Ресторатор

– Как тебе вечер? – спросил Ян, глядя мне в глаза.

– Идеально. Кажется, это лучшее свидание в моей жизни, – призналась я, улыбаясь своему спутнику.

Ян улыбнулся в ответ и слегка наклонился ко мне.

– Вечер только начинается, – прошептал он, и его слова отозвались сладкой истомой внизу живота.

Второе действие оказалось еще более напряженным. Трагическая развязка истории любви Аиды и Радамеса тронула меня до глубины души. Когда занавес опустился, по моим щекам текли слезы. Ян бережно вытер их большим пальцем и нежно поцеловал меня в висок.

– Не знал, что ты такая чувствительная, – прошептал он.

– Сама в шоке, – машинально пошутила я, хотя в этот момент весело мне не было. – Просто их любовь была обречена с самого начала…

Ян внимательно посмотрел на меня. Казалось, он заглянул в душу, с легкостью читая мои мысли.

– Знаешь, – сказал он тихо, – я не верю, что настоящая любовь может быть обречена. Когда люди хотят быть вместе, они будут бороться друг за друга, а не покорно сложат лапки, ругая судьбу.

Мы вышли из театра в прохладу вечерней Москвы. Город сверкал огнями, и на Театральной площади было многолюдно. Ян накинул мне на плечи свой льняной пиджак, хотя я не успела даже намекнуть, что замерзла.

– Хочешь прогуляться? – спросил Ян.

– Давай, – кивнула я.

Мы шли по ночной Москве, держась за руки. Мимо Красной площади, вдоль набережной, где отражались огни города. Разговаривали обо всем на свете.

– Знаешь, что меня в тебе поразило с самого начала? – неожиданно спросил Ян.

Сердце заметно ускорило ритм, предвкушая романтические признания. Между нами всегда была какая-то особая химия, притяжение, которое сложно объяснить словами. Я попыталась скрыть внезапное волнение за привычной иронией.

– Дай угадаю. Моя способность хватать мокрыми руками телефон и звонить из ванны? – пошутила я, вспоминая свой конфуз, на который Ян великодушно закрыл глаза.

– Это, конечно, тоже, – засмеялся Ян. – Ты меня тогда сильно… удивила.

Ян сделал такой акцент на последнем слове, что мне сразу стало понятно – имел в виду он точно не это.

– Но, кажется, сказать ты хотел что-то другое, – поняла я.

– Да, – мигом стал серьезнее Ян. – Когда я приезжал в «Петроград» перед сделкой, я видел тебя. Лавров очень просил тебя оставить, но на первый взгляд ты показалась мне холодной стервой. Хоть и чертовски привлекательной.

Ян сделал паузу, выразительно глянув на меня, и продолжил:

– Я тогда придумал эту дурацкую проверку на меркантильность – подослал Марию, хотел понять, променяешь ли ты своего шефа на высокий гонорар. И почему-то обрадовался, когда ты отказалась, – он смотрел прямо на меня, и в этот момент его взгляд был таким открытым, уязвимым. – Я ценю верность, хоть в этом вопросе она могла сыграть против меня. Вдруг ты захотела бы уйти вместе с Лавровым…

– Почему ты вообще об этом думал? – спросила я, желая докопаться до истины. Мне было интересно, почему он заподозрил меня в меркантильности. Мы ведь тогда даже не были знакомы.

– Да так, были жизненные уроки, после которых начинаешь во всем сомневаться…

Ян замолчал, и я поняла, что на этом вопросе предел его откровений пока исчерпан. Что ж, будем ждать, когда он сам решит поделиться своим житейским опытом.

– Получается, ты приходил к нам и без Лаврова? – тихо спросила я, меняя тему.

– Да, и не раз, – признался Ян. – Когда покупаешь готовый бизнес, мало сухих цифр из отчетов. Посещая ресторан при текущем собственнике, полную картину не увидишь. Он покажет только то, что мне можно увидеть. Пришлось пошпионить. Мне же нужно было понять, с чем я буду иметь дело в действительности. И с кем…

– И что понял? – спросила я, невольно облизнув пересохшие губы.

– А ты сейчас как трудоголик спрашиваешь или как моя девушка? – ухмыльнулся Ян.

– Второе, – ответила я, расплываясь в довольной улыбке от того, что не приходятся клешнями из него тянуть, кем мы друг другу приходимся. Он сам постоянно дает понять, что между нами.

– Что внешность обманчива. Увидел в тебе не только красоту и острый язычок, но и человечность. Ты переживала за свой коллектив больше, чем за саму себя. Хотя именно тебе и стоило бояться – первыми всегда зачищают руководящий состав. Меня это подкупило, – признался Ян. – Давно хотел предложить. Ульяна, давай аннулируем нашу сделку? Мне кажется, в ней больше нет смысла. Мне все равно, будет ли у нас звезда Мишлен в обозримом будущем или нет. Эту высоту я уже брал. Если тебе интересно самой, я, конечно, поддержу, но хочу, чтобы ты знала: я не собираюсь никого увольнять без твоего ведома и веской на то причины.

Значит, моя интуиция меня не подвела. Я давно чувствовала, что вся эта игра с красным гидом для Яна не более чем повод поддразнить меня, и сейчас она, и правда, потеряла смысл. Хотя начатое до конца я бы все же попробовала довести.

– По рукам, – сказала я, останавливаясь и протягивая ему свободную ладонь.

Ян пожал мне руку, с удивлением наблюдая за моей реакцией.

– Что-то еще? – спросила я, раз уж у нас случился вечер откровений.

– Что-то еще, – передразнил меня Ян.

Он притянул меня к себе одним резким движением и мягко поцеловал в губы. Я застонала от неожиданности и удовольствия, мгновенно отвечая на поцелуй и прижимаясь к его сильному телу.

– Хотел сделать это каждый раз, когда видел, как ты бесишься, – ухмыльнулся Ян, вспоминая наши первые встречи.

Глава 27

После театра мы никуда не спешили. Оба понимали, что у нас впереди целая ночь, чтобы растворяться друг в друге. Ян ушел в душ, ну а я неспешно стянула с себя бархатное платье с замысловатым узором из страз, накинула белый махровый халат и завалилась с телефоном в мягкое кресло.

За вечер в мессенджерах набралось пару десятков непрочитанных сообщений. Коллеги из рабочего чата ждали ответов на текущие вопросы. В нашем семейном чате родители спрашивали, как у меня дела, а потом завалили ленту бородатыми мемами и смешными видео с котиками. Подружки из «su-чата» решали, стоит ли Оле подстричь каре и спрашивали, когда я вернусь. Словом, все требовали внимания. Однако дать его я никому не успела.

В дверь постучали. И весьма требовательно для столь позднего часа. Кажется, табличка «Не беспокоить» может остановить только благоразумных людей.

Недоумевая кому нужно ломиться в наш номер в такое время, я все же подошла к двери. Открывая, я была готова заорать, чтобы Ян прибежал меня спасать, если вдруг кто-то решит наброситься, но на пороге стоял Данил. Поникшие плечи, помятый вид, синяки под глазами. После работы под началом другого шеф-повара он выглядел не лучшим образом. Или дело не в этом?

– Данил, ты видел сколько времени?! – возмутилась я. – И вообще, как ты узнал, в каком я номере?

Данил посмотрел на меня умоляющим взглядом. Казалось, он вот-вот упадет на колени.