Ремесло древней Руси

Уличане во главе со своими старостами выступают в событиях 1476 г. в Новгороде [1556] .

Отношение улицы и уличан к суду мы уже приводили выше, разбирая данные Новгородской Судной Грамоты о рядах.

Социальный состав уличан нам неизвестен. В некоторых улицах мы можем предполагать организации ремесленников, но, естественно, далеко не все улицы состояли из однородного населения. Едва ли верно слишком резкое противопоставление «аристократических» улиц «демократическим»; можно допустить, что некоторые из новгородских улиц имели смешанный состав, который приобретал более чистый ремесленный характер по мере удаления от центра города. Уличане могли иметь свое общественное здание. Так нужно понимать летописную фразу о том, что «на Славков? улици, поставиша гридницу нову средную» [1557] . Гридница была и уличанским управлением, и канцелярией, и местом уличанских братчин.

1556

Когда Иван III приближался к Новгороду, его на всех станах встречали бояре и житьи люди. В Рыдыне 18 октября 1476 г. к нему пришли двое старост Славковой улицы и двое старост Никитиной улицы и поднесли совместно бочку красного вина.

Когда великий князь достиг Городища, к нему пришли «всякiе мастеры и изъ вс?х властей Новгородцкыхъ старосты и лутшiе люди, иные о жалобахъ, а прочiи лице его вид?ти…» (Никоновская летопись).

26 ноября был произведен суд над боярами, обидевшими славковских и никитинских уличан. На суд явились старосты этих улиц «со всеми уличаны» (Никоновская летопись 1476 г.).

1557

Новгородская IV летопись 1470 г.

Территориальное самоуправляющееся объединение, каким была «улица», могло существовать и под каким-либо иным названием, напр., «сотни», «ста», упоминаемых часто в одном контексте с «рядом» и «улицей». Нам неизвестно, к сожалению, точное количество «улиц» и уличанских организаций в Новгороде. Возможно, что в дальнейшем сфрагистический материал позволит решить вопрос о количестве «улиц» и «сотен». В 1478 г. бояре великого князя взяли грамоту, «что была у Новгородцевъ грамота укр?плена межи себя за пятьюдесять и осмью печатью» (курсив наш. — Б.Р.). Невольно возникает соблазн распределить эту круглую цифру между пятью концами. Тогда на каждый конец придется ровно по 10 печатей. Не отражало ли это разделения конца на 10 «сотен» или на 10 «улиц» [1558] .

1558

Софийская II летопись 1478 г.

Большой интерес имеют для нас наблюдения М.Н. Тихомирова над псковскими «сотнями», представлявшими объединения 30–50 «суседей»-ремесленников, в большинстве своем занятых в однородном производстве.

«Сотни» имели сотского и сотенного дьячка; «сто» выступало в качестве юридического лица [1559] .

На московской почве мы встречаем сотенное деление именно черных людей еще в середине XIV в.: «А который слуги потягли къ дворьскому, а черный люди къ сотникомъ, тыхъ ны въ службу не принимати» [1560] . При всей неясности вопроса о характере упоминаемых сотен это свидетельство важно в том отношении, что говорит об объединении в сотни черного посадского населения. Тянущие к «сотникам» противопоставлены вотчинным слугам, тянущим к «дворскому», что и позволяет нам считать первых свободными ремесленниками.

1559

М.Н. Тихомиров. Псковское восстание 1(550 г., М.-Л., 1935, стр. 10–11. См. также ЧОИДР, 1870, кн. 1. — Следственное дело о псковском воеводе кн. Д.М. Пожарском; С.К. Богоявленский. Московские слободы и сотни. — «Московский край в прошлом и настоящем», М., 1929, стр. 129.

Выше, сопоставляя данные о рядах XV и XVI вв., мы показали возможность привлечения более поздних материалов для объяснения явлений XIV–XV вв.

Думаем, что и в отношении «сотен» (и суда сотских) Новгородской Судной Грамоты мы можем частично воспользоваться наблюдениями над поздним материалом.

1560

СГГ и Д, ч. I, стр. 44. — Договор Дмитрия Ивановича 1362 г.

Если правомерно привлечение данных начала XVII в. для выяснения более ранних вопросов, то наряду с купеческой сотней XIV–XVI вв. мы получаем сведения и о ремесленной среде, представляющей, как и улица, территориальное объединение ремесленников одной специальности, обладавшее особой юрисдикцией.

Мы рассмотрели расселение ремесленников в городе и связь их с рынком, установив попутно существование нескольких организационных форм, зависевших или от места поселения, или от торга. Ряд, улица и сотня не исчерпывают еще всех форм ремесленных объединений; всю совокупность сведений об организациях ремесленников в русском средневековом городе мы рассмотрим ниже в связи с проблемой цехового строя. Прежде чем перейти к этому сложному и трудно разрешимому (за скудостью материалов) вопросу необходимо ознакомиться с положением ремесленников внутри города, с классовой борьбой и вообще с той исторической обстановкой, в которой развивалось русское ремесло XIII–XV вв.

Собирательным названием для ремесленного населения города было «черные люди». Так, например, при описании восстания в Смоленске в 1440 г. летописец под словами «черные люди» объединяет ремесленников: «…здумали смолняне черные люди: кузнецы, кожомяки, шевники, мясники, котельники…» [1561]

«Черные люди» обычно противопоставляются боярам, купцам, житьим людям, княжеским слугам.

Свободное посадское население города было отягощено различными повинностями и поборами. Уже в самом начале изучаемого периода боярство пыталось переложить всю тяжесть татарского ига на городские низы: когда в 1259 г. в Новгороде появились татарские баскаки, «творяху бо бояре соб? легко, а меншимъ зло; и почаша ?здити оканьнiи по улицамъ, пишюче домы христьяньскыя» (курсив наш. — Б.Р.) [1562] .

1561

Летопись великих князей литовских. — «Ученые записки» Втор. отд. Акад. Наук, кн. 1, СПб., 1854, стр. 54.

1562

Новгородская I летопись 1259 г.

«Черный бор» и в XV в. продолжает лежать всей тяжестью на крестьянах и ремесленниках [1563] .

Между горожанами была разверстана мостовая повинность, упорядоченная около 1230 г. Ярославом Всеволодичем. Нормы «Устава о мостех», по всей вероятности, продолжали существовать и сто лет спустя, так как в 1338 г., когда нужно было строить мост вновь и средства на постройку дал архиепископ Василий Калика, то летописец особо отметил, что «владыка много добра сотвори христианом».

1563

ААЭ, т. I, № 32, стр. 24. — Кожевническая мастерская, кузница, солеварня были приравнены к сохе: «а въ соху два коня, да третьее припряжь». Черного бора платилась гривна с сохи.

Иногда средства на постройку собирались с определенной группы «черных людей»: «Псковичи, поставиши новый мостъ черезо Пскову, а даша мастеромъ 60 рублей; а платиша то серебро мясники» [1564] .

Горожане обязаны были принимать участие в постройке городских укреплений. «Суседям» выделялось определенное прясло стены, которое они должны были построить [1565] .

По-прежнему, как и в домонгольский период, на горожанах лежала военная повинность, и ремесленники участвовали в походах и битвах.

1564

Псковская II летопись 1485 г.

1565

Ibid.

В 1262 г. во время штурма Юрьева немцы «Петра Мясниковичя убиша, и Якова храбраго гвоздочника убиша, и Илью Дехтярева убиша, и Измаила кузнеца убиша, з?ло храбрыхъ и велми удалыхъ мужей» [1566] .

Под Раковором в 1268 г. убили «много добрыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людiи, безъ числа» [1567] .

В 1471 г. во время борьбы новгородского боярства с Москвой было мобилизовано все население Новгорода: «Новгородскiе посадници, тысячскiе, купцы и житiи люди и мастери всякiе, спроста рещи плотници и гончары, и прочiи, которой родився на лошади не бывалъ, и на мысли которымъ того не бывало, что руки подняти противу великого князя, вс?хъ т?хъ изм?нници они силою выгнаша; а которымъ бы не хот?ти поити к бою тому, и они сами т?хъ разграбляху и избиваху, а иныхъ въ р?ку Влъхов вметаху» (курсив наш. — Б.Р.) [1568] .

1566

Никоновская летопись 1262 г.

1567

Новгородская I летопись 1268 г.

1568

Воскресенская летопись 1471 г.

В результате таких принудительных действий удалось собрать войско в 40 000 воинов. Крутые меры приходилось применять ввиду того, что «черные люди» Новгорода стояли за союз с Москвой и были против войны. Неоднократно новгородские «черные люди» являлись на вече в доспехе и даже со стягом (см. ниже), что свидетельствует об их участии в городском ополчении. О привлечении московских граждан к воинскому делу см. поход под Казань 1469 г., во время которого были мобилизованы суконники, сурожане, купцы и прочие москвичи.

Неизбежными спутниками средневекового ремесла и на Западе, и у нас было обнищание части ремесленников и крайняя запутанность их долговых отношений. Выше мы уже касались восстания 1209 г., связанного с долговыми обязательствами городских посадских людей. В XIV–XV вв. задолженность ремесленников едва ли уменьшилась; повесть о посаднике Щиле красноречиво говорит о ростовщической деятельности новгородского боярства.

Псковская Судная Грамота дает нам очень развитую систему залогового права и займа. Ряд статей Судной Грамоты содержит постановление о процентах по займу.

Имущественное расслоение самих ремесленников приводило к тому, что к концу XV в. одна часть их являлась кредиторами великокняжеского семейства, а другая — попадала в долговую зависимость от купечества и боярства [1569] .

Задолженности ремесленников способствовали и система откупа татарской дани [1570] , и частые пожары, «великие и лютые», во время которых «яко мн?ти уже кончина» [1571] , и грозные неотвратимые разливы таких рек, как Волхов, во время которых почти весь город оказывался под водой [1572] , и частые неурожаи, поднимавшие цены на продукты питания.

1569

См., напр., духовную грамоту конца XV в. Ивана Перепечи Посульщикова: «Взяти ми на Дороне на Киверник?, да на его жен? на Улит?, да на его сыне на Ивашк? дватцать алтынъ по кабал?… взяти ми на Панке на токар?, да на Егуп? на Омельине сыне десят алтын» (курсив наш. — Б.Р.) (Н.П. Лихачев. Сборник актов, СПб., 1895, стр. 3–4).

1570

«Откупаху бо богатыя у татаръ дани и корыстоваахуся сами, и мнози люди убозiи въ рост?х работаху». (Никоновская летопись 1262 г.).

1571

«…по вод? огнь горя хождаше и много людiи истопе на Волхов? и перевръжеся огнь чрезъ Волхово на ону сторону, и тамо въскор? до вечерни погор? вся сторона» сгорели каменные и деревянные здания всех пяти концов города. Не успевали выносить имущество «а кто что вынеслъ, или на поле… или въ лодьи или въ учаны, — то все поломянемъ взялося». — Новгородская I летопись 1340 г. — ПСРЛ, т. 3, СПб., 1841, стр. 79–80.

1572

«…бысть вода велика въ Волхов?, и спесе: великий мост, и Нередичьской, и Жилотужской; а съ Коломець и церковь снесе святую Троицю, а в Щилов?, и на Соколниц?, и в Радоковщахъ, и Въскресенiи въ Людин? конц?, — въ т?хъ церквахъ только на полат?х, п?ли. А по концамъ хоромы и съ животы снесе, а толь силна разлiася в городняа ворота, до Рыбников» (Новгородская I летопись 1340 г.).