Ретроградная Венера

Там я и нахожу тетю – с книгой в руках, в кресле у камина, где тлеющие угли переливаются оранжевым и малиновым. Не дав Рози опомниться, подбегаю к ней и сразу же вижу морщинки вокруг глаз и заметно впавшие щеки. В прошлом месяце тете стукнуло семьдесят. Годы, проведенные в разлуке, не пощадили ее – наверное, и меня тоже.

– Как же я рада, что ты приехала, – шепчет Рози, прижимая меня к груди. – Я по тебе очень скучала.

В свете камина заметно, что тетины глаза блестят от слез.

– Прости, что долго не приезжала, – бормочу я, чувствуя, как сжимается сердце.

– Не извиняйся. – Рози прижимает руку к сердцу. – Для меня ты всегда рядом.

Я проваливаюсь в пухлое кресло рядом и смотрю, как в камине пляшут язычки пламени.

– Хочешь поговорить? – спрашивает тетя.

– О Кевине? – вздыхаю я.

Она кивает.

– Не знаю, что сказать, – начинаю я. – Меня будто пыльным мешком ударили. Чувствую себя дурой. Мы встречались два года! Я думала, у нас… все серьезно.

– Понимаю, – отзывается Рози. – Твои чувства искренни, но они со временем пройдут. Может, еще будешь благодарна, что все вышло именно так.

– Благодарна? – пожимаю плечами я. В памяти всплывает лицо Кевина вчера вечером, и на меня вновь накатывает острое унижение. – Не уверена.

С тяжким вздохом я закрываю лицо руками и говорю:

– Как я умудрилась оказаться настолько слепой? Я думала, мы хотим одного и того же.

Рози поудобнее устраивается в кресле и отвечает:

– Видишь ли, нельзя подходить к делам сердечным как к бизнес-плану.

– Да, Фрэнки мне так и сказала, – грустно заключаю я. – Признаю. Виновна.

Тетя с улыбкой откладывает книгу, и я вижу на корешке название.

– Рози! – Впервые за сутки я смеюсь. – Ты читаешь «Пятьдесят оттенков серого»?!

Она пожимает плечами, и я замечаю, что тетина седая шевелюра до плеч уже не такая густая, как раньше.

– Ну, моложе я не становлюсь, вот и решила выяснить, пока не поздно, из-за чего вся суета!

– И как? – улыбаюсь я. – Твои ожидания оправдались?

Рози хитро ухмыляется.

– Конечно, великой литературой я бы это не назвала, но… любопытно. Весьма.

Нас с Рози всегда объединяла страсть к чтению. Хоть мебели в моей квартире в Сан-Франциско было мало, зато на прикроватном столике вечно громоздилась шаткая стопка книг. И точно такие же стопки книг высятся у тети в гостиной.

– Скажи, Кевин любил читать? – спрашивает Рози, внимательно глядя мне в глаза.

На миг задумываюсь, рисуя в воображении его образ: на голове наушники, в руках iPad, на котором Кевин смотрел бесконечные сериалы Netflix, пока я читала книгу.

– Не очень-то.

– Хм-м… Помнится, ты говорила, что не сможешь жить с тем, кто не любит книги.

Я тоскливо смотрю в сторону.

– Твой «бизнес-план» оказался ненадежен.

– Скорее уж обречен на провал, – отвечаю я, разглядывая полки у дальней стены. – Вижу, ты по-прежнему собираешь камни.

– Кристаллы, милая, – гордо поправляет меня тетя. – Вообще-то, они обладают сильной энергетикой и могут исцелять.

Мы с Рози во многом схожи, но ее веру в разные мистические штуки я не разделяю.

– Достань, пожалуйста, вон тот, розовый, верхний правый, – просит тетя.

Я встаю на цыпочки, беру камень и, чувствуя его прохладное прикосновение к ладони, протягиваю Рози.

– Нет, – качает головой она. – Подержи еще немного.

Я рассматриваю розовый квадратный камень, лежащий у меня на ладони. В тусклом свете камина он как будто переливается разными цветами радуги.

– В нем заключена молчаливая мудрость, – восхищенно произносит Рози. – И невероятная мощь. Розовый кварц – один из самых целительных кристаллов для сердца. В его власти подарить любовь и гармонию.

– Любовь и гармонию, говоришь? – хмыкаю я, ставя камень на столик между нами. – Рози, я тебя очень люблю, но, чтобы наладить мою личную жизнь, понадобится целый грузовик розового кварца.

– А ты пока оставь его у себя, – хитро улыбается тетя. – И сама все увидишь.

– Ладно, – соглашаюсь я, только чтобы порадовать тетю.

Мудрые глаза Рози изучающе всматриваются в мое лицо. От тети ничего нельзя было утаить, и порой это даже пугало.

– Позволь задать тебе вопрос, – говорит она. – Какие чувства вызывал в тебе Кевин? В смысле, когда находился рядом?

– Сложно сказать, – пожимаю плечами я. – Я об этом не думала.

– А надо бы. Ведь это самое главное. Так я поняла, что Билл – тот самый. С ним все становилось… на свои места. Мы подходили друг другу.

– Дай угадаю, – с ноткой сарказма произношу я. – Как два кусочка мозаики?

– Вообще-то, да.

Я закатываю глаза. Тетя смотрит, как за окном волны обрушиваются на берег, словно желая нам спокойной ночи. В отличие от меня, Рози познала любовь – настоящее чувство. Глядя на ее умиротворенное лицо, я понимаю: тетя думает о нем.

Билл умер сразу после моего рождения, но благодаря красочным рассказам Рози мне казалось, будто я знала его всегда. Она поведала мне про ящик с рыболовными снастями для ловли на мушку, который стоял в прихожей. Про сиплый голос Билла. Про его любовь к картофельной запеканке с фаршем. Рози и Билл часто смеялись, обожали танцевать. Я много раз представляла, как они в гостиной слаженно двигаются под старый джаз. Билл эффектно отклоняет Рози назад, на манер танго, и она взвизгивает от восторга.

После его смерти Рози так и не вышла замуж, она даже на свидании ни разу не была. Когда я спросила о причине, тетя ответила, что не чувствует в этом нужды, ведь ее сердце несвободно.

Чувствуя мое смятение, Рози нежно треплет меня по руке. Вспомнилась мама с ее каруселью из ухажеров и расставаний – тоже своего рода «конвейер». Неужели и мне судьба уготовила парад разочарований?

Рози вновь улыбается, глядя на меня большими умными глазами.

– Помни, сердце – такая же мышца, и ее нужно тренировать. А для этого требуется практика.