Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг.

Результаты войны для России и Германии невольно вызывают в уме картину смертельной борьбы между двумя орлами, схватившимися в воздухе. Вокруг них, в ожидании конца боя, вьются многочисленные вороны. Удары орлиных клювов следуют один за другим, и одна за другой наносятся страшные раны. В пылу борьбы орлы не слышат зловещего крика вороньей стаи, которой сами же себя обрекли в добычу. Только почуяв предсмертную тьму и камнем летя из-под небесных высей на чуждую землю, они замечают наконец опасность, но поздно: они обессилены и сопротивляться не могут. Торжествуя, набрасывается на них вороньё, терзает и тащит по кускам могучие орлиные тела.

Как бы там ни было, но цель, поставленная союзниками в начале войны, была достигнута. Германия была побеждена, «русская опасность» — ликвидирована. Не выдержали нервы русского и германского народов; не хватило терпения, которое к тому же умело подтачивалось и тайной работой революционных партий. Из войны родились революции, и, кроме победы Антанты, она несла с собой разрушение императорским тронам и рабство народам под пятой красного интернационала.

Гуманные принципы, торжественно возвещённые Вудро Вильсоном в его пресловутых 14 пунктах, прозвучали жестокой насмешкой. Они были использованы лишь в выгодах победителей, и мирный договор, выработанный через год, был полон небывало суровых требований к побеждённым державам. Он лишал их армий и флота, наносил страшный удар промышленности и всему благосостоянию стран, втаптывал в грязь народную гордость. Чаша весов справедливости была резко перетянута пристрастием и корыстью.

Скрепя сердце, с непримиримой ненавистью центральные державы подписали мир и эту ненависть глубоко затаили в себе. Своими чрезмерными требованиями союзники зародили в них идею будущего реванша, укрепили её и подготовили опасность нового пожара войны.

Правда, в мирном договоре среди имён побеждённых держав России не было, но её не было и в ряду торжествующих победителей. Все державы Согласия требовали себе вознаграждения за понесённые во время войны жертвы. Только Россия не могла иметь никаких претензий, и никто ни о чем её не спрашивал. Наоборот, пользуясь её временной слабостью, союзники принялись систематически её расчленять и отнимать даже то, что искони ей принадлежало. Думается нам, что, когда возродится Россия, державы Согласия симпатий в ней не встретят.

Итак, война не разогнала чёрных туч, не установила политического равновесия. Страсти продолжают бурлить: вновь созданные государства, влача жалкое существование, непрерывно враждуют друг с другом, а большие, не уверенные в прочности сфабрикованного мира, продолжают всё время быть наготове. Торжествует принцип: «Хочешь мира — готовься к войне!» Революционные смуты вспыхивают то здесь, то там и подтачивают вековые устои государств. Всем тяжело, все недовольны.

На Дальнем Востоке начинают сгущаться новые грозовые тучи и слышится, пока далёкое, бряцание оружия. Проблема Тихого океана встала на очереди, и куда она приведёт, не может предсказать ни один мудрый политик.

А сквозь тёмную завесу грядущих лет вырисовывается ещё и новая борьба: побеждённых держав с державами–победительницами. Дорого заплатит Антанта за свою недальновидную политику, за свои роковые ошибки.

В этой будущей войне народов Россия должна сыграть главную роль. Пусть сейчас она вся лежит в развалинах, но срок её воскресения уже недалёк. Как бы ни старались тайные и явные влияния помешать ей снова встать на ноги — она все-таки будет восстановлена. Вместе с царской властью к ней сказочно быстро вернётся её былая мощь, её мировое значение. Она предъявит длинный счёт всем своим недругам, потребует расплаты за пережитые ею муки и унижения.

Из лабиринта мировой политики уже выхватывается и сводится в один итог целый ряд фактов, свидетельствующих о русских обидах. Большая часть из них нанесена России её бывшими союзниками, которые чёрной неблагодарностью отплатили ей за все её бесчисленные жертвы во время последней войны.

Картины прошлого проносятся перед глазами, будя тяжёлые воспоминания. Чудятся кровавые нивы мировой войны, поля, усеянные костьми русских воинов, победные восторги ликующей Антанты и наряду — несчастья России, вызванные стараниями её мнимых друзей.

Но пусть молчат комментарии и говорят только факты. Отрешимся на миг от текущей жизни и перенесёмся немного назад, чтобы проследить постепенный темп действия злополучного для России союза с державами Согласия.

Года за два или за три до войны в Россию вдруг что-то часто стали наезжать иностранные гости. Начались роскошные банкеты и рауты; речи о симпатии к нашей Родине, ответные «излияния русских чувств»; заверения о трогательной преданности русских «общественных сил» державам Согласия: таковы, в плоскости политиканства и легкомысленных шатаний части русского общества, были первые моменты союзной дружбы.

Всё старое было как-то сразу забыто. Улетучились из памяти наших либералов, ставших неожиданно ярыми шовинистами, даже недавние воспоминания о Русско–японской войне, о том, как тогда Франция относилась к России, об интригах Англии, имевших целью колебать мощь Северного Колосса. Забылось многое, что следовало помнить и из круга своих мыслей и расчётов не выпускать.

Когда эскадра адмирала Рожественского совершала свой крёстный путь, ни одна из нейтральных держав не относилась к ней так недружелюбно, как Франция. Русским кораблям, ради соблюдения «строжайшего нейтралитета», ни под каким видом не позволяли оставаться больше 24 часов на «дружественном» рейде и «покорно просили» уйти, «во избежание каких-либо международных конфликтов».

Злосчастный инцидент в Гулле был полон загадок. Но так или иначе, он был создан Англией, чтобы по возможности скомпрометировать эскадру.

Германия не давала спокойно спать державам Согласия. Не по дням, а по часам растущая мощь её и слабый расчёт на свои собственные силы заставляли союзников обратить свой благосклонный взор в сторону России. Началась работа по «завоеванию» русских симпатий. Огромную пользу в этом деле, разумеется, могла принести пресса. И путём искусных махинаций и крупных денежных субсидий союзникам удалось фактически заполучить в свои руки главнейшие органы русской печати.

Немало миллионов Антанты при посредстве некоторых, скорее менее, чем более, почтённых общественных деятелей перешло в редакции «Нового Времени», «Голоса Москвы», «Речи» и других менее крупных и влиятельных газет.

Печальной памяти Гучков, Милюков, князь Львов и прочие «общественные деятели» отлично играли в руку «союзникам», и, повинуясь их камертону, гремели, одна вслед за другой, газетные статьи, направленные против Германии и толковавшие о неизбежности грядущего столкновения с ней.

А. И. Гучков, состоявший одно время председателем редакционного отдела «Нового Времени», по рассказам хорошо знакомых с ним лиц, требовал к себе в кабинет для просмотра статьи и вычёркивал из них все, что только не согласовалось с интересами держав Согласия. Ради этого он не стеснялся даже искажать самый смысл статей, говоря сотрудникам: «Побольше, господа, как можно больше бряцайте оружием, так, чтобы через каждую строку можно было бы уже слышать гул будущей орудийной канонады. »

Успех пропаганды делал своё дело. Предостерегавшие голоса правых о том, что война с Германией может иметь роковые последствия для России, заглушались общим хором газетной свистопляски.