Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
Договорились, что она мне ещё перезвонит после согласования второй темы, но в этот раз она мне сразу предложила подъехать завтра на запись к одиннадцати часам.
Хорошо, что ничего не запланировано на это время, — подумал я, листая ежедневник и возвращаясь в кабинет за работу.
Святославль.
— Лейтенант Звягинцев, — представился директору ЖБИ Рудневу сотрудник ОБХСС.
— Старший лейтенант Николаев, — представился для проформы Иван.
— В рамках расследования уголовного дела о хищениях
— Да-да, конечно, — поспешно проговорил директор и предложил посетителям пройти с ним в экономический отдел.
— Иван, а чего вдруг сегодня начали? — тихо спросил Руднев, немного отстав от Звягинцева. — С понедельника же собирались…
— Да звонок вчера по ноль два поступил, что на Левичева напали…
— Это из-за драки, что тут была перед заводом? — удивился Руднев. — Козин сказал, ему нос чуть-чуть разбили…
— Ну, чуть-чуть, не чуть-чуть, а разобраться надо было, кто, за что? Дело-то уголовное… Наши его приняли вчера вместе с дебоширом до выяснения и уже решили не отпускать, раз так получилось. Сегодня с утра работать с ним начали.
— А что за драка-то, с подельником что-то не поделили? Группу лиц будем инкриминировать?
— Нет, там житейские проблемы. Левичев мужику напакостил, который из Брянска свою квартиру на его обменял. Там уже разобрались, мужика отпустили.
Святославль.
— Верочка, ты не представляешь, какой это мужчина! — восторженно делилась с методистом своего детского сада Оксана. — Как артист в кино. У нас в Святославле таких и близко нет.
— Что ж ты его тогда из квартиры-то выпустила, — улыбаясь, смотрела на неё приятельница. — Надо ж было хоть ключ сломать в замке, что ли…
— Поздно спохватилась. — махнула рукой она. — И Руслана ещё ждала. Он приходил зеркало повесить и вешалку в коридоре… Но ничего, он мне свой телефон оставил, — загадочно посмотрела на методиста Оксана. — Придумаю что-нибудь и позвоню ему в Москву в выходные…
— А он какой тебе телефон-то оставил? — заинтересовалась Вера — Рабочий или домашний?
— О… Вроде, рабочий, — сразу подобралась Оксана. — Молодец ты, Вер, сообразила! Это получается, мне надо звонить ему сегодня или завтра в рабочее время!
В университет специально хотел приехать к концу последней пары, с нашими пересечься, новости узнать. Но не рассчитал и пережидал в буфете. И хорошо! Вспомнил, что девчонкам в группу разбора писем надо что-то купить, и вычистил в буфете лоток с остатками песочных пирожных. Штук восемь последних забрал и пошёл к нашим. Успел с парнями повидаться, все живы-здоровы. У Ираклия спросил, как там новенький с фабрики «Рассвет», работает?
— Кирюха-то? Работает, да ещё как! — улыбнулся он. — Вообще, у него приличный оказался опыт в строительстве, много знает, много умеет. Это нам здорово помогает.
— Ну, отлично! — обрадовался я. — Признаться, ко всему был готов, и что он работать не станет, интенсивность в стройотряде всё-таки высокая, а у него и основная работа
не сахар, не на скамье студенческой сидит все же… А он, значит, ухватился за моё предложение?— Не то слово! Работает каждый день, не пропускает.
— Это радует… Привет ему передавай!
— Обязательно, — улыбнулся Ираклий.
Костян Брагин поинтересовался, как там комиссия у наших соседей по усыновлению, уже была?
— Сегодня вроде должна быть, — ответил я.
— Да я знаю, что сегодня, — ответил он. — Думал, может ты в курсе уже, чем дело закончилось? Говорили, Ларчёнок быстро мальчишку забудет, не переживайте, а она всё помнит. И каждый день спрашивает, когда к Мишке в гости поедем? А мы всё тянем в надежде, что скоро не надо будет никуда ехать… А то в детский дом страшно ехать. Женька боится, что она опять в Мишку вцепится и будем вчетвером отдирать…
— Как у вас малая? В садик-то пошла? — поинтересовался я.
— Ну нет, не вышло. Она в такой ужас приходит, когда ее пытаешься там оставить, воображает тут же, что это другой детский дом, и хоть ты убейся… Глаза огромные становятся, с блюдце каждое, и орать начинает от ужаса, что мы ее там и оставим, не заберем. Так что Женя с ней на ЗИЛ приезжает после занятий в институте, её там кормят обедом и спать кладут. А потом она её забирает вместе со всеми…
— В смысле… Она что, и в институт на занятия с ребёнком ездит? — не поверил я.
— Договорилась в деканате на первый месяц-два, пока малая к саду привыкнет, — развёл руками Костян. — Вошли в положение. Сидит, рисует карандашами на заднем ряду. Девчонки из группы все время вокруг вьются, помогают… Она дисциплину понимает, никаких проблем не создает.
— И как преподаватели к этому относятся?
— Так все же знают, что она у нас детдомовская. Жалеют, сочувствуют даже, помогают. Оценки Женьке завышают!
— Обалдеть… Вот у нас люди!
Сразу мысль родилась статью об этом написать, но вовремя опомнился. Зачем всей стране знать, что у Брагиных малышка приёмная? Может, она вырастет и будет обижаться на меня за это…
Парни спешили кто куда, кто на стройку, кто в Верховный Совет на работу. А я потащил свой мешок с письмами в группу разбора с чувством, что я, как Санта Клаус к девчонкам иду, с мешком и сладостями. Еще бы не май месяц…
— Девушки! А я с подарками, — в прекрасном настроении открыл я боком дверь кабинета и затащил свой мешок. — Это из газеты. А это из нашего буфета, — достал я из портфеля примятые пирожные, завёрнутые в плотную бумагу.
— Что ж ты их в портфель-то засунул, — услышал я знакомый голос. — Надо было в мешок сверху положить.
Не веря собственным ушам, я повернулся на голос. И не поверил теперь уже собственным глазам. Регина собственной персоной. Держится как ни в чем не бывало. Дежавю, блин!
— Привет, Дед Мороз, — не очень приветливо поднялась она из-за своего стола, ближайшего ко мне, и взяла у меня пирожные из рук.
— Привет, — ответил я и чуть не спросил её, а что она тут, вообще, забыла?!
Вовремя спохватившись, на автомате забрал письма из своей персональной папки, попрощался со всеми и поспешил к Гусеву.