Решатель

— Почему ты так решил? — удивилась жена.

— Потому что пространство между перегородками можно заполнить тепло- или шумо-изолятором, — чуть улыбнулся я, — получив самый теплый дом во всей Японии. Либо не заполнять, и таким образом ты часть дома или вообще весь можешь устроить согласно традициям. Без внутреннего двора, конечно, не то…

— А еще можно поиграть с планировкой, да?! — глаза Маны загорелись.

— Если мы его возьмем. Соседи напротив очень уж своеобразные.

— Это не похоже на проблему! — мотнула головой девушка.

— Для нас — да. Но давай осмотрим остальное. Что-то мне кажется, что здесь еще будет чему удивиться.

Так и оказалось. Выбравшись в лючок, ведущий на крышу, я обнаружил пространство, которое условно можно было бы назвать большой комнатой, если бы не проходящие через него колонны, но приспособить это место под склад было вполне реально. Мана же, осматривая задний двор, довольно скупой, но всё-таки присутствующий, обнаружила демонстративно оставленную открытой металлическую узкую дверь, ведущую вниз. С трудом протиснувшись туда, я обнаружил, что бывший хозяин выстроил под домом маленькое, но вполне функциональное бомбоубежище, очень тесное, зато спрятаться можно было весьма качественно, особенно если как-то замаскировать спуск.

— Что думаешь? — спросил я Ману, выбравшись из подземелья.

— Надо брать! — необыкновенно решительно кивнула она, — Мы точно не найдем второго такого предложения в Аракаве!

Как и по Токио. Цена в городе на такой кусок земли, пусть даже речь идет об одном из самых сонных районов столицы, была зашкаливающей, её редко кто продавал. Здесь, безусловно, нельзя было выстроить какой-нибудь бизнес-центр, квартал не тот, но даже учитывая это, плюс работу по демонтажу очень капитального здания вместе с фундаментом, отдавали этот особняк умеренно дешево. И да, соседи.

— Посмотрели? — сухо поинтересовался Садамару-сан, стоящий вместе с безмятежно курящим Огавой.

— Да, спасибо вам большое, — проявил я немного японской вежливости, доставая мобильный телефон, — Теперь нам нужно связаться с моим отцом. Видите ли, Садамару-сан, хоть мы с женой эмансипированы, но здесь, во избежание возможных неурядиц, для покупки лучше подключить его.

— Гм… — после небольшой паузы пробормотал человек, — Я вас правильно понял, Кирью-сан? Вы покупаете этот дом? За три миллиона долларов?

— Предпочту точные формулировки на случай, если они заинтересуют владельца этой недвижимости. Дом купит моя жена, — решил уточнить я, кивнув на чуть поклонившуюся Ману, — Но так, как нашими средствами управляет мой отец, то сделка пройдет через него.

Дополнительно Садамару сильно впечатлил короткий разговор меня с отцом и, когда я спросил, на какое число мы назначим сделку, он сам взялся за телефон, упомянув в разговоре моё имя. После этого ему сказали нечто, что заставило японца удивиться куда сильнее и посмотреть, почему-то, на Огаву. Якудза беззаботно пожал плечами. Договорив, Садамару Хито обратился ко мне, выключив аппарат:

— Хоппо-доно согласен на сделку, Кирью-сан. Он попросил меня передать, что ждет контакты вашего отца, а еще… он сказал, что я могу отдать вам ключи.

— Отлично, — кивнул я, бросив взгляд на ворота на противоположной стороне улицы, — Значит, всё улажено.

Можно было бы спокойно уйти и заняться чем-нибудь продуктивным, но оставалось несколько мелких моментов. А именно — недвижимость находилась совсем неподалеку от дома моих родителей, сегодня было воскресенье, Харуо Кирью всегда рассказывает любимой жене важные вещи, а та умеет крайне сильно возбуждаться, заражая своим настроением всё, что только можно заразить.

Через пятнадцать минут из нашей будущей собственности доносились крики моей совсем непочтенной матери, утащившей за собой Ману, ей подвизгивала Эна, чей похоронный настрой полностью выветрился благодаря ночному крику, а рядом со мной стоял, сунув руки в карманы, Такао Кирью, которого сюда ветры перемен приволокли, видимо, исключительно инерцией. Огава к тому времени благоразумно ушёл.

— Хочешь сказать, ты покупаешь эту домину лишь потому, что к школе близко? — пробурчал, не зная куда себя девать, брат.

— Не я, а Мана, — поправил я его, — Но меня дом устраивает. Дорого, конечно, но деньги для того и зарабатываются, чтобы иметь возможности.

— Ты поэтому о нас забыл? Чтобы заработать денег? — хмуро спросил Такао, глядя в сторону.

— Забыл? — медленно повторил я, повернувшись к нему, — Ты уверен в своих словах, младший брат?

— Да! — буркнул тот, прямо встречая мой взгляд, — Я знаю, что ты и… не только ты, приглядываешь за нами. Не удивлюсь, если ты вообще всё знаешь! Куда мы ходим, что мы делаем, с кем дружим. Но ты всегда приглядывал за нами. А теперь тебя рядом нет. Почему? Семья тебе надоела?!

— Семье пришла пора повзрослеть, — тяжело уронил в ответ я, — С этим справились все. Отец и мать, хоть от них я подобного ожидал в последнюю очередь. Эна, которая делает уже не первый шаг в самостоятельной жизни. Все, кроме тебя. И я уверен, младший брат, что ни отцу, ни матери, ни сестре не придёт в голову обвинять меня в том, что я вас бросил.

— Чушь! Они просто будут к тебе подлизываться! — вспыхнул брат, всегда отличавшийся рассудительностью и спокойствием.

Я прищурился.

— А мне кажется, что ты раздражен, потому что еще не нашел себя, Такао. И не хочешь искать, тебе удобно так, как есть. Только так, как «есть» — никогда не было твоей заслугой. Ты вырос, стал взрослым человеком. Пора принимать самостоятельные решения, нести за них ответственность. Строить свою жизнь. Вспомни Мичико. Она пыталась чего-то добиться, но за счет окружающих, а не сама. Ей не нужна была поддержка, а нужен был только результат. Дурочка считала, что заслуживает его. Сейчас ты на неё похож.

— Да пошёл ты!

Посмотрев в спину уходящему подростку, я лишь вздохнул. Формирование характера не может пройти без определенной ломки. Подростков раздражает, что их считают несмышлеными детьми, но происходит это из-за их однобокого, пока еще неполноценного мировоззрения. Только реальность, как следует вмазав по этим миражам, способна открыть молодому человеку себя.

Огава не знал, какие средствами располагаю я и Мана. Его мираж разлетелся вдребезги, хотя и не сказать, что это сильно задело сятэйгаширу. Реальность Маны сейчас колеблется под напором миражей моей матери, но я более чем уверен, что жена сумеет отстоять своё видение интерьера, даже перед таким монстром как Ацуко Кирью, профессиональным дизайнером. Миражи Эны, активно помогающей матери, уже раздроблены, сестра увидела, пусть и мельком, истинную натуру своей бывшей подруги.