлык хана Менгу-Темира, освобождающий церковные владения от всевозможных поборов-повинностей «… или церковная земля, вода, огороди, мельници [курсив наш. — Б.Р.], зимовища, летовища, да не займують ихъ; а яже будуть поимали, да воздадутъ назад» [1122] . Мельницы здесь рассматриваются как неотъемлемая и обязательная часть церковных вотчин, настолько прочно вошедшая в быт, что их считают нужным упомянуть в ханском ярлыке. Следующее упоминание мельницы дает нам ярлык Узбека митрополиту Петру 1313 г. [1123] В конце XIV и в XV вв. водяные мельницы часто встречаются в различных русских документах. Но все это не решает вопроса о времени появления водяных мельниц в русских землях. Эпоха Менгу-Тимура (1266–1282), время первого упоминания мельниц на Руси, отнюдь не была благоприятной для русского народа, для развития его производительных сил; предполагать появление мельниц именно в это время — чрезвычайно трудно. Источники домонгольского времени совершенно не говорят о мельницах, и нам предстоит решить вопрос: можно ли только на основании этого аргумента решительно отрицать возможность существования водяных мельниц в Киевской Руси?

1121

И.И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка. См. под словом «жернов».

1122

ПСРЛ, т. XX, ч. 1, СПб., 1910, стр. 183. — Эта дата обычно принимается исследователями как дата появления мельниц у нас.

1123

М.Д. Приселков. Ханские ярлыки русским митрополитам, П., 1916.

Наличие большого количества ручных жерновов малого формата в городищенских слоях XI–XIII вв. не должно смущать, так как и у нас и на Западе ручной размол долго сопутствовал механическому. Например, в Москве, на устье Яузы, мельница упоминается с 1410 г. [1124] , а при земляных работах в 1940 г. по соседству с этой мельницей в слое XVII в. найдена пара ручных жерновов [1125] . Крупные же мельничные жернова археологически одинаково неизвестны ни для домонгольской, ни для послемонгольской эпохи.

1124

СГГ и Д, ч. 1, № 40.

1125

Для специального вида муки (крупичатой) ручной размол применялся вплоть до конца XVI в. — См. Б.Д. Греков. Очерки по истории хозяйства Новгородского Софийского Дома XVI–XVII вв. (ЛЗАК, 1926, т. XXXIII, стр. 280). В 1593 г. была «ручная мельница», замененная к 1600 г. «конской мельницей».

Отсутствие в русской дипломатике XI–XII вв. такого рода документов, как духовные и иммунитетные грамоты, лишает нас возможности сопоставлять XII в. с XV в.

Западные соседи Киевской Руси — поляки, чехи, венгры, — во многом испытавшие ее влияние, в X–XII вв. были очень хорошо знакомы с водяными мельницами [1126] .

Древнейшие упоминания восходят к IX в.; в X в. водяные мельницы встречаются в Сербии, в Браниборе, а к XII в. их упоминают даже источники далекого Поморья [1127] . Путь распространения водяных мельниц в Центральной Европе был тот же, что и на Руси: первоначально они появлялись на княжеских и панских дворах и лишь со временем проникали в деревню. В деревнях же ручные жернова дожили, как и в России, до XIX–XX вв. [1128] Даже если предположить, что Киевская Русь не могла самостоятельно изобрести мельничное колесо, то, при существовании оживленных связей Киева с западнославянским миром в XI–XII вв., трудно допустить, чтобы мельничное колесо не бытовало на Руси. Уменье загораживать реки, копать каналы и при случае «хытростью пустити воду» на врага — все это было хорошо известно древней Руси. При таком уменье обращаться с водой постройка мельниц не могла затруднить «крепких в замыслех» русских строителей. Вполне вероятно, что мельницы появились в Киевской Руси в XI или XII в. Легче всего предполагать наличие их в Галицком, Волынском и Киевском княжествах как наиболее близких к области раннего распространения водяных мельниц. Подтверждение этого мы находим в топографической номенклатуре Волыни и Побужья.

1126

Обширный материал по различным западнославянским землям собран в работе L. Niederle. Slovanske Starozitnosti, т. III, вып. 1, Praha, 1921, стр. 119–121.

1127

«От XII столетия такое количество свидетельств о мельницах, что все их привести невозможно». — L. Niederle. Op. cit., стр. 120.

1128

Ibid., стр. 119 и 121.

Под 1247 г. в Ипатьевской летописи [1129] говорится: «Воеваша Литва около М?лниц?, Лековни и великъ пл?нъ прияша» (курсив наш. — Б.Р.) [1130] . Даниил Галицкий гнал этот литовский отряд до Пинска. В этом городке, послужившем летописцу опорной географической точкой для указания района опустошения, нужно видеть город Мельник на Волыни, на север от Луцка. Под 1260 г. описывается поход Даниила на Войшелга и Товтивила: «Потомъ же [после взятия Волковыска и области по Зелве] мысля ити на Городенъ, творя ею там; после же по Лва сына си и по люди своя, и прi?хаша въ городъ М?лникъ» (курсив наш. — Б.Р.) [1131] . Из дальнейшего выясняется, что гор. Мельник расположен близ Дрогичина и Визны. Это — несомненно, гор. Мельник на Зап. Буге между Дрогичином и Берестьем, часто упоминаемый и в XIV–XVI вв. [1132]

1129

ПСРЛ, т. II, СПб., 1843, стр. 182.

1130

Там же, стр. 182 (1247 г.).

1131

ПСРЛ, т. II, СПб., 1843, стр. 197.

1132

М.К. Любавский. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства, М., 1928, стр. 15–20.

Что же дают нам эти свидетельства летописи? Правда, формально они относятся к послемонгольской эпохе, но трудно допустить, чтобы города получали свое имя по только что выстроенным в них сооружениям для размола зерна. Скорее всего эти два города получили название по давно возникшим здесь мельницам, которые успели уже обрасти значительными поселками и превратиться в города к середине XIII в., когда они случайно попали на страницы летописи [1133] .

Все сказанное выше усиливает аргументацию в пользу предположения о существовании водяных мельниц в домонгольской Руси.

1133

В Воскресенской летописи помещен список русских городов, составленный в конце XIV в. В разделе Киевских городов помещен город Омельник, который можно отождествить с городом Мельня на р. Сейме (близ Путивля) литовских документов (см. М.К. Любавский. Ук. соч.). Список «киевских» городов, отражающий, по всей вероятности, границы княжества Владимира Ольгердовича, дает нам очень древние города, часть которых не упомянута летописями домонгольского времени. Может быть, к этому же разряду городов, связанных с мельничным делом, нужно отнести и Житомель (позднейший Житомир), состоящий в списке «киевских» городов (ПСРЛ, т. VII, стр. 240).

Учитывая, что ханские ярлыки XIII в., дававшиеся русскому духовенству, имели в виду распространение иммунитета на церковные земли во всех русских княжествах от Карпат до Волги, мы без особых натяжек можем допустить, что в ярлыке Менту-Тимура имелись в виду мельницы на церковных землях в Киевской, Черниговской, Галицкой и Волынской епархиях. Относительно Северо-Восточной Руси ранних свидетельств у нас, к сожалению, нет. Древнейшее местное свидетельство о водяных мельницах относится к XIV в.

Дмитрий Донской в своей второй духовной грамоте упоминает села с мельницами: Луцинское на Яузе и Семциньское [1134] . Любопытной археологической иллюстрацией вытеснения ручных жерновов мельницей является находка на территории села Семциньского, сделанная при работах на Метрострое [1135] .

Ручной жернов, найденный в слое XV в., был использован уже не по назначению — он служил крышкой большой глиняной корчаги, в которой хранилась мука или зерно. Может быть, в этом факте нужно видеть влияние княжеской мельницы 1389 г. В XV в. мельницы становятся обязательной принадлежностью княжеских, боярских, монастырских дворов и сел. Появляются специалисты-мельники [1136] . Необходимость перевода вотчинного зернового хозяйства с ручных жерновов на водяные мельницы вызывалась притоком большого количества зерна в сумме натурального оброка. Муку нельзя было везти во двор, так как она быстро портилась при хранении; поэтому выплата оброка производилась зерном, а это неизбежно приводило к усовершенствованию техники размола.

1134

СГГ и Д, ч. 1, № 34. — Ввиду того, что в литературе часто встречается идущая от Аристова фраза: «отказал княгине село Семцинское на Яузе с мельницею», считаем нужным привести текст грамоты, разрешающий противоречие, так как село Семцинское далеко от Яузы (Н. Аристов. Промышленность древней Руси, стр. 64): «А изъ Московъскихъ селъ ему [князю Андрею]: Напрудьское село, да Луциньское на Яуз? с мелницею», и в другом месте: «а изъ Московпскихъ селъ даю своей Княгин?: Семциньское села с Ходыньскою мелницею…» (курсив наш. — Б.Р.). Речь идет о двух разных селах, из которых только одно на Яузе.

1135

А.А. Потапов. Древний погреб близ Крымской площади, стр. 149.

1136

НПК, т. IV, стр. 104; т. III, стр. 23. — Мельники в вотчинном хозяйстве, см., напр., СГГ и Д, ч. 1, № 130, стр. 334, грамота И.Ю. Патрикеева (4 мельника).