Ревизор: возвращение в СССР 30

— И после еды, и после питья… Лет до полутора, теперь, так и будет, — кивнула она. — Потом всё нормализуется. Научатся. Ещё с ножом и вилкой кушать будут, да ребятки? Я им уже даю ложку, когда кушаем, пусть учатся держать…

Всё-таки, педагог — это не профессия, это призвание, — думал я по пути на тренировку.

* * *

Москва. Воинская часть в «Лосином острове».

К Глебу Догееву приехали приятели. Они учились когда-то вместе в военном училище. Потом служба их разбросала, а через десять лет все неожиданно встретились в Москве.

Программа у них была уже обкатана. Сперва тренировались в стрельбе, а потом тихонько распивали бутылку коньяка на троих, обсуждая свои текущие новости и общих знакомых.

— У нас с этой универсиадой у всех крышу посносило, — жаловался Николай Евдокимов. — Вынь, да положь им мероприятия…

— Что за универсиада? — поинтересовался Догеев.

— Ты что, не слышал? В августе в Москве будет проходить. Это как олимпиада, только для студентов.

— Международная?

— Ну, естественно… Я с чего вообще начал-то об этом? Посоветуйте, какие спортивные мероприятия можно от военной кафедры организовать? Насели на меня из ректората…

— Кросс в противогазах, — предложил, смеясь, Догеев.

— И кто в противогазах побежит? Я сам?

— Студентов своих заставь! — разухабисто жестикулируя, предложил Догеев. — Пинками! Что, не знаешь как это делается?

— Это тебе не армия! — возразил ему Евдокимов. — Там попробуй кого-нибудь пинками… Не в сына министра попадёшь, так в племянника секретаря райкома…

— Не, ну подожди, — остановил его Пугачёв. — А помнишь, парень у тебя тут постреливал, журналист. Он же в МГУ учится? Ты говорил, вроде…

— Точно, Колян! Он у тебя в МГУ учится! Хочешь, я тебе выездные соревнования тут устрою? Привезёшь своих студентов. Я с командиром договорюсь. Отличное будет спортивное мероприятие! И мы себе какую-нибудь галочку поставим.

— А кто у меня учится? — заинтересованно спросил Евдокимов.

— Ивлев. Павел Ивлев.

— Не слышал… А какой курс?

— Чёрт его знает, — пожал плечами Догеев. — Может, пятый… Держится очень солидно, совсем зеленым пацаном быть не может.

— Да нет. Четвёртый, — возразил ему Пугачёв. — Молодо выглядит…

— Короче, или четвёртый или пятый, — решил Догеев. — Он уже на радио выступает и в «Труде» печатается…

— И стреляет неплохо, — добавил Пугачёв.

— Ивлев, значит… Не помню такого. Затихарился, получается, помалкивает, что сюда стрелять ездит. Не так и много кто умеет хорошо стрелять из наших студентов. Тех, что в армии не служил. Хотя, конечно, большинство тех, кто служил, тоже хорошо стрелять не умеет. Научишься тут, если тебя посылают дачу генералу строить, да потом его арбузы сажать и пропалывать…

— Вот и проверишь, — наполнил стаканы Догеев.

— А вообще, хорошая идея, — заметил Евдокимов. — Отличное будет мероприятие. Привезём человек двадцать, постреляем. Начальника кафедры с собой возьму… Потом студентов отправим, а сами посидим.

* * *

Вернулся с тренировки не поздно, но дети уже спали. Жена сидела на кухне с двумя индийскими комплектами постельного белья с несчастным видом.

— Что случилось, дорогая? — чуть не рассмеялся я.

— Не могу выбрать, какой завтра Алироевым подарить. У них завтра два года со дня свадьбы…

— Ух ты! Уже два года! Как время быстро летит, аж жуть. Ну, давай, я тебе помогу, — предложил я и взял оба комплекта. — Отвернись… В правой руке или в левой?

— В левой. Нет. В правой.

— Так в левой или в правой?

— В левой.

— Точно?

— Точно.

— На, держи.

— Это нам, — улыбнулась жена — А этот, значит, подарим.

— Я думал, мы подарок выбираем, — расхохотался я. — А у тебя всё наоборот, дорогая.

— Ничего не наоборот, — игриво возмутилась она. — А, я, кстати, завтра в Союз писателей поеду.

— Бери автографы там у всех подряд, — посоветовал я.

Правда, шансы, что она там кого-нибудь серьезного встретит, авторитет кого не является дутым, очень невелики. Сейчас романы тиражами по сто тысяч печатают в основном всякие лизоблюды, которых никто на самом деле и не читает… А автографу от такого писателя грош цена в базарный день.

Во вторник с утра пораньше, пока Ахмад на службу не ушёл, пошли с женой поздравлять их с мамой. Искренне высказался, что очень рад за маму. Благодарил Ахмада, что я за неё спокоен. Ну, в общем, поздравили.

Галия с мамой сразу вскрыли упаковку комплекта и пошли смотреть, как он будет смотреться в спальне.

— Навел я справки. Ваганович к нам в партком устраивается, — без предисловий сообщил Ахмад, пока мы остались одни.

— Слов нет, — развёл я руками.

— Может, пойти в партком и рассказать, кого они пригрели? — предложил он.

— Нет, не стоит. У тебя нет доказательств. Будет выглядеть, как сплетня или вообще, клевета. Еще потом к тебе начнут присматриваться. Да и не стоит всем знать, что ты хоть несколько дней, но в камере все же просидел по подозрению в хищении. Другу на заводе сказал, уже много.

— Он молчать пообещал, — расстроенно сказал Ахмад, — что же делать?

— Ну, не выпускай Вагановича из виду. Держи руку на пульсе… О, придумал! Тебе надо будет, как-то, словно невзначай, познакомить твоего начальника с Шанцевым. Как будто случайно пусть встретятся, на дне рождения твоём, к примеру. Одно дело, ты что-то там рассказываешь, то ли сочиняешь, то ли выдумываешь… И совсем другое дело, когда это говорит первый секретарь горкома, да ещё преемник Вагановича, приводя факты и цифры. А если узнает твой начальник, узнает и секретарь парткома, будь уверен.

— Ловко, — усмехнулся Ахмад. — Жаль, до июля ещё ждать и ждать…

— Новоселье устрой, — предложил я. — Это даже лучше. День рождения можно и на работе отметить. А на новоселье твой начальник по-любому приедет, чтобы тебя не обидеть. Надо только ещё и Шанцева пригласить.

— Чтобы он еще захотел в это ввязываться… — с сомнением покачал головой Ахмад, — он-то свои проблемы решил, Вагановича из Святославля выкурил.

— Ну, насколько я понял, он достаточно умен, что Ваганович, который сделает карьеру в Москве, ему самому не нужен. Он же тогда может с триумфом однажды и на родину вернуться…