Рерайтер

— Я же вижу, что ты не простой лаборант, с тобой даже Троцкий советуется, — начал он объяснять свой интерес.

— Советуется иногда, когда хорошее настроение, — не стал отрицать очевидное.

— Значит соображаешь во всей этой микроэлектронике, вот я и говорю, все кандидатские кропают, а мне тему никто не даёт. Может быть ты подскажешь, что выбрать?

Хм. А парень-то совсем не соображает, думает, ему тему исследований кто-то на блюдечке принесёт. Конечно, чего греха таить, так бывает, когда руководителю срочно нужно проверить какую-нибудь идею, и он даёт задание сотруднику лаборатории срочно заняться этой темой. Но то совсем не благо, тут как повезёт, может что-то и получится, и откроется что-то новенькое, а может, и это бывает часто, направление оказывается тупиковым. Надо бы объяснить парню степень его заблуждения, а то будет думать, что ученые степени достаются просто, стоит только захотеть.

— Понимаешь, — делаю вид, что мне трудно озвучивать прописные истины, — ты ведь не просто на тему исследований нацелился, ты же наверняка подбираешь тему для диссертации.

— А почему бы и нет?

— Вот, — тычу в него пальцем, — а я ведь слышал, как Троцкий с тобой беседы вел. И уж извини, Володя, но сам ты серьёзную работу не потянешь, и в соавторы тебя никто не возьмёт.

— Ну, да, есть такое дело, — согласился он, и хитро взглянул на меня, — но так ведь я и не о работе говорю.

— А… — продолжаю играть недалёкого лаборанта, — и сколько ты готов предложить за кандидатскую без работы.

— Э… Рублей сто пятьдесят. — Выдавливает он, и я понимаю, что жаба раньше его родилась.

— Не смешно, — морщусь от его жадности, — самая завалящая диссертация не стоит меньше тысячи. Так что бывай.

Я встаю и делаю шаг на выход.

— Подожди, подскакивает он, — я согласен.

— Вот так сразу и согласен? — Удивляюсь тому, что он так быстро согласился на немалые траты. — Но ты ещё кое-что забыл.

— Что забыл? — Насторожился Трухин.

— Ты без аспирантуры собрался защищаться? — Продолжаю марафон удивлений.

— Ах, вон ты о чём, — погрустнел он, — ну да, без кандидатского минимума не получится.

— Вот, а до него еще два года учёбы вынь и положи.

— И все же, — продолжает упорствовать он, — у тебя есть что на примете, или ты просто решил поиздеваться?

Нет, ну что за упорный парень, его бы энергию да в мирных целях:

— А вот удивишься — есть одна перспективная тема. И называется она ионное легирование при производстве полупроводниковых материалов.

— Ионное легирование? — Повторил он, чтобы оценить на слух. — Хорошо звучит, но раз ионы, значит вакуум, и без экспериментальной базы не обойтись.

Хм, а этот «Вовочка» не совсем потерян для общества, раз сходу разобрался с трудностями, а значит стоит на него время тратить.

— И так? — Жду от него судьбоносного решения.

— Идет, — просто отвечает он и протягивает руку, — но деньги только по результату.

— Подожди, — не спешу хватать его за лапку, — не деньгами придется расплачиваться, а кое-чем другим.

— И чем же? — В его глазах вспыхивает подозрение. Видимо решил, что я от него потребую чего-то противозаконного.

— Не пугайся ты так, — улыбаюсь я, чтобы успокоить товарища, — на самом деле ничего такого страшного, ты ведь согласился не просто так, надеешься, что отец с оборудованием может помочь. Ведь так?

— Допустим. — Продолжает он сверлить меня взглядом.

— Вот, а куда денется то оборудование по окончании экспериментов?

— То есть, лаборатория захочет его оставить себе? — Доходит до него.

— Нет, не просто оставит, — вношу поправку, — а принять с баланса на баланс.

— Это не мне решать, — после раздумья вздыхает он, — но чтобы договориться, надо сначала оценить затраты, чертежи нужны.

— Эй, придержи коней, — усмехаюсь я, — чертежи это уже заводское КБ будет делать, от нас только эскизный проект.

Вот теперь можно и поручкаться. Если все выйдет, как задумано, мы получим возможность резко увеличить выход годных полупроводниковых структур, а там дело дойдет и до молекулярно-лучевой эпитаксии. Тогда наряду с повышением надежности процессоров, можно будет заняться полупроводниками для космоса.

— Ну, что? Договорились? — Встретила меня Марьина.

— Вы о чём? — Делаю вид, что не понимаю вопроса.

— О теме диссертации. — Уточняет она. — Думаешь, я не понимаю, о чем вы там, в курилке, разговоры вели.

Вот ведь Пинкертон в юбке.Хотя Трухин наверняка всем уже надоел своими хотелками, нетрудно догадаться что именно от меня ему было надо, поэтому не стал отрицать очевидное:

— Договорились.

— И какую тему ему предложил?

— Пока секрет, а то вдруг не срастётся, — не стал я дальше откровенничать, — но лаборатории от этого будет большая польза.

— Деньги не предлагал? — Продолжает она допрос.

— Нет. А вот если договорится, то получим кое-какое оборудование.

— Ишь ты, бессребреник значит, — сделала она неверные выводы, — а весной с меня полную ставку лаборанта стребовал.

— А как же, надо же было определить степень вашей заинтересованности в бедном студенте.

— Как мне потом сказали, не такой уж ты и бедный. — Рассмеялась она.

— Вот ведь комсомольцы, ничего в секрете держать не могут, — в сердцах ругнулся я, поняв откуда пошла информация.

— Да, от них ничего не скроешь, — продолжала смеяться Нина Григорьевна, — но если у тебя еще какие доходы намечаются, тебе лучше перевестись в комсомольскую организацию головного института.

— А смысл? — Не понимаю своей выгоды. — Что в учебной части, что в головной, один чёрт все свои любопытные носы сунут во взносы.

— Там большие выплаты никого не удивляют, — сообщает она мне, — конечно, могут позавидовать, что студент вдруг где-то нашёл золотую жилу, но делать далеко идущие выводы не будут.

А что, дельный совет, надо будет заняться этим вопросом, ведь так можно и от диктата нашей комсомольской ячейки избавиться, а это очень важно.

* * *

По старой памяти заглянул в лабораторию к Комарову:

— О! Никак восходящая звезда науки решила посетить нас смертных, — обрадовался мне Виталий Владимирович, — а у нас тут слухи ходят, что у Троцкого прорыв в исследовании полевых транзисторов. Это правда.

— Эм… По этому поводу сказать ничего не могу, связан инструкциями и подписками. — Сообщил я ему.