Ревизор: возвращение в СССР 30

— Тише, тише, Настенька, хоть ты не плачь, — попросил он её, подхватил под руки обеих своих женщин и повёл к дому матери. К бывшему дому матери…

— У нас есть ещё три дня, — проговорил он. — Мы что-нибудь придумаем…

Пока дошли до дома, Оксана остыла, а Настя совсем раскисла. На автомате они разделись-разулись в прихожей и сели на диван.

— Что мы можем предпринять в этой ситуации? — чувствуя, что начинает сильно нервничать, встал перед ними Руслан.

Жена сидела и тихо плакала, мать смотрела на него в ожидании, а у него не было ни единой идеи, как выпутаться из создавшегося положения.

— Ты меня спрашиваешь, что нам делать? — раздражённо спросила его мать, чувствуя, что пауза затянулась. — Сам заварил эту кашу, сам теперь и расхлёбывай!

— Это каким же образом я её заварил? — ошарашенно спросил Руслан. — Вообще-то, это была твоя идея! Это ты прибежала с этим объявлением, и заявила, зачем нам маклер? Мол, я сама уже всё нашла и решила… Сэкономила триста рублей?

— Я?! Да кто из нас мужик?! Ты что, никогда не слышал от отца, как он говорил — выслушай женщину и сделай по-своему? Ты должен был всё проверить, разобраться!

— Я тебе сразу сказал, что нужен специалист! — начал злиться Руслан. — Говорил? Говорил. Не знаю я, как всё это делается!

— А раз не знаешь, куда ты лезешь, не зная броду? — вскочила мать. — Ты должен был меня остановить!

— Как тебя можно остановить? — окончательно разозлился Руслан. — Ты же не слышишь никого, кроме себя! И сейчас, вместо того, чтобы думать, что нам дальше делать, ты сидишь и вину на меня переводишь! Это нам что, поможет исправить ситуацию?

— Откуда я знаю, что нам дальше делать? — обиженно отвернулась от него мать.

— Вот, сколько раз зарекался тебя слушать, — едко заметил Руслан. — Есть у тебя среди родителей в саду кто-нибудь из милиции?

— У Лёньки Шишкина дед в милиции служил, в отставке сейчас, — неохотно ответила мать.

— Надо с ним посоветоваться. Он же всех у нас в УВД знает, может, поможет… Пошли к нему.

— Я на работу пойду, — всхлипнула Настя, тихо сидевшая во время их перепалки. — Я же до обеда только отпросилась.

— Иди, иди, дорогая, и не плачь. Мы что-нибудь обязательно придумаем, — проводил Руслан жену и вернулся к матери. — Пойдём, чего ты сидишь?

— Это что же, мы придем к старшему Шишкину, и вскоре все будут знать, что меня обвели вокруг пальца как последнюю дурочку? — резко ответила она, недовольно взглянув на него и опять отвернулась.

— А что ты предлагаешь? Молча утереться и уступить две комнаты за тысячу рублей? Я на это не подписывался!

— А на репутацию матери тебе наплевать? Я, между прочим, детским садиком заведую! Мне люди своих детей доверяют!

— Мам! Какая репутация?! Опомнись! Нас обокрали! Вставай и пошли!

* * *

Из редакции отправился в типографию. Ганин встретил меня не очень приветливо. А Марьяна, как всегда, была на контрасте, собранная и предупредительная. Тут же меня за стол усадила, чаю налила, выставила разнообразные вазочки с печеньем, конфетами и вареньем.

— Вот, решил вас навестить, — сообщил я. — Слышал, что удалось отделаться малой кровью. Ну, рассказывайте, что у вас тут происходит?

— Кому малой, а кому не очень, — недовольно ответил Ганин, потянувшись за конфетой.

— Давайте, я вам кипяточку долью в чашку, Макар Иванович, — заботливо предложила Марьяна и тут же, не дожидаясь ответа и долила. — А то чай уже остыл совсем.

Вот, наверное, так они и работают. Она озвучит что-то, типа посоветовалась и делает, не дожидаясь согласия или одобрения. А Ганину всё пофиг, что чай горячий, что холодный… Его, небось, только потеря денег интересует.

— Как говорят мудрые евреи, спасибо, господи, что взял деньгами, — ответил я ему. — Лучше заплатить, чем сесть. Разве не так?

— Конечно, так, — ответила за него Марьяна. — Правда, Макар Иванович?

— Лучше-то лучше, а денег всё равно жалко, — отмахнулся он от нас.

— Макар Иванович, сказку про золотую антилопу помните? — не выдержал я. — Чем там всё закончилось?

Он взглянул на меня с такой ненавистью, как будто я ему пощёчину дал. Нет, он неисправим, это, явно, какая-то психопатология.

Показал глазами Марьяне на выход, приглашая её поговорить без свидетелей и направился в коридор. Она вышла за мной, и мы прошли вдоль по коридору подальше от дверей в кабинет директора.

— Марьяна Платоновна, слышал, что вас ставят вместо Ганина?

— Да, уже и приказ готов, — кивнула она.

— Не повторяйте его ошибок, укомплектуйте полноценную команду как по штату положено. Нормального бухгалтера возьмите, главного инженера. А если он захочет, пусть совмещает обязанности инженера по охране труда. И регулярно проверяйте, чтобы все было как следует оформлено. И спирт тот же лучше вообще у себя в кабинете под замком держите. Если еще раз от вас привезут сотрудников с отравлением спиртом, никакой адвокат и никакие ухищрения уже не помогут.

— Конечно, Павел, так всё и сделаю.

— А Ганин остаётся у вас замом?

— Остаётся, — печально вздохнула она. — Велели не увольнять.

Я вздохнул не менее печально, услышав это. Вроде и понять можно, он слишком много знает, но, блин…

— Присматривайте за ним. Его поведение не поддаётся логическому объяснению, оно абсолютно иррационально. От него можно ожидать чего угодно. А вы, вообще, давно его знаете?

— Ох, наверное, — задумалась она, — лет пятнадцать уже знаю. Нет! Больше…

— И он всегда был таким?

— Что вы, нет, конечно. Не знаю, что на него нашло в последние годы…

— А сколько ему, кстати, лет?

— Пятьдесят восемь.

— Ещё два года потерпим и проводим с почётом на пенсию.

Мы с ней вернулись в кабинет директора. Марьяна села в директорское кресло. Попрощался с ними и пошёл на выход.

* * *

Попрощавшись с куратором, которого глубоко уважала за разумные советы, Марьяна переключилась на документ, который она держала в руках. Это был приказ издательства «Просвещение» о назначении её директором типографии номер двадцать один. Момент ее торжества!