Реши это

Мне нужно было, чтобы он двигался.

– Ник, – выдохнул я.

Он стал гладить меня быстрее, но в остальном оставался неподвижным.

– Ник, – хныкал я. – Пожалуйста.

– Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Мне нужно все твое внимание. Обещай мне.

– Да, – мой голос надломился.

Он отстранился, а затем вошел в меня, глубоко, резко и идеально. Я был готов к этому толчку, я хотел его, я отчаянно нуждался в нем, и тоска вот-вот должна была стать громкой.

– О да, – стонал он, неистово и жадно, его пальцы впивались в мои бедра. – Локрин Барнс, твоя задница моя.

Я стонал в сбившееся одеяло, когда он вбивался в меня, погружаясь и отступая, как бесконечный цикл желанного удовольствия, его сила и выносливость были подарком.

Он выскользнул, перевернул меня на спину и, прежде чем я успел выплеснуть свое разочарование, снова толкнулся в меня, его бедра подались вперед, и он с благоговением стал гладить мои ноги, наслаждаясь тем, как я чувствую себя в его руках, а он выгнулся вперед и поцеловал меня.

– Открой глаза и посмотри на меня, – приказал он, и в его голосе промелькнула угроза, не совсем гнев, но близко.

Я встретил его взгляд, но это заняло у меня секунду.

Секс - это одно, а смотреть в лицо человеку, с которым ты лежишь в постели, - это совсем другой уровень близости.

– Не отворачивайся, – сказал он, начиная медленно и чувственно двигать своим членом в глубине моего тела. – Я хочу, чтобы ты увидел и почувствовал это одновременно, когда я произнесу эти слова.

Я задыхался, когда он нащупал точку, от которой у меня поджались яйца и я чуть не кончил.

– Что за... блядь, – я задыхался, ком в горле вдруг стал сильнее, чем я мог выговорить.

– Я люблю тебя, Лок, и теперь у тебя есть слова.

Я открыл рот, чтобы сказать ему, что он никак не может любить меня после столь короткого времени, но он поцеловал меня и вогнал свой член в самую глубину, и не было ничего, кроме того, что я кончил, извергаясь на его живот и сжимаясь вокруг него так сильно, что он не мог пошевелиться.

– Лок, – прошептал он мне на ухо, содрогаясь от собственной кульминации.

Мы были единым целым, тесно, неразрывно связанным друг с другом, и когда он расслабился, испустив дух, он рухнул на меня, сердце к сердцу, и я заключил его в свои объятия.

– Ты у меня есть, – прошептал я, прежде чем он поцеловал меня.

Часть 15

На следующее утро я встал первым. Бежать было легко, и когда дорога превратилась из окружной в грунтовую, это было прекрасно. Мне понравился знак, сообщающий, что я покидаю одну часть округа и вступаю в другую. Когда я вернулся, дом еще спал, поэтому я принял душ, переоделся, поставил кофе и взял чашку, чтобы посидеть на крыльце.

Не знаю точно, что побудило меня сделать это, может, просто наступил подходящий момент, но я набрал номер и подождал, пока он соединится.

– Локрин?

Удивительно, что он взял трубку, ведь он не виделся со мной, когда вернулся в Чикаго, чтобы собрать свои вещи, все эти месяцы назад.

– Бранн, – сказал я со вздохом.

– Это сюрприз.

Я вздохнул.

– Я не хочу тебя беспокоить. Я просто хотел сказать, что сожалею о том, как я с тобой обращался, и еще больше о том, как все закончилось. Я работаю над тем, чтобы стать лучше, но... в любом случае, надеюсь, ты сможешь меня простить.

Ничего.

– Ладно, так что... да. Вот и все. Я рад, что ты счастлив.

По-прежнему молчание.

– Спасибо, что ответил на звонок. Пока, – сказал я и улыбнулся в трубку, прежде чем повесить ее, грустный, но понимающий, что в большинстве случаев все заканчивается, потому что пришло время, и это естественно. Никто не держит всех в своей жизни, а если и держит, то я еще не встретил этого человека.

Когда через несколько секунд зазвонил мой телефон, я удивился.

– Бранн?

– Ты можешь дать мне секунду.

– О, да, нет я... извини, – быстро ответил я, внезапно почувствовав надежду.

– Ты звонишь ни с того ни с сего, извиняешься, желаешь мне добра, а потом вешаешь трубку?

Я прочистил горло.

– Ты был немного тихим со своей стороны, да?

– Это потому, что я могу умереть от шока, когда ты не только протягиваешь руку помощи, но и говоришь... Господи, Лок, не рычи и ничего такого. Расскажи мне, что происходит.

– Сначала ты, – подтолкнул я его, не в силах подавить вздох и, более того, не заботясь о том, чтобы он его услышал. – Расскажи мне о своей жизни сейчас, Бранн. Я хочу услышать о твоих девочках.

На его стороне снова стало тихо.

– Бранн?

– На случай, если я забуду сказать это позже, – прошептал он, – спасибо, что позвонил.

– Ага.

– Мне следовало согласиться встретиться с тобой, когда я собирал свои вещи.

Он думал, что я в Чикаго, а не на работе.

– Но я понимаю, почему ты этого не сделал.

– Ладно, – прошептал он, как будто его голос мог сорваться.

– Купер сказал, что твои девочки заставили тебя чистить зубы собаке. Что это, черт возьми, такое?

– Что? – он был возмущен, и это быстро привело его в норму.

– Ты даже не любишь собак.

Он помолчал мгновение.

– Черт возьми, не люблю, да? – сказал он так, будто это только что пришло ему в голову.

Когда я рассмеялся, он присоединился.

****

К тому времени, когда я закончил разговор с Бранном, чувствуя себя легче, чем за последние месяцы, и вернулся на кухню, Гвен уже встала и наливала себе чашку кофе.

– Это ты? – спросила она, протягивая графин.

Я кивнул.

– Я должен был.

Ее улыбка была теплой.

– О, я согласна, но почему-то я единственная, кто может разобраться с этой загадочной машиной в этом доме.

Я усмехнулся.

– В моем доме такое бы не прокатило. Мама учила меня все делать вместе с ней: стирать одежду, складывать ее, готовить. Возможно, все дело в том, что я единственный ребенок и больше никого в доме нет. Я был единственным, на ком ей приходилось сосредотачиваться.

Она кивнула.

– Твои родители развелись, когда ты был маленьким?