Ресторатор

Если быть честной с самой собой, я не счастлива и давно не чувствую любви, а если быть честной с Данилом, то сегодня он как никогда имел право на ревность. Обычно мне хватало сил, чтобы образумить его, найти нужные слова, напомнить о доверии, но сегодня мне было стыдно. Будто меня застигли врасплох. Но на чем? На разговоре с начальником? Или поймали на непристойных мыслях о другом мужчине? Где проходит та морально-этическая грань, чтобы можно было наверняка сказать, какие действия считаются изменой? Физический контакт – это измена? Определенно да. А вот ментальный? Ответ будет у каждого свой. Мне хватило смелости ответить себе на этот вопрос и по итогу выходило, что пора ставить точку в отношениях с Данилом.

Но за этим вопросом шел следующий. Неужели я действительно готова поддаться искушению и пойти на поводу у босса?

Нет, я не могу себе этого позволить. Я и так наломала дров больше, чем нужно. И хоть Ян, вопреки моим ожиданиям, повел себя не как полнейший кретин, увидевший грудь, ничего хорошего из этого точно не выйдет. Надо собраться и впредь держать дистанцию со Сташевским. Только работа и ничего личного. Иначе добром это точно не кончится…

Глава 13

Утро началось неожиданно мирно. Проснувшись, я услышала шум на кухне и, потягиваясь, вышла из спальни. Данил стоял у плиты, сосредоточенно переворачивая сырники на сковороде. На столе уже был свежесваренный кофе и фрукты, аккуратно разложенные на тарелке. Я замерла в дверном проеме, наблюдая за ним. Такого Данила я не видела давно – заботливого, чуткого, внимательного.

– Доброе утро, – произнес он, заметив меня. Его голос звучал мягко, почти виновато. – Я подумал, что тебе нужно как следует позавтракать после вчерашнего дня. Ты с утра до ночи была на работе, а я повел себя как кретин. Прости, что нагрубил.

Я молча села за стол, все еще не до конца веря происходящему. Слишком свежи были воспоминания о вчерашнем разговоре, когда я намекнула Данилу о расставании. Видимо, он действительно испугался. Наблюдая за его покладистым поведением и желанием все исправить, у меня зародилось зерно сомнений. Может быть, я погорячилась? Утро вечера мудренее, говорят же.

Конечно, Данил прав – Сташевский действительно смотрит на меня так, будто я его собственность и он приобрел меня вместе с рестораном на сдачу. Но разве это повод для скандала? Или, может быть, Данил просто ревнует потому, что чувствует: что-то во мне изменилось?

– Спасибо за завтрак, – наконец ответила я и потянулась за чашкой кофе. – И за извинения. Я тоже вчера была слишком резкой. Прости.

Данил улыбнулся, поставив передо мной тарелку с сырниками. Он старался вести себя так, будто вчерашнего разговора и не было вовсе. Единственное, что его выдавало – легкая тень беспокойства в глазах и некоторая напряженность в действиях, когда человек пытается угодить. Ни гнева, ни обиды я не заметила.

– Я просто боюсь тебя потерять, – признался он, присаживаясь напротив. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Просто иногда мне кажется, что ты отдаляешься. И я не понимаю, почему.

Его слова ударили точно в цель. Я опустила взгляд, не в силах смотреть Данилу в глаза. Может быть, он прав? Я действительно отдалилась и напоминала скорее соседку-сожительницу, чем любящую девушку. Да и он в этом плане ненамного вперед ушел, не особо проявляя инициативу в отношениях. Как минимум об этом свидетельствовало отсутствие кольца на моем безымянном пальце. Уж за столько лет оно могло бы там появиться, а сейчас я уже не была уверена, что хочу этого.

– Дань, я… – начала я, но осеклась. Слова застряли в горле.

Как сказать человеку, с которым прожила столько лет, что ты больше ничего к нему не чувствуешь? Что ты больше не хочешь просыпаться рядом с ним каждое утро? Что ты больше не можешь смотреть на него так, как смотрела раньше?

Но вместо этого я просто улыбнулась и сказала:

– Все нормально. Давай больше не будем ссориться из-за работы, ладно? Это никому не нужно.

Данил кивнул, явно обрадовавшись моему ответу. Он потянулся через стол и взял мою ладонь в свою руку.

– Обещаю, – сказал он. – Больше никаких разборок. Только давай будем честны друг с другом, хорошо?

Я кивнула, хотя внутри все сжалось от осознания, что я только что солгала. Но сейчас, за этим столом, держа его за руку, я не могла сказать ему правду. Не могла посмотреть в глаза и признаться, что наши отношения давно стали пустой формальностью. Что я больше не чувствую того тепла, которое когда-то испытывала рядом с ним. Что я боюсь даже думать о том, что будет дальше.

Сейчас я прекрасно понимала Лаврова, который не нашел в себе сил признаться, что оставляет свое детище. Да, это малодушно, но только оказавшись в подобных обстоятельствах, понимаешь, что говорить тяжелую правду так же неприятно, как и слушать ее. Мне было страшно самой, и я боялась причинить боль Данилу.

После завтрака я оделась и, сославшись на дела в ресторане, уехала. Точнее сказать – сбежала. В машине я глубоко вздохнула, пытаясь прогнать тяжесть, которая давила на грудь. Сегодня был мой выходной, но я решила наведаться в ресторан. Повод у меня был – Мария отправила приказы о приеме для всего коллектива, нужно подписать их с теми, кто сегодня работает, потому что завтра выйдет другая смена.

Оказавшись в привычной среде, я поставила на паузу все терзавшие меня мысли и переключилась на вполне понятные задачи. Работа всегда была отличным способом, чтобы отвлечься от личных проблем. И сегодня она снова стала спасением.

Закончив с делами в ресторане, я не спешила домой. Тянула время. Наведалась в торговый центр, купила новый телефон, облегчив свой кошелек. Затем решила, что этого мало и выбрала очередную пару туфель на шпильках. Перемерив множество блузок, рубашек и платьев, на время я забыла про тот развал, который происходил у меня в личной жизни.

Я бы сейчас с удовольствием написала подружкам, и у них уж точно нашлись бы советы для меня, но я не хотела перекладывать на них ответственность. Такие решения нужно принимать самостоятельно.

По дороге домой, я снова думала о Даниле, об утренних извинениях, о нежном прикосновении его рук. Может быть, я действительно погорячилась? Даже если так, вряд ли наши отношения можно спасти… Одно я знала точно: пока я не готова к разрыву. Я обязательно подберу нужные слова и удобный момент, чтобы смягчить удар для него, но не сегодня.

Вернувшись домой, я обнаружила Данила в гостиной – он увлеченно смотрел какой-то жуткий фильм про тюрьму на сотню этажей, где раз в день с верхнего этажа на лифте спускался роскошный стол, но люди настолько жадные, что до нижних этажей, естественно, ничего не доходило. Человеческие пороки без всяких прикрас.

– Привет, – сказал он, виновато улыбнувшись. – Как дела в ресторане?

– Нормально, – ответила я, стараясь казаться спокойной. – Подписала часть бумаг. Нам повысили оклады. Коллектив с энтузиазмом реагирует на новые условия.

– А мне тоже повысили? Ты проверила? – оживился Данил.

– Всем повысили, кому на пять, кому на десять процентов. Управляющему составу – на 15% от прежнего оклада, – опережая его вопрос, ответила я.

О том, что только мне из всего коллектива повысили зарплату на 20%, я не стала упоминать, потому что понимала – это вызовет новую бурю недовольства. Данил обязательно сопоставит этот факт с тем, что Сташевский проявляет ко мне особое внимание. И конечно будет прав.