Ревизор: возвращение в СССР 35
Шрифт:
Как Кудряшов и опасался, помариновал его Вавилов у себя в приемной приличное время. Но все же принял… Но сразу, входя в кабинет, отметил, что в отличие от прошлых визитов, хозяин кабинета ему не рад. Смотрит холодно, не встал, как раньше, когда он к нему заходил. Бывало и на полпути к двери встречались и обнимались. А сейчас лишь руку пожал, привстав и молча предложил присесть напротив себя.
– Коля, зачем же так, словно мы чужие? – предпринял последнюю попытку Михаил.
– Свои, Михаил, не подставляют, – холодно ответил ему Вавилов.
– Так я же и не…
– Так ты же да, – перебил его яростно Вавилов, – знаешь же прекрасно, что я не люблю
– Ну зачем же так… Две недели всего в должности. В курс дела его толком не ввели… И потом, не принято у нас в Саратове прослушивать тех, кого ни в чем не подозревают. Любой бы на его месте мог бы так ошибиться…
– Ты на это не вали. Подчиненных Воронина у него не забрали, обо всех деталях расспросить при желании вполне можно было. Так нет же, Третьяков сразу решил, что от них избавиться и своих из Саратова наберет в штат отдела. Чего их в таком случае и слушать… Что они в нашей Москве знать вообще могут по сравнению с теми глубинами, что он набрался в провинции… А затем твой дуб саратовский начал, не разобравшись, моего лучшего аналитика в сексоты вербовать… Да еще и грубо, сломать его он решил, когда, естественно, уговорить никак не получилось. И начал даже работу над этим… А ты знаешь, кто за ним стоит? Если бы парень терпение потерял, тут бы уже проверка из Кремля вовсю работала, и погоны летели бы с плеч вместе с головами…
– И кто за ним стоит? – навострил уши Кудряшов.
Вавилов посмотрел на него тяжелым взглядом.
– А вот это, Миш, совсем лишняя для тебя информация.
– Ну хоть так что-то понятно стало… А то я уже подумал было, что этот Ивлев твой сынок внебрачный…
– Третьяков твой, небось, придумал? – улыбнулся ласково Вавилов старому другу.
– Ну так, а что он должен был думать в такой ситуации? – не почувствовал подвоха в вопросе Кудряшов.
И тут все дружелюбие в лице Вавилова пропало.
– Значит так, товарищ генерал, – холодно сказал он, – Третьяков ваш вылетает из комитета, это без вариантов. Нам такие дураки тут не нужны, он только порочит нашу организацию. А вам рекомендую побыстрее возвращаться в Саратов и ждать проверки. Если это ваш лучший кадр, то необходимо выяснить, что же творят в Саратове ваши худшие…
***
Москва, квартира Ивлевых.
Вернулся домой, и буквально через минуту звонок от Сатчана. Догадывался я, почему он звонит. Интересно даже, что он там выяснил про продавщицу… Где же у нас там протекло?
– Выяснил я, как и что… Можешь подъехать?
– Давай через полтора часа. А от тебя сразу на лекции поеду.
– Дались они тебе… Жду!
Ну молодец, что не стал по телефону уточнять детали. А так голос злой, но явно не на меня злится. Похоже, разузнал что-то, что ему не понравилось. И видимо, хочет посоветоваться.
А по поводу лекций для «Знания» так-то он формально прав. С теми деньгами, что я получаю в группировке за свои функции, можно в июле валяться на постели и ничего не делать. Вот только я так не привык. Ну и связи полезные завожу. В особенности сейчас, когда Ионов мне так удачно объекты для лекций подбирает. Со всем уважением.
Ну и заряжает меня обратная связь при чтении лекций. В особенности приятно, когда люди живо интересуются
и вопросы задают.За воскресенье я полностью оформил чистовик одной статьи для «Труда» по мотивам моих радиопередач, и подготовил еще один черновик. Так что сегодня еще и в редакцию газеты подъеду… Уже даже прикинул, что будет полчаса по дороге между двумя лекциями.
Приехал в райком. Секретарша Сатчана сразу подскочила при виде меня, и понеслась открывать дверь в кабинет к моему тезке:
– Просил вас сразу зайти, как появитесь!
Закрыл за собой плотно дверь, пожал руку привставшему Сатчану, присел напротив него. Он тихим голосом, помня об особенностях акустики в приемной, где много что слышно из таких бесед, сказал, почти прошипел:
– Горячкин это, новый главный инженер, прокололся! Продавщица эта его жены двоюродной сестрой оказалась. Лично ее пристроил через начальника отдела кадров. А мне соврал, скотина такая, что не знает, откуда она узнала.
– Да, все бы там были толковые, как главбух. А пока что, получается, что не везет нам с главными инженерами на этом «Луче». Только Головина в таксопарк пристроили, да еще и узнали, что он нехило так воровал, как и Горячкин с гнильцой оказался…
– Ну да, получается, что жене проговорился, а та – своей сестре проболталась. А он еще и мне соврал, вместо того, чтобы честно признаться…
– Последнее особо бесит. Хотя и первое тоже непорядок. Жена его, похоже, с головой не дружит, раз свободно распространяется про такие детали… Арест мужа, конфискация, передачи в тюрьму – не, не слышала…
– Так хочу с тобой посоветоваться – что делать? Горячкина этого мне Бортко посоветовал, был начальником отдела на одном из его предприятий. Если я его сниму с главного инженера, что мне очень хочется сделать, так и объяснять придется, почему так сделал, только назначив. И соврать опасно, Бортко же может и у него тоже спросить…
– Ну да, если решили скрыть это от Захарова и Бортко, то возможности в отношении наказания напортачившего главного инженера у нас достаточно небольшие… – согласился я. – Фактически остается только договариваться с ним.
– Получается, что так, – неохотно согласился Сатчан.
– Ну тогда зови его куда-нибудь на прогулку и высказывай ему все. И что категорически не терпишь вранья, и что болтливая жена может его в тюрьму привести. Пусть как-то вразумит ее, что это не игры, а все серьезно до одури. Чтобы она, в свою очередь, попыталась образумить свою двоюродную сестру. И оштрафуй его. Только не дай ему ни в коем случае почувствовать, что ты боишься, что об этом Бортко узнает. Напротив, говори с ним так, словно одолжение делаешь, что Бортко об этом не скажешь, если он сам молчать будет. Вздохни так и скажи, что если информация об этом наверх уйдет, то ты ему ничем помочь уже не сможешь… Все будет тогда очень плохо. Чтобы он чувствовал, что тебе очень обязан.
– Ага… – выслушав меня, закивал тезка, – дело говоришь! Так и сделаю.
– И будем надеяться, что он исправится…
– Ну, так-то, как к главному инженеру, у меня к нему претензий нет. – задумчиво сказал Сатчан, уже не такой злой, как в начале нашего разговора. Так, успокоился немного. Надо попытаться по поводу Ахмада удочку закинуть...
– И у меня тоже к тебе вопрос есть. У меня отчим из-за своей честности страдает. Новая работа ему нужна.
Рассказал Сатчану про «Серп и молот», про то, как там воруют как не в себя, и что мой отчим, который за честность и справедливость, во все это никак не вписывается. Он наморщил лоб и сказал: