Революционер

– Первая группа пошла, генерал. Веду лично.

– Принято, разрешаю.

Кто-то сбоку меня, мимо рации довольно сказал:

– Как будто нам нужно было разрешение…

– Разговорчики! – рявкнул я, не оборачиваясь на не дисциплинированного киборга, – Все, быстро. Работаем!

Звери с тяжеленными ранцами на плечах тут же запрыгнули на несущие конструкции шахты, цепляясь за всевозможные перекладины и перемычки начали забираться вверх. Поставив стальную подошву на ближайшую перекладину, я подтянулся на руках, ощущая неслыханную лёгкость в теле. Я почти не напрягался – за меня всё делал мой экзоскелет. Не раздумывая долго, я начал довольно ловко и достаточно быстро забираться по шахте лифта к поверхности Японии, где меня должны были ждать.

– Вторая группа – выходим, – доложила мне рация.

– Третья пошла! – сразу же откликнулись в эфире.

– Чётвёртая – работаем.

Теперь все девятнадцать киборгов и я вместе с ними забирались на километр вверх, в то время как все, кто остался на земле, покорно ждали успеха нашей операции. Несмотря на то, что я совсем не испытывал усталости от той нагрузки, которую должен был бы перенести, дорога наверх утомляла морально. Мельтешащие перед глазами ржавые стальные конструкции, постоянные обвалы и общая монотонность движений, всё мешало сосредоточится на цели. Киборги в этом плане были куда более подготовленными, и некоторые их них даже приободряли меня, когда я останавливался на месте. Я ничего не отвечал им – не хотел. Просто встряхнув ушами я снова начинал движение вверх. Таких пауз за километр, который мне показался милей, у меня было всего три и то больше с непривычки. Возможно из-за этого, когда нам до поверхности оставалось около сотни метров, в рации послышался первый отчёт о том, что четвёртая группа успешно добралась до своей цели. Я чертыхнулся и прибавил темпу – это мы должны были быть первыми! Уже через минуту мне помогли подняться и я встал на асфальт, уже на поверхности земли.

– Первая, мы прибыли! Начинайте лестницы! – тут же отрапортовал я в рацию и сам стянул с плеч свою ношу. Незаметно для остальных я выключил рацию и перевёл её в общий режим вещания:

– Добб, это полковник, Добб, – вызвал я, раскладывая на земле инструменты, – Добб, это я, ответь.

Достав пневматический молоток, я вбил в асфальт несколько болтов, надёжно закрепив ими трос.

– Тенесси, Бульк, вы слышите, ответьте, – так же тихо вызвал я, но никто не отвечал. Перекрутив трос у довольно прочной конструкции лифта, я убедился что он надёжно закреплён и сбросил первую бобину вниз – по ней и будут подниматься. Второй моток был совсем маленький – по нему только будут спускать лебёдки и он послужит контактом, необходимым для работы электродвигателей, – Киборги, где вы, отвечайте. Мы начали свою операцию, окажите содействие!

Вторая бобина с тросиком полетела вниз. Поправив разгрузку, я взял автомат в лапы и обернулся, снова подключая рацию к нашему каналу.

– Генерал, дорогу сделал. Начинайте подъём.

– Понял вас, зачистите территорию.

– Есть.

Подняв автомат в боевое положение, я медленно огибая углы начал обходить шахту лифта. Никого не повстречав по дороге, я проследил чтобы ни один враг не смог подобраться неожиданно, отрапортовал и снова стал вызывать Добба и киборгов. Прошло больше пяти минут, которые показались мне часом, но ответа от него не было. Ровно через это время, кто-то с кряхтением показался у края платформы и крепко матюгнулся:

– Полковник, помоги забраться же!

Я сразу же подошёл к краю и подал лапу Молотову. Серый пёс спокойно залез на поверхность и послал вниз свою лебёдку, быстро от неё отделавшись.

– Всё чисто? – спросил он, передёргивая затвор автомата.

– Так точно, – ответил я, – держи горизонт на мушке, я пока помогу подняться другим.

– Есть.

Пёс не стал дожидаться своей команды, сразу же убежал куда-то за угол, заняв там свой дозор. Площадь постепенно заполнялась самыми нужными и умелыми бойцами, которым мы помогали подниматься на поверхность. Через десять минут на вертолётной площадке было уже пятьдесят морд, готовых сражаться. Странно, что такое прошло незамеченным, но впереди была ещё почти что тысяча солдат.

Внезапно кто-то хлопнул меня по плечу заставив обернуться. Позади стоял киборг из красной бригады, который парой жестов показал чтобы я включил рацию. Демонстративно хлопнув себя по лбу, я перенастроил рацию на нашу частоту.

– Полковник! Полковник! Етить твою душу! Ты где?!

Я щелкнул кнопкой вызова:

– Я наверху. Это все что я знаю.

– Тогда бери всех, кто есть и выдвигайся!

– Товарищ генерал, давайте я ещё сотню с собой возьму, – ответил я рации, – У меня тут почти все опытные и обученные бойцы. Если они уйдут то нашим новобранцам не на кого будет ровняться!

– Ты хочешь тащить за собой сотню морд которые ничего не умеют, или пятьдесят хороших бойцов? Полковник, эту войну можем выиграть только мы!

– Мы даже не знаем число потенциального противника!

– Полковник! – рявкнул в эфире генерал, но говорить слова “это приказ” он не стал.

– Вы будете подниматься наверх? – спросил я.

– В числе последних. Внизу нужна организация.

– Вас понял, я жду ещё сотню и мы выходим.

– Вы знаете направление? Вы вышли на связь с диверсантами?

– Никак нет, они не отвечают.

– Продолжайте вещание…

Внезапно в наушнике послышались сильные помехи и сквозь них я услышал чей-то голос:

– Идите на Арену! Воздушный стадион к юго-западу от вашего места!

– Кто это был!? – звучно рявкнул шакал, но помехи уже оборвались.

– Кто бы это не был – он наш союзник, раз говорит по-русски, – резонно предположил кто-то из новобранцев, – стоит выдвинуться к юго-западу.

– Это может быть западня, – напомнил мне кто-то из моих бойцов.

– О такой штуке, как радио-игра тут никто не слышал что ли? – перебил я, – Это точно западня!

– Западнёй была сама Япония, бойцы. А попасть в западню будучи в западне – моветон.

– Моветон. – Согласился Молотов. – И Гарантия того, что мы точно не выберемся.

– Отставить болтовню, выдвигайтесь, – приказал шакал, – По дороге соблюдать осторожность.

– Юго-запад? – переспросил я.

– Да. Других направлений всё равно пока нет, а там нас по крайней мере ждут.

Я бегло окинул взглядом площадь, на которой толпилось больше сотни морд наших солдат, и звучно крикнул:

– Сотня бойцов штурмового отряда, десять бойцов армии или красной бригады – за мной!

Моему приказу подчинились беспрекословно – собрались в боевой порядок сразу же, меньше чем за минуту. Я велел всем проверить снаряжение и перешёл на лёгкий бег, определив нужное направление. За мной, грохоча ботинками и звеня оружием побежала моя собственная рота.

Мне наконец-то выпал шанс поглядеть на “цивилизованную” Японию, построенную рабским трудом. Через несколько сотен метров свободного пространства мы снова оказались посреди небоскрёбов и высотных дорог. Я сразу отметил для себя полное отсутствие завалов и обломков монорельсов. Всё было неплохо убрано, дороги свободны, а окружающие нас здания – ухоженными неплохо отремонтированы. Дорога, по которой мы шли петляла не только влево и вправо, но и вверх-вниз, создавая порой неудобства. Внезапно оказалось, что мы шли по высокой эстакаде и за два квартала поднялись метров на пятьдесят вверх, если не больше. Кое-кто из бойцов судорожно вздыхал, когда видел то расстояние, которое отделяло дорогу и поверхность земли, но полюбоваться на красоту не удавалось.

– Полковник, стой! – крикнул мне молотов, – Там есть дорога побольше!

– И что нам с неё? – я остановился, глядя на поворот, на который указывал матёрый вояка.

– Она точно в нужном направлении! Ведёт к центру!

– Отлично, тогда туда! Пропустите! – я побежал к эстакаде через толпу своих бойцов. Снова оказавшись перед всеми, я дал роте минутку отдохнуть и снова махнул лапой, приглашая их в путь.

Дорога, на которую указал Молотов, действительно оказалась одной из центральных – восемь полос в каждую сторону, плюс пара дублёров-эстакад над основной дорогой. Над шоссе хитрой паутиной сплетались другие дороги – монорельсовые и воздушные галереи между небоскрёбами. Мой отряд растянулся почти на всю ширину дороги и такой стеной мы все побежали к нашей неведомой цели. Видимость в Японии была очень плохая – меньше километра, из-за какого-то тумана, состоявшего из бетонной пыли – это было понятно только на такой большой открытой дороге. В любом другом углу этого города видимость была не столь важна, так как через сто метров обязательно стоял небоскрёб или ещё какое-нибудь здание, поменьше этажностью. Раздав приказы следить за боковыми эстакадами я чуть замедлил темп. Через пару километров пути кто-то из бойцов заметил впереди нас заставу. Вскинув руку вверх, я велел всем остановится – до неё оставалось чуть меньше полукилометра.