Рэт Скэбис и Святой Грааль

Но, как оказалось, я зря беспокоился. Где-то на полпути между Куазой и Арком, на очередном повороте мы со Скэбисом выкрикнули в один голос:

– Вот оно!

Мы не сумели подъехать поближе: это были частные владения, закрытые для посторонних, и, кроме того, место было отрезано от дороги глубоким оврагом. Однако мы не огорчились. Если найти правильный ракурс, сходство с «Аркадскими пастухами» было поистине поразительным, даже если смотреть с дороги. Линия горных вершин вдалеке, включая и холм, на котором стоит Ренн-ле-Шато, окружающая растительность, расположение ближайших скал – все было точно такое же, как на картине Пуссена. Смотришь – и просто не веришь глазам.

В тот же день, когда мы ездили в Арк, мы поднялись и на гору Безю, где находятся развалины средневековой крепости» бывшего командорства тамплиеров. Орден «Бедных рыцарей Христа и Соломонова храма» был учрежден в Иерусалиме в начале двенадцатого столетия, и, по свидетельству средневековых летописцев, первоначально в него входили всего девять рыцарей, которые поставили себе целью защищать христианских пилигримов, наводнивших Святую землю по окончании первого крестового похода – благородные воины в белых плащах с вышитым алым крестом и мечом в твердой длани. Их предводителем был Гуго де Пейн, французский дворянин из Шампани. Однако, похоже, де Пейн сотоварищи не столько хранили покой благочестивых туристов, сколько производили раскопки под Соломоновым храмом. Существует множество теорий относительно того, что искали тамплиеры: Святой Грааль, древние свитки, различного рода священные реликвии, нетленное тело Иисуса Христа или просто банальное золото. Никто не знает, нашли ли они, что искали, а если нашли, то куда оно делось потом – здесь мы вновь входим в область догадок и предположений.

Доподлинно известно лишь то, что уже в середине двенадцатого столетия численность тамплиеров возросла многократно. Их материальное положение также существенно переменилось, причем в лучшую сторону. Хотя часть тамплиеров по-прежнему оставались в Святой земле, большинство обосновались в Западной Европе, где орден владел обширными землями. Рыцари храма построили десятки замков и крепостей, церквей и прочих религиозных сооружений. На их деньги были основаны десятки больниц. У тамплиеров был собственный морской флот, и именно «бедные рыцари» разработали концепцию современного банковского дела. Как говорится, чтоб мы так жили. История тамплиеров самым что ни на есть тесным образом связана с историей Лангедока, в частности, именно здесь жил один из великих магистров ордена Бертран де Бланшфор, предок Марии де Бланшфор. Гора, где стоял замок Бланшфоров, находится менее чем в пяти милях от Ренн-ле-Шато. Она также присутствует на картине Пуссена «Аркадские пастухи».

Как известно, богатство заводит немало друзей и наживает немало врагов. В этом смысле тамплиеры, о несметных богатствах которых ходили легенды, не стали исключением. Среди нажитых ими врагов далеко не последним был Филипп Красивый, король Франции, задолжавший храмовникам большие деньги и не горящий желанием их отдавать. В октябре 1307 года, по высочайшему повелению короля, все тамплиеры во Франции были арестованы, а имущество ордена конфисковано. Тамплиерам были предъявлены обвинения по полному списку богомерзких ересей, включая оскорбление святого креста (посредством плевания на оный) и поклонение отрубленной голове. Многие признали свою вину, но все эти чистосердечные признания были получены посредством изощренных пыток, так что их «чистосердечие» более чем сомнительно. Тридцать пять тамплиеров не пережили и первого дня допросов. Несколько сотен погибли в течение первой недели после массового ареста.

Операция по ликвидации тамплиеров была разработана самым тщательным образом. На рассвете в пятницу, 13 октября 1307 года, все замки и крепости тамплиеров подверглись массированному нападению – одновременно на всей территории Франции. Отсюда, кстати, пошло суеверие, что пятница, 13-е, – день несчастливый. И, безусловно, он стал несчастливым для сотен несчастных, чьи ноги поджаривали на огне, пока от них не оставались обугленные культяшки – это была любимая забава королевских «пыточных дел мастеров». Спастись удалось лишь немногим разрозненным группам, и тамплиерскому флоту, который за день до облавы отбыл из Ля-Рошели. И вот еще любопытное обстоятельство: крепость на горе Безю осталась нетронутой. Почему? Может быть, по ошибке?

– Может быть, здешние прихвостни короля накануне неплохо гульнули, а утром болели с похмелья и вспомнили только к обеду: «Черт, а Безю-то мы так и не взяли. Ну и пес с ним. Наливай», – предположил Скэбис.

Может быть. Или, может быть, они решили, что не стоит драть задницу ради какого-то Безю. Крепость построена в труднодоступном месте; единственная дорога проходит почти по отвесному склону. Мы сто раз запыхались, пока поднялись. К Безю мы приехали примерно в семь вечера, и хорошо, что не раньше. Гора оказалась значительно выше, чем представлялась нам в самом начале подъема, но мы все-таки добрались до вершины – и тут нас ждало горькое разочарование. От крепости не осталось почти ничего.

Впрочем, нам послужил утешением изумительный вид, открывавшийся с вершины. На юге плотной сумрачной стеной возвышались Пиренеи. На востоке виднелся Бюгарш, его закругленная сглаженная вершина выделялась на фоне зазубренных пиков соседних гор. Но мы смотрели на север – на Ренн-ле-Шато. Расстояние было немалым, однако с помощью видеокамеры нам удалось приблизить картинку настолько, что мы разглядели даже очертания Башни Магдалы на краю деревни.

Уже смеркалось, из долины внизу поднимался легкий вечерний туман, и все Ренн-ле-Шато было окутано золотистой искрящейся дымкой, словно волшебное место из древней легенды. Мы смотрели как завороженные. Я даже подумал, что, может быть, Ренн-ле-Шато и вправду имеет какое-то отношение к Святому Граалю. Я думал о том, что такое Святой Грааль. Одни считают, что это кубок, из которого Иисус пил на Тайной Вечере; другие убеждены, что Грааль – это чаша, в которую собирали кровь Иисуса, распятого на кресте; третьи настаивают на том, что это не материальный предмет, а скорее духовный символ. В современном понимании Грааль означает нечто недостижимое; некий отсутствующий элемент, критически важный для полноты жизни, – что-то такое, что ищут все, а находят лишь считанные единицы.

В связи со всем вышесказанным мне вдруг подумалось: а что я здесь делаю? Зачем я приехал сюда? Отдохнуть? Пообщаться с друзьями? Потому что не знал, чем заняться, и у меня не нашлось других дел? Или я все-таки надеялся что-то найти? Пусть бессознательно, пусть безотчетно, и все же. Не Святой Грааль, нет. Но хотя бы мой яичныйСвятой Грааль. (Еще знать бы, что это такое.)

И тут мне вспомнилась одна фраза Дженни, которую она сказала в тот день, когда мы познакомились. Она сказала: «Ренн-ле-Шато придает ускорение карме». Однако я был не очень уверен, что моя карма готова к тому, чтобы ей придали ускорение.

5 Ренн-ле-Шато

Сперва мы едим ананас, а туристы идут на закуску

Май закончился, начался июнь, и я стал замечать, что атмосфера в Ренн-ле-Шато разительно переменилась. Когда мы только приехали (всего-то неделю назад), там было спокойно и тихо. Конечно, туристы присутствовали. Но они появлялись на пару часов, посещали музей и церковь, забегали в книжный магазинчик, обедали у Жан-Люка или в «Синем яблоке», после чего благополучно отбывали восвояси. Но с наступлением лета деревня вдруг словно проснулась от долгой спячки, и многие новые лица были не просто туристами, а туристами, что называется, со смыслом. Они приезжали не в легковушках, взятых на прокат, а в солидных домах-автоприцепах. Это были охотники за сокровищами. При лопатах и прочем инструментарии – все, как положено.

За исключением легендарного Крота, никто из приезжих не пытался производить раскопки на территории Ренн-ле-Шато (во всяком случае, не в открытую – все знали, что означает «Les Fouilles sont Interdites»), но в окрестностях было немало других интересных мест. Куда ни сунься, везде сплошные укромные уголки, потайные пещеры, таинственные расщелины – иными словами, тысячи и тысячи естественных тайников, где можно надежно припрятать золото, драгоценные камни или что там еще, не говоря уже о тайниках рукотворных – любая яма, прикрытая слоем земли, могла оказаться золотоносной.

Охотники за сокровищами не тратили время на осмотр местных достопримечательностей: церкви, кладбища и музея. Они там уже побывали, и все присмотрели, и прикупили себе футболки (15 евро в сувенирном киоске, три разных рисунка в ассортименте, размеры S, M, L и ХЬ), но все равно «зависали» в деревне. Похоже, что все они знали друг друга уже давно – собирались большими компаниями, курили, смеялись и говорили о чем-то своем. Они сразу же выделялись среди обыкновенных туристов: загорелые, вечно растрепанные, с горящими глазами и обветренной кожей, вся одежда заляпана грязью. В основном это были французы, но попадались также англичане, испанцы и итальянцы. По отношению друг к другу (да и ко всем остальным) они вели себя вежливо и дружелюбно, но напряжение все равно чувствовалось. Что-то было такое у них в глазах… Сперва я подумал, что это жажда: жажда денег, жажда богатства. Но потом понял, что дело не в этом. Люди, которые всерьез жаждут денег, не ищут сокровища с лопатой в руке. Шансы слишком малы.