Ретроградная Венера

Я деликатно покашливаю, догадываясь, что Саманта не слышала, как я вошла.

– О! – Она испуганно смотрит на меня. – А я думала, ты у… стоматолога. Я тут просто… смахивала пыль.

Саманта нервно улыбается, уголки ее рта приподняты, как у Чеширского кота.

– Ну и везучая же ты, – продолжает она приторным тоном. Слишком приторным. – Такие как Кевин на дороге не валяются.

Она возвращает фотографию на стол.

– Угу. – Я усаживаюсь за стол и, поставив снимок на место, открываю почту. – Не валяются.

Для меня не секрет, что Саманта положила глаз на моего парня. Я же вижу, как она расцветает, когда он звонит или заскакивает к нам в офис. Но я не боюсь. Саманта не в его вкусе. Она наряжает трех своих кошек в детские комбинезончики и называет их «мои детки».

– Я заметила у тебя напоминание об ужине в ресторане сегодня вечером, – говорит Саманта, которая не спешит уходить к себе. – Le Reve. Ух ты! – У нее широко распахиваются глаза. – Неужели он… сделает предложение?

У меня начинают гореть щеки. Да что ж такое с этим поколением, для которого вообще не существует личных границ? Ясное дело, Кевин собрался делать предложение, но я не буду обсуждать это с Самантой. Мы встречаемся уже два года и прошли все необходимые предварительные этапы. Кевин свозил меня в Нэшвилл, где мы с его родителями отпраздновали Рождество, завтра мы летим в Сиэтл, а оттуда отправимся на пароме на Бейнбридж-Айленд навестить мою тетю Рози. Мы с Кевином обсуждали планы на будущее: о путешествиях, о домике с небольшим садом на побережье залива Сан-Франциско, буквально у самой воды. Однако кульминационный момент настал пару месяцев назад, когда мы зашли в ювелирный Tiffany. Я невзначай обратила внимание на кольцо для помолвки, и Кевин понимающе заулыбался, а затем попросил у продавщицы карточку с контактами магазина. Да, все идет по плану. И что же случится сегодня вечером? Мощный финальный аккорд.

– Ты уверена? – спросила Фрэнки, моя лучшая подруга, когда мы болтали по видеосвязи.

Она сидела на диване в своей нью-йоркской квартире с грязевой маской на лице, и, несмотря на то, что мы находились на расстоянии в пять тысяч километров друг от друга, это не помешало нам выпить вместе по бокалу вина. Не то чтобы ей не нравился Кевин. Безусловно, она его обожает. Его обожают все, особенно моя помощница Саманта.

Я кивнула в ответ на вопрос Фрэнки, но не отважилась взглянуть ей в глаза и, уставившись в бокал, сделала большой глоток вина.

– Эй, – позвала она. – Прости. Я просто хочу убедиться, что ты… уверена.

Уверена. Конечно, я уверена. Когда речь идет о работе, моя интуиция отточена острее, чем лезвие японского ножа. Я могу уболтать совет директоров любой из крупнейших мировых компаний и провести их генерального сквозь минное поле бизнеса, как опытный сапер. Я решительная, целеустремленная и сильная. А в любви? В личной жизни я применяла тот же самый подход: оценивала достоинства и анализировала недостатки партнера. Словно самый циничный судья на шоу талантов, я без малейших сожалений лишала кандидата права прохода в следующий тур. Зачем терять время на человека, который мне не подходит?

А потом появился Кевин. Его «резюме»? Безукоризненно. Плюс он обалденно смотрится в костюме, способен поменять колесо, а в его квартире царит чистота. Беру.

– Знаешь, как я поняла, что это тот самый? – Фрэнки улыбнулась, с ностальгией вспоминая вечер, когда встретила своего будущего мужа Кристиана. – Я будто нашла недостающий кусочек мозаики, который искала всю жизнь. – Она замолчала, глядя на меня с экрана. – Ты уверена, что чувствуешь к Кевину то же самое?

Фрэнки говорила с такой убежденностью, с таким знанием дела. Признаю, ее слова задели меня за живое. Действительно ли Кевин – недостающий кусочек моей мозаики? А потом я отмахнулась от сомнений. Он успешный, добрый, потрясающе красив. Что еще надо?

– Естественно, я чувствую к Кевину то же самое! – вспылила я. – Хватит меня запугивать, давай лучше подумаем, что я надену на ужин в Le Reve!

Да, сегодня вечером наши с Кевином жизни сплетутся воедино, и так будет до конца наших дней. Если я, конечно, доживу до конца рабочего дня. Я расправляю плечи и кликаю на письмо от Кристины. Так что же не понравилось нашему генеральному в тезисах, которые я подготовила ранее? Знаю наперед: сначала директор в ярости, потом сдувается и остывает. И так повторяется снова и снова. И конечно, итог один: все переделать! А потом все вернуть, как было. Ничего нового.

– Ой, чуть не забыла! – восклицает Саманта, переминаясь на пороге моего кабинета. – Пока тебя не было, я приняла несколько звонков: Джен из бухгалтерии, Ник из инвестиционного фонда и…

– Не сейчас, – прерываю я. – Сначала я должна утихомирить Фила, а потом у меня мероприятие вне офиса.

У Саманты вытягивается лицо. Примерно так она смотрит на меня, когда ломается ксерокс или когда бухгалтерия неожиданно требует отчет по расходам.

– Ты о походе в парикмахерскую?

Я пропускаю мимо ушей ее язвительный намек.

– Будешь выходить, закрой за собой дверь, пожалуйста, – отвечаю я.

* * *

Как взмыленная лошадь, я врываюсь в салон красоты и обнимаю Кристен, к которой хожу много лет. Она с гордостью показывает на телефоне фотографии своей восьмимесячной дочки, лысую голову которой украшает венок из розовых цветов.

– Боже, какая прелесть! – восклицаю я, изображая восторг.

Интересно, только мне кажется, что все младенцы выглядят одинаково? Как будто инопланетяне.

Я сажусь в кресло, и в это время по видеосвязи звонит Фрэнки.

– Привет, – устало говорю я.

– Что случилось? – Она с подозрением прищуривается.

– На работе кошмар, – объясняю я. – Аврал за авралом. Клянусь, еще немного, и эта работа меня доконает.

– Только не сегодня, – ободряюще улыбается Фрэнки.

Я слабо улыбаюсь, радуясь, что уехала из офиса, но в голове еще крутятся события рабочего дня.

– Не стану врать, – признаюсь я, – я очень довольна поправками, которые внесла в завтрашнюю презентацию для нашего генерального. Думаю, я поняла, как разом определить проблемы нашего акционера. Для увеличения стоимости компании наращиваем максимальную операционную эффективность.

Фрэнки закатывает глаза:

– Лена, а можно человеческим языком?

– Прости, пожалуйста, – смеюсь я, понимая, как ее бесит мой профессиональный жаргон.

С Фрэнки (Франческой) мы познакомились на первом курсе Нью-Йоркского университета, когда нас поселили в одну комнату в общежитии. Нас роднили схожие взгляды на главные жизненные вопросы, но были и отличия, благодаря которым мы друг с другом не скучали. Мы подружились на почве множества вещей, о которых у нас имелось мнение, отличное от большинства: обе терпеть не могли еду из столовки и помешанных на парнях девчонок с нашего этажа; нам обеим нравились разноцветные, а не белые елочные гирлянды и запах карандашной стружки. Мы обе зачитывались книгами Энн Ламотт, слушали альтернативный рок и обожали Зои Дешанель.