Ревизор: возвращение в СССР 30

— А что по фальшивомонетчикам решили? — напомнил я, глядя на Бортко.

— Да что решили, ничего не решили, — ответил он. — Чёрт с ними. Оставим их в покое.

— Почему?

— Ты хочешь стать фигурантом этого дела?

— Нет, конечно.

— Ну, а что тогда спрашиваешь? Начнётся расследование, так или иначе выйдут на нас всех, кто монеты покупал у Шестинского.

— А если оставить всё, как есть, — возразил я, — их рано или поздно, всё равно возьмут. Не верю я, что они никогда не попадутся, уж слишком грубо работают. Обманут вот так же, как нас, родственника какого-нибудь милиционера, и тот не упустит шанс продвинуть свою карьеру за счет этой наводки. Но это уже будет полностью вне нашего контроля. И тогда однажды для нас может случиться внезапный сюрприз… И как обычно бывает, по закону подлости, это будет совсем не вовремя…

— Вот умеешь ты убеждать, — вздохнул Бортко. — Теперь уже я с тобой согласен… Но сам решить за Захарова не могу… А знаешь-ка, что? Езжай-ка ты сам к Захарову и поговори с ним на эту тему. Он о тебе очень хорошее мнение имеет, вот и объяснишь свои соображения по этой банде.

— Ну, хорошо, — пожал я плечами.

Нам принесли заказ. Сатчан с Бортко переключились на предстоящий субботник.

— А на «Полёте» же тоже будет субботник? — спохватился я.

— Естественно, — ответил Сатчан.

— И в музее?

— А ты каждую субботу, что ли, там работаешь? — удивился он.

— Пока что да. Просят люди…

— И что ты там делаешь? — спросил Бортко.

— Репетиторством занимаюсь. Не домой же людей вести.

— Ты не перестаёшь удивлять, — с интересом посмотрел он на меня.

— Давай, я позвоню, попрошу, чтобы в музее субботник в будни провели. Направили на него членов клуба. Им только лучше будет, не надо будет в субботу выходить, — предложил Сатчан.

— Спасибо, — взглянул я на него с благодарностью.

Мы вкусно пообедали и разъехались по делам.

Мне нужно было попасть на Стекольный завод на юге Москвы. Выехал сильно заранее, думал, что придётся искать, но быстро доехал и уже собрался сорок минут ждать, сидя в машине, а потом подумал — а зачем?

Как показывает практика, мне всегда приходится задерживаться после лекций и дополнительно беседовать с людьми. Или с их начальством. Так почему бы сейчас не начать, до лекции, раз время есть.

Ионов дал мне телефон председателя месткома Куприянова, так что я нашел телефон-автомат и набрал его, извинившись, что так рано приехал. Он немедленно велел мне идти к нему.

Олег Матвеевич оказался полным человеком среднего роста, лет под пятьдесят. Улыбчивый и обаятельный. Как только меня увидел, так сразу и заявил, что я у них ещё ни разу не был.

— Согласен, не помню такого, — пожал я протянутую руку и представился.

— Ну, тогда пойдёмте. Я вам сейчас такое покажу!

И он привёл меня в горячий цех, где плавили стекло, отливали его в цветные листы, дробили на квадратики и делали мозаичные листы, которые они называли коврами. Смотрел на процесс изготовления как заворожённый. Честно сказать, и не подозревал, что в Москве есть такое эффектно выглядящее производство.

— Пойдёмте, пойдёмте, товарищ лектор, — требовательно потянул Куприянов меня за локоть. — А то не успеем всё осмотреть.

— А это ещё не всё? — ошалел я.

— Декоративные панно ещё интереснее.

У них там оказалась целая художественная мастерская. Панно были большие и маленькие. Прозрачные витражи и непрозрачные гигантские настенные изображения для каких-то учреждений. Их отливали кусками.

— Вот это да, — почувствовал я гордость за страну. — Богата земля наша талантами.

— Это всё исключительно разработки нашего коллектива, — подлил масла в огонь Олег Матвеевич.

Лекцию начал с выражения своего искреннего почтения и уважения к тому, что собравшиеся в зале люди делали. Поделился своими впечатлениями от их работ.…

Заметил, что они начали переглядываться между собой. Похоже, для многих собственная работа давно превратилась в рутину и только мои слова заставили задуматься о том, какая красота выходит из-под их рук.

Тема лекции была про советское образование. Привёл несколько цифр из методички, быстро прошёлся по основной программе, добавил сравнения как у нас, и как у них, и вернулся к данному конкретному предприятию. Предложил им в конкурсах со своей продукцией участвовать.

— У вас очень высокий художественный уровень продукции, вам надо и в международных конкурсах принимать участие, — убеждал их я.

— Ну вы и наговорите, товарищ лектор, — задорно выкрикнул женский голос откуда-то из середины зала.

— А вы попробуйте, — улыбнулся я. — Попытка — не пытка. А я про вас статью напишу, если победите. Как получите какой приз, сразу ко мне и обращайтесь, я свой телефон оставлю Олегу Матвеевичу.

Вопросов не оказалось, но галдели долго. Куприянов, поднявшись ко мне, объявил лекцию оконченной и повёл к себе в кабинет.

— А насчёт статьи, — помявшись, начал он, — что вы имели в виду?

Показал ему своё журналистское удостоверение.

— И что, правда напишите?

— Про победителей международного конкурса? Да с удовольствием напишу! — заверил я его.

— Ну, надо попробовать, — заёрзал он на стуле и попросил мой телефон.

Выходили мы с ним через проходную вдвоём. Он мне принёс стекло для кухонной двери, завёрнутое в несколько слоёв обёрточной бумаги. Уж не знаю, что там изображено, но, наверняка, что-то очень красивое. Захотелось сразу и развернуть, но решил до дома потерпеть, а то люди трудились, заворачивали… Да и не разбить бы…

Глава 12

Москва.

Не стал рисковать и везти витраж в общественном транспорте, вызвал себе такси. Мы с водителем аккуратно уложили его сзади на сиденье и придавили моим портфелем для надёжности.

Дома была только Ирина Леонидовна. Распаковал витраж и мы с ней хором ахнули. Во-первых, это был шедевр. А во-вторых, он невероятно хорошо вписывался в наш интерьер. Сюжет картинки предельно простой: зима, деревья в снегу и снеговик с красным носом-морковкой. Но, учитывая, что у нас фартук на кухне выложен красно-белыми плитками, это просто попадание в яблочко!

— Ирина Леонидовна, сегодня установить этот витраж уже не успею. Завтра займусь. Не говорите Галие, пожалуйста, — попросил я. — Хочу ей сюрприз сделать.

— Хорошо, Паш, как скажешь, — улыбнулась наша няня. — Где ж ты его взял?

— Мне сказали, что это из студенческих работ… Правда, не представляю, где у нас таких специалистов могут готовить?

— Ну, где-то же да готовят, — взглянула она с откровенной завистью на меня, когда я тащил витраж к себе в кабинет, чтобы спрятать где-нибудь на шкафах.